— Это ты представляла, Тереза? Как он держит тебя, словно ты породистая лошадь в его стойле, — шептал он, прижимаясь своим пахом к моей заднице. Я не выдавила и слова, лишь тяжело задышала, боясь обернуться назад. Во мне бурлило чувство жара, расплывающееся внизу живота.

Он за руку развернул меня к себе, толкая назад, от чего я упала на кресло спиной. Он возвысился над моим телом и теперь я видела Харриса Райта во всей красе. Взъерошенные волосы, голубые глаза с расширенными зрачками, настоящий рык на губах и жар. Он тоже горел, особенно когда прильнул к моему телу. Мужчина схватил меня за ляжку, заставляя обхватить его бедра ногами и протиснуться между ними. Мои глаза помутнели, а голова закружилась от химии наших тел. Харрис наклонился почти вплотную ко мне, горячее дыхание обожгло мою щеку.

— Или ты предпочитаешь классический секс? — шёпотом спросил Харрис, заставляя меня дышать усерднее. Я сглотнула ком, попытавшись оттолкнуть его, но все тело было таким ватным и непослушным. Он провел языком за впадинкой уха и я, не выдержав, протяжно застонала в его плечо. Меня окрыляли его действия и влажный язык, который творил невообразимо умелые вещи.

— Судя по твоему хобби… — он остановился и уже нежнее взял меня за руку, сев на кресло, он потянул меня на себя. Я уселась на него, а он властно сжал меня, будто я самая крохотная в этом мире.

— Тебе привычнее будет здесь, — сказал он и посмотрел на меня. Он был другим Харрисом, будто собственнически пытался доказать своё преимущество надо мной, будто хотел доказать, где мне стоило находится и о чем думать. Он доминировал и наслаждался мной в своих руках, властно прощупывая мою талию, бёдра и цепляя взглядом мои глаза. Ему нравился дикий контроль. Но я не понимала, почему он разозлился? Неужели слова Макса имели смысл?

— У меня и мысли не было переспать с Максом, — честно призналась я. Он мой бывший учитель по езде, он старше меня и совершенно мне не подходит.

— Ты хотела позлить меня, — не спросил, а утвердил Харрис и аккуратно пригладил мои волосы на макушке. Его ладонь легла на мой затылок, он нежно погладил мои волосы и смотрел только на них. Дикий. Дикий взгляд, переворачивающий все органы внутри меня.

— Мне удалось, — самодовольно сказала я, прочистив горло и вспоминая в какой позе я нахожусь. Казалось, что Харрису не мешала наша близость наслаждаться моими волосами. Он проявлял небрежную нежность, пока я туманно осознавала его безумные действия по отношению ко мне. Гладил, проводил мои волосы сквозь свои длинные пальцы.

Звонок телефона и меня пересаживают на другую часть сиденья, после чего Харрис стремительно выходит из машины и долго говорит по телефону. Я нашла время прийти в себя, выдохнуть и понаблюдать за мужчиной. Каким-то естественным образом он привлекал к себе моё внимание. И эта магнитная харизма начинала меня беспокоить, а сегодняшний случай с близостью, после которой мои ноги подкашиваются, не мог не остаться незаметным.

Когда Харрис вернулся, он сохранял своё обыденное хладнокровие и спокойствие. Молча выехав на дорогу, только спустя пару минут он сказал:

— Андреас устроит тебе встречу с отцом.

Я дрожала. Мои руки не слушались меня, а губа не выходила из плена зубов. Я спала и видела сон потери и боли, когда смотрела на его смерть. Он стоял перед незнакомцем в чёрной одежде, своим сильным телом он будто говорил, что справится перед любой преградой, но в тот момент оно ему не помогло. Сон был окутан тяжёлым сумраком, все казалось мне серым и безжизненным.

Я видела, как он медленно и бесшумно уходил, а мои попытки остановить оказались бесполезными. Выстрел. Глухой удар и сильное тело, казавшееся мне стальным, падает на колени. Боль была слишком реальна. Все тепло исчезло, принося мне только частое дыхание с нехваткой воздуха.

Я проснулась уже утром, с полным ощущением, что сегодня мне никуда не нужно. На секунду мне показалось, что я нахожусь в своей комнате, в своей кровати и смотрю из своего окна. Я обняла себя, приняв сидячее положение и услышала стук в дверь. Харрис вошёл и на секунду его лицо приобрело удивление, когда он посмотрел на меня.

— Ужасно выгляжу? — спросила я. На ночь я плела косу, чтобы к утру не делать укладку волос, но из-за жуткого сна она расплелась.

— Выглядишь заплаканной, — он моментально оказался рядом с моей кроватью, от чего я дёрнулась и отодвинулась назад. Харрис был в своём классическом костюме, что доказывало мне, что вчерашний день окончен и вспоминать о нем не нужно. Мужчина протянул руку к моему лицу и взял за подбородок, удерживая его указательным пальцем.

— Почему ты плакала? — непринуждённо спросил он.

— Мне приснился сон, — честно ответила, смотря в голубые глаза. Пасмурная и дождливая погода за окном идеально вписывалась в характер Харриса. А его глаза, такие же серо-голубые, были доказательством.

— Что тебя тревожит? — спросил Харрис, смотря на уголки моих покрасневших глаз.

— Отпусти меня. Выпусти из дома. Отправь к семье. Объясни для чего все это, — начала я, заставив его поменяться в лице и отпустить руку.

— Собирайся, Тереза, — будто противоречив самому себе, он ушёл. А я сдержала слезы, чтобы не разрыдаться.

Через час я была полностью готова, выбрав белую блузку и классические штаны из шкафа, я вышла из комнаты. Эйвон сидел в телефоне на диване, погруженный в мысли. Харриса не было, но стоял ощутимый запах его духов.

— Завтракай, — приказал Эйвон, не смотря на меня. Его настроение тоже было хмурым и недовольным.

— Я не голодна. Мы можем ехать, — претила я. Эйвон посмотрел на меня и прищурил карие глаза. Он убрал волосы в хвост, был в теплом бежевом свитере и белых штанах.

— Харрис не поедет, пока не убедится, что ты поела, — цокнул он и уткнулся обратно в телефон, заставив меня нахмуриться. Пройдя на кухню, я заметила на столе несколько блинчиков, политых джемом, апельсиновый сок и жареные яблоки в корице. Сладко.

Мы выехали сразу же после моего завтрака, я успела только просмотреть свои посадки в теплице. Все ехали молча, перекидываясь парой незначительных фраз. В Дублине стояла дождливая погода, людей на улице становилось меньше, а зонтов больше. По традиции, половину дороги до города я ехала в повязке, что начинало мне надоедать. Эйвон продолжал держать меня, пока мы не выехали в город и не остановились на заправке, где с меня сняли повязку.

— Какую чёртову ценность я несу, если надо мной так издеваются? — вырвалось у меня, пока Харрис вышел из машины. Эйвон хмыкнул, забирая шелковую повязку из моих рук.

— Ты являешься всем для одного человека, поэтому ценна, — двусмысленно ответил Эйвон, но быстро заткнулся, как увидел выходящего Харриса. Он был в чёрном пальто и носил чёрные перчатки, которые скрывали его руки, а пальто подчёркивало габариты тела. Я схватила спрятанные листы бумаги и сняв обувь, поджала ноги под себя, рисуя солнечный луг, как один из тех, что я видела, прогуливаясь с Эйденом на лошади.

Через полчаса мы были у высокого предпринимательского здания Харрис Ньювест. И меня без укрытия впускали внутрь, не беспокоясь, узнают ли меня. Больше всего меня пугала неизвестность, таящаяся внутри здания. Холл выглядел шикарно с мраморным полом, просторным коридором, украшенными цветами, стеклянными столами, кожаными диванами для ожидания и стойкой с милыми женщинами. Как только вошёл Харрис, все натянули радостные улыбки и проводили нас до лифта.

— Джеймс ждёт Вас в кабинете, — сказала миловидная девушка в строгой юбке. Джеймс… Имя моего отца эхом отдалось в ушах и забилось в сердце. Эйвон держал меня за локоть, будто с каждым шагом боясь, что я натворю глупостей. Мы остановились перед тёмной дверью, где на серебряной табличке написано имя директора здания — Харриса Райта. Он остановился, скинул с себя пальто, сложив его на левой руке и развернулся ко мне. Эйвон прекратил держать, а я погладила место, где он вцепился в меня.