— Я готовлю всю свою жизнь, я разбираюсь в людях так же, как в еде, потому что мне приходилось готовить для многих людей. Я заметила, что ты съедаешь до последнего кусочка, а что оставляешь не тронутым или съеденным наполовину, поэтому понимаю, что моё мясо нравится тебе, — поразив меня, проговорила женщина.

— Вы правы. Вы давно работаете на Харриса? — спросила я. Обычно горничные не разговаривают со мной, даже когда я насильно заставляю и угрожаю им, они в страхе убегают и стараются звать Харриса. Они все напуганы и у всех чёткий приказ не разговаривать со мной, но кажется Альбе было плевать.

— Если не ошибаюсь, пять лет. Я застала ещё миссис Райт в здравом уме, — она поджала губы, будто сказала лишнего.

— Вы знали маму Харриса?

— Конечно, linda criatura, Харрис весь в неё, — но больше она не сказала ни слова и развернулась.

— Как Вы сюда попали? Она Вас наняла? — я сложила руки на стол, разглядывая свои бледные пальцы.

— Это долгая история, дорогая. Я два года жила в ужасных условиях, зарабатывая себе и детям на пищу, как могла. Меня буквально держали в рабстве, заставляя день и ночь готовить еду высокопоставленным лицам, — она на секунду замолчала, задумчиво смотря в окно.

— Нас было много, от совсем юных до таких, как я. У каждого была своя работа, а если кто-то из нас посмел противоречить, нас наказывали. Бросали в сточные ямы и держали, не все оставались в живых, либо попросту не справлялись с проблемами со здоровьем. Сначала я жила в Мексике, затем в Перу, пока они не добрались до Дублина. Я надеялась, что люди, насильно державшие меня, переведутся в Испанию и я хотя бы на пару дней вздохну запах Родины, но они никогда не завозили нас в Испанию. Пока группировка Харриса не настигла нас и не освободила от плена, — на последних словах она тепло улыбнулась. Я удивлённо вскинула брови, поражаясь сильному лицу Альбы. Она пережила много боли, хотя по доброте в голосе и улыбке, вряд ли сразу поймешь. От ужаса её слов я сжала губы. Я слышала о рабстве во многих странах, но никогда не думала, что встречу человека, перешившегося такое.

— Мне жаль, что подобное до сих пор существует, — мне стало досадно, но, когда Альба со вздохом улыбнулась, я расслабилась.

— Больно вспоминать, но сейчас я и моя семья счастлива. Я до конца жизни останусь в долгу перед Харрисом, хоть ему и не нужна моя благодарность, — отвлеклась женщина, выключая плиту. Передо мной стояла по истине сильная женщина.

— Группировка? — спросила с интересом я, но женщина замолчала, смотря в сторону двери. Харрис вернулся в деловом чёрном костюме, расстёгивая пиджак, я сглотнула, вспоминая, как смело села сверху и расстёгивала его рубашку.

— Что ты ей наговорила? — спросил Харрис, снимая пиджак с широких плеч и подзывая к себе горничную.

— В прачечную, — приказным тоном сказал он и сверкнул глазами в Альбу. Женщина улыбнулась, размешивая кастрюлю и пробуя густой соус.

— Ничего, что могло бы напугать юную девушку, — добро ответила она. Харрис недовольно прищурил глаза, рассматривая моё лицо.

— Веритас — это группировка профессиональных бойцов и солдат — обученные и прошедшие неоднократные боевые учения. Наша цель красть отмытые кровью деньги у бизнесменов, чей бизнес стоит на крови, рабстве, убийствах и наркотиках. Простыми словами, мы крадём деньги, заработанные не честным трудом, — от его спокойного голоса я чуть не захлебнулась воздухом, в упор смотря на него.

— Вы не ответили ни на один мой вопрос до этого, а сейчас так просто вывалили ответ, — пораженно выдохнула я, смотря на широкие плечи Харриса, на мускулистые руки и подтянутый торс. Он словно алмаз, выточенный искусным мастером.

— Надо же с чего-то начинать, тем более твой голос начинает раздражать, — пожал плечами Харрис. Этот день всё больше поражал меня своими ответами и новостями. Я гневно сверкнула в Харриса глазами, схватив со столешницы ложку и замахнувшись на него. Одним движением он зажал в тиски моё запястья, до писка боли сжимая его, а другой рукой обвил мою талию, прижимая к своему телу.

— Fastidioso, — на итальянском произнёс Харрис, не зная, что я прекрасно его понимаю. «Надоедливая» — так он меня назвал, я прищурилась, дёргаясь в его руках.

— Боже, дети, не деритесь на кухне, — пробурчала Альба, стягивая полотенце с плеча и ударяя им по столешнице, высказывая своё недовольство. Харрис отвлёкся, после чего я выдернула своё запястье, ощущая холод без его крупного тела.

— Специально для Ваших ушей, Харрис, я расскажу Альбе о своей лошади, — надуто сказала я, разворачиваясь к женщине, которая удивлённо на меня смотрела.

— Служанкам запрещено разговаривать с тобой, — легко ответил он, расположившись сбоку от меня.

— О, я любезно поняла это и без Вас, мистер Райт. Вы так отчаянно хотите свести меня с ума одиночеством, что запретили им разговаривать со мной, — я выдавила из себя улыбку с сарказмом, заставляя уголок его губ дёрнуться.

— А я не твоя служанка, Харрис, — в поддержку мне сказала Альба, получая мою ответную улыбку. Харрис перевёл взгляд с Альбы на меня и покачал головой, взявшись за переносицу.

— Женщины, — пробурчал он, выходя из кухни. Мы с Альбой одновременно засмеялись.

Я сидела на тёплом полу клетки, раскидав листы бумаг и с улыбкой смотря на получившийся эскиз лошадки. Теперь это была не моя лошадь, порода совсем другая и более грубая, но чересчур мускулистая.

— Это выглядит слегка неестественно, — грубый баритон Харриса появился прямо за моей спиной, и я в ужасе закричала, хватая листы бумаг и закрывая их за своей спиной.

— Не смотри! — вскрикнула я, панически собирая листы с пола.

— Почему? — с интересом спросил он, склоняя голову набок.

— Это мои личные вещи, — серьёзно ответила я и он слегка улыбнулся.

— В моём доме у тебя нет личных вещей, Тереза, — нахально самоутвердился, и я чуть не задохнулась от возмущения. Он сделал пару шагов ко мне, заставляя меня крепко сжать оставшиеся листы с рисунками.

— Нет личных вещей? Ты ужасный собственник, Харрис Райт и эгоист. Я не твоя собственность, чтобы ты вносил в меня поправки и лишал личных вещей, — гордо хмыкнула я, заставляя его сделать выпад, схватив мою руку. Я ахнула, когда его сильная рука сжала мою за спиной. Я оказалась обездвижена одной его рукой. Это было пугающе, его размеры были пугающими… Тем не менее, его захват вызвал бурю эмоций в моей груди и животе.

— Откуда ты взяла листы и карандаш? Могу заверить, они с моего кабинета. Ты маленькая воришка, Тереза, — улыбнулся он прямо мне в лицо, опалив самым вкусным древесным одеколоном.

— Отпусти меня, и мы поговорим! Я не могу общаться с тобой под давлением, — буркнула, но Харрис не отступил.

— Как только ты перестанешь указывать мне, это раздражает. Что мне сделать, чтобы ты замолчала? — спокойным голосом спросил мужчина и сильнее сжал мои руки. Я пискнула от боли и поморщилась. Мне совсем не хотелось выводить его на злость, я была в слишком хорошем настроении.

— Купить мне холсты и краски, тогда я подумаю, замолчать мне или нет, — с улыбкой предложила я, разглядывая лёгкую недельную щетину на его щеках. Сильный подбородок и высокие скулы, а сапфировые глаза на смуглой чистой коже выделялись среди мужественного контраста.

— Ставишь мне условия, приказываешь, оскорбляешь и высказываешь полное неповиновение, мне проще купить тебе кляп или убить, — хмыкнул он, заставив меня дёрнуться.

— Какой необычный переход от кляпа до убийства… — задумалась я, чётко смотря в глаза моему тёмному грабителю. Его шумная улыбка опалила моё лицо свежим дыханием, и я сглотнула. Слишком близко.

— С тобой, Тереза, только так, — напоследок сказал мужчина в костюме и отступил, бросив последний взгляд на пол позади меня. Там лежал мой последний рисунок за сегодня: чёрный дракон, его тело было покрыто массивными чешуями, создавая впечатление готовности к битве. Голова дракона была украшена острыми рогами, проколотыми жёстким панцирем. Зубы — острые кинжалы, из рта которого струилось облако пара. Он обвивал массивным хвостом маленького белого дракона, защищая его от мира. Своим длинным хвостом дракон мог с лёгкостью уничтожить целые селения. Он нёс в себе весь гнев и мощь, но сейчас отчаянно защищал другого дракона.