— Я не уйду, пока ты не скажешь мне…

— Иди к черту, Дейн, — я вырвала руку из его хватки. — Это не твое дело.

Я взбежала по ступенькам, открыла входную дверь Саймона и поспешила внутрь.

Закрыв за собой дверь, позвала:

— Папа? — нет ответа. Я заглянула в гостиную. Там было пусто, но телевизор был включен. — Папа? — снова крикнула я. По-прежнему ничего.

Я прошла на кухню и резко остановилась. Он сидел на кафельном полу, зажмурив глаза и вцепившись руками в свои густые темные волосы.

Я присела перед ним на корточки.

— Папа, что случилось?

Он неловко поднял голову и моргнул. Я поняла, что он не заметил моего прихода. Он был глубоко погружен в свои мысли. В воспоминания. Это никогда не было хорошим знаком.

— Папа, что случилось? И почему одна сторона твоего лица розовая?

Он коснулся своей щеки.

— Я заснул за столом и… — он замолчал и крепко зажмурился.

Я заметила темные круги у него под глазами.

— Ты плохо спал. Тебе только что приснился кошмар? — осторожно спросила я, зная, как сильно они могут запудрить ему голову.

Он вздрогнул.

— Я не могу перестать видеть их, видеть ее.

Была только одна женщина, о которой он говорил с такой интонацией, — его мать.

— Папа, открой глаза, посмотри на меня, — я осторожно убрала его руки от волос. — Пожалуйста, посмотри на меня.

Его глаза распахнулись, и в них было столько печали, что у меня заныло в груди.

— Ты снова работал над своими воспоминаниями на терапии?

Он только кивнул.

Я мысленно выругалась. Я знала, что для него было важно раскопать определенные воспоминания и столкнуться с жестоким обращением, которому он подвергся от рук своей матери, но я ненавидела то, как это отражалось на нем. Тем более что это часто приводило к тому, что ему снились яркие, ужасные кошмары. В такие дни он так боялся заснуть, что почти каждую ночь часами лежал без сна.

Бывали времена, когда к нему возвращались столь отвратительные воспоминания, что он просто не мог их вынести. Затем возвращались приступы тревоги, или же он снова начинал резать себя.

Однако не скажу, что я ненавидела сеансы терапии и ее последствия. Поскольку терапия была важна, и мне нужно было относится к ней благосклонно.

Я погладила его по руке.

— Как насчет того, чтобы я приготовила нам чай?

— Никакого чая. Я просто хочу побыть один.

— Нет, — я потянула его за руку, чтобы он, наконец, поднялся на ноги. — Ты просто не хочешь говорить о своем кошмаре. Ладно. Мы можем не говорить о нем. Давай тогда просто посидим вместе за столом, и ты будешь смотреть, как я пью чай. Тебе же это нравится.

Он сел за поцарапанный деревянный стол.

— Теперь я чувствую себя лучше.

— Еще бы. Но теперь, когда я здесь, я могла бы остаться на некоторое время, — я схватила чайник, наполнила его водой из-под крана и поставила на…

Позади меня раздался грохот, как будто стул ударился о стену.

— Кто ты, черт возьми, такой? — потребовал Саймон.

Я обернулась. В дверях кухни стоял Дейн. Черт. Как он попал в дом?

Я проскользнула между ними.

— Все в порядке, папа. Это Дейн. Мой босс. Я рассказывала тебе о нем по телефону, помнишь? — он не смотрел на меня. Он продолжал смотреть на Дейна широко раскрытыми глазами, его дыхание участилось. — Папа?

— Вы, должно быть, Саймон, — сказал Дейн, сама вежливость. — Я много слышал о вас от Виены.

Ха, ложь.

Глаза Саймона вспыхнули, на его лице промелькнула боль, и его голова слегка дернулась. Затем тревога исчезла с его лица и сменилась чистым высокомерием. Его поза мгновенно изменилась. Он держался выше, устойчивее, как будто мир и все, что в нем было, были ниже его. Он посмотрел на меня сверху вниз, и у меня внутри все сжалось.

Я сглотнула.

— Привет, Дикон.

Глава 7

— Привет, принцесса, — сказал Дикон, его губы слегка скривились.

Его улыбка часто имела насмешливый оттенок, но, к счастью, не в моменты, когда он смотрел на меня.

Будучи ребенком, я сразу замечала смену личностей отца — или альтер-эго, как их называли. Я играла в игры с маленьким Фредди. Пекла печенье с очень заботливой Мэгги. Пряталась за Дикона, пока тот кричал на того, кто расстроил Саймона или меня, и зачастую этим человеком была моя мать. Но я понятия не имела, что с ним происходит — для меня это было обыденностью. Пока я не переехала жить к Мелинде и Уайатту.

Они рассказали мне, что такое Диссоциативное расстройство личности — или сокращенно ДРЛ, — так что я знала об этом достаточно, чтобы понять, что мне не нужно бояться. Личности Саймона совсем не были похожи на личности мистера Хайда². В каком-то смысле они были его защитниками. Они появлялись специально, чтобы помочь ему справиться с ужасным насилием, которому он подвергся в детстве, когда пытался избежать его, а они позволили ему пережить это.

В голове Саймона жило три «человека» — Фредди, которому было восемь, Мэгги, которой было сорок, и Дикон, которому было тридцать пять. В отличие от некоторых случаев диссоциативного расстройства личности, они прекрасно взаимодействовали друг с другом внутри. У них даже было своего рода совместное сознание, что означало, что, когда одна личность доминирует, остальные знают о том, что происходит. Казалось, так они не путались в ситуациях.

Дикон кивнул подбородком в сторону Дейна.

— Так это тот парень, о котором ты говорила, да?

Я кивнула.

— Это тот самый парень.

Дикон изучал его лицо.

— Она не рассказала тебе обо мне, — верно предположил он. Он снова перевел взгляд на меня. — А как насчет Фредди? Мэгги? Ты держала нас всех в секрете? — фыркнул он. — Так нехорошо себя вести.

— Да, ну, как и ты большую часть времени.

Он хихикнул.

— Я никогда не бываю милым, принцесса.

Дикон не был жестоким или злым, но у него было поведение «не связывайся со мной», и он был агрессивным защитником. Он мог быть жестоким по отношению к тем, кого считал угрозой — я была свидетелем этого воочию.

Я повернулась к Дейну.

— Ты должен уйти. — Дикон мог вести себя странно, если чувствовал, что должен бороться за мое внимание. Возможно, потому, что он не часто появлялся, и я была единственным человеком, с которым ему нравилось общаться.

Насмешливая улыбка изогнула губы Дикона, когда он уставился на моего босса, который не сдвинулся ни на сантиметр.

— О, он не хочет уходить. Он боится, что я причиню тебе боль. Как мило, — Дикон опустился в обеденный стул и вытянул ноги, полностью расслабившись.

— Со мной все будет в порядке, — сказала я Дейну.

— Я тебе верю, — он прислонился к дверному косяку, давая понять, что никуда не собирается уходить.

Ради всего святого.

— Тебе правда стоит уйти. — Но он даже не двинулся с места.

Дикон рассмеялся.

— Похоже, ты не сможешь его выгнать.

Меня охватило чувство раздражения. Дело было в том, что… мне пришлось скрыть его, иначе Дикон встал бы на мою защиту и вышвырнул Дейна вон. Разумеется, сейчас он находил Дейна забавным. Но это могло измениться в одно мгновение. Дикон был переменчивой личностью.

Лучшее, что я могла сделать, это полностью игнорировать Дейна в надежде, что Дикон, довольный тем, что полностью завладел моим вниманием, тоже проигнорирует его.

Дикон посмотрел на меня, когда я села напротив него.

— Фредди написал тебе сообщение? — на самом деле это был не вопрос.

— Он подумал, что я понадоблюсь Саймону, — сказала я.

— Это правда. Он был развалиной, — верхняя губа Дикона скривилась. — Не понимаю, почему он позволяет воспоминаниям об этой сучке так сильно влиять на него. Она была никем иным, как никчемной гребаной шлюхой.

— Согласна.

— Коррин была такой же, — сказал он о моей матери. — Единственное, в чем она была хороша, — это морочить ему голову. Я бы сказал, что в конце концов она усвоила свой урок.