Потом он взял меня за руку и сказал:

— Пойдем.

Я нахмурилась.

— Куда мы направляемся?

Он не ответил. Он просто вывел меня наружу, мимо внутреннего дворика и бассейна к лесистой местности за ним. Он потащил меня через узкий, не заметный проем в высокой живой изгороди. У меня отвисла челюсть, когда мы вошли в водный лесной сад. Там был мост в японском стиле, красивый водопад, искусно обработанные скульптуры, декоративные камни, цветущие деревья и яркие цветы.

Спрятанный в роще деревьев, он был отрезан от остального роскошного пейзажа, что делало его похожим на тайный сад эльфов. Здесь было так уютно, умиротворяюще и в стиле Дейна. Место, где кто-то даже такой стойкий, как Дейн, мог расслабиться и просто отключиться на некоторое время.

— Здесь потрясающе, — сказала я.

— Да, — он потянул меня к скамейке, которая была расположена внутри увитой виноградом арки. Он сел и похлопал по месту рядом с собой.

Я опустилась на скамейку, обнаружив, что она на удивление удобная. Я еще раз огляделась, и только тогда заметила корявое, покрытое мхом дерево и элегантный фонтан с водой.

— Я могла бы сидеть здесь часами и просто… наслаждаться. Или читать.

— Не стесняйся приходить сюда, когда захочешь, — он обнял меня и притянул ближе, так что я положила голову ему на плечо. Было неразумно находиться так близко к нему, но я прочитаю себе лекцию об этом завтра.

Он не разговаривал и даже не достал свой мобильный телефон. Он просто сидел и молчал, такой сильный. Опять же, в молчании не было ничего неловкого. Это было больше похоже на то, что мы оба просто впитывали мирную атмосферу вокруг нас.

Убаюканная цветочными, землистыми ароматами и расслабляющим журчанием небольшого водопада, я вскоре почувствовала усталость — эмоциональная поездка на американских горках отняла у меня много сил. Закрыв веки, я еще немного прижалась к Дейну, зная и не заботясь о том, что засну прямо там. Кончики пальцев танцевали вверх и вниз по моей руке, удивительно расслабляя, и вскоре я задремала.

Туман сна немного рассеялся, когда я почувствовала, что меня поднимают. Мои веки на мгновение приоткрылись, и я увидела, что почти наступили сумерки. Я прижималась к груди Дейна, а он шел. Опустошенная и расслабленная, я не пошевелила ни единым мускулом; просто позволила ему нести меня, мой разум был настолько затуманен, что все это казалось очень похожим на сон.

Я едва пошевелилась, когда почувствовала, что меня опускают на кровать. Я слишком устала, чтобы даже открыть глаза. На меня навалилась тяжесть мягкого покрывала, и я удовлетворенно вздохнула.

Дейн убрал волосы с моего лица, и коснулся моего виска теплыми губами.

— Ты должна была понять, что я не отпущу тебя так легко, — прошептал он, слова были такими тихими и нежными, что я едва их расслышала.

Я почувствовала, как он отрегулировал положение моего обручального кольца на пальце, а затем вышел из комнаты. Сон усилил свою хватку и снова поглотил меня.

Глава 20

Что-то изменилось.

Чувствуя себя несколько сбитой с толку, на следующее утро я стояла в дверях кухни и просто смотрела на своего фальшивого мужа. Ни разу за все время, что я здесь жила, я не спускалась вниз и не видела, как он готовит для нас завтрак. Бывали случаи, когда наши пути как бы «пересекались» на кухне, и поэтому мы ели тосты, хлопья или датскую выпечку одновременно. Но ни один из нас никогда не готовил еду для другого по утрам. До сих пор.

Я не жаловалась. Это пахло так вкусно, и я умирала с голоду. Но это вызвало у меня небольшие подозрения. Возможно, это просто означало, что я была цинична. Я предполагала, что скоро узнаю.

Словно почувствовав меня, Дейн оглянулся через плечо.

— Доброе утро.

— Доброе утро.

Он указал подбородком на остров.

— Присаживайся, — пригласил он, а затем вернулся к раскладыванию еды.

Я подошла к островку и опустилась на табурет. Там меня ждала кружка дымящегося кофе вместе со столовыми приборами. Как заботливо. И совсем не в стиле Дейна.

Он поставил на стол две тарелки с яйцами, беконом, сосисками, тостами и картофелем для завтрака. Я удивленно вскинула брови. Он выложился по полной.

— Спасибо, — сказала я, беря свои столовые приборы.

Он сел на табурет напротив меня.

— Хорошо спалось?

— Вполне, спасибо. А ты?

Он пожал плечами и принялся за еду.

Я сделала то же самое, и, черт возьми, это было вкусно. Одна вещь, которую я узнала о Дейне, заключалась в том, что он знал толк в кухне. Он был компетентен во многих вещах, что заставляло меня чувствовать себя немного несуразной. Я могла бы лучше насладиться едой, если бы не ноющее чувство в моем нутре, говорящее, что это доброе дело не будет «бесплатным».

В середине трапезы я спросила:

— Хорошо, чего ты от меня хочешь? Я бы предпочла знать заранее.

Он поднял свою кружку.

— У меня должен быть скрытый мотив, раз я приготовил нам завтрак?

— Обычно ты ничего не делаешь по доброте душевной, — заметила я. — Не пойми меня неправильно, я ценю, что ты приготовил завтрак, независимо от того, почему ты это сделала. Я просто предпочла бы узнать сейчас, чего ты добиваешься.

— Все, чего я хочу, это чтобы ты закончила завтракать, — он сделал глоток кофе, а затем вернулся к своей еде.

Все еще испытывая неловкость, я, тем не менее, снова переключила свое внимание на еду. Независимо от того, что сказал Дейн, я была совершенно уверена, что это был не просто добрый или вежливый жест. Может быть, он сделал это, чтобы смягчить меня. Возможно, он беспокоился, что я все еще могу быть слишком расстроена, чтобы остаться; что он думал, что, попробовав вести себя «мило», у меня будет меньше шансов уйти. Мотивы Дейна иногда имели смысл только для него.

Почувствовав на себе его взгляд, я подняла глаза и увидела, что он изучает меня поверх края своей кружки. Я нахмурилась и проглотила последнюю яичницу.

— Что?

— Ты должна пригласить свою семью как-нибудь прийти сюда на ужин.

Он… он хотел, чтобы люди пришли к нему домой? Это было что-то новенькое.

— Почему?

— Потому что ты скучаешь по ним, — он поставил свою кружку. — Раньше ты часто их навещала, а теперь почти не видишь. Почему?

— Они продолжали спрашивать, не было ли что-то «не так дома», потому что я слишком часто навещала их. Они думали, что у нас с тобой возникли проблемы, особенно с тех пор, как ты перестал ходить со мной к ним.

Он нахмурился.

— Я был с тобой, когда ты в последний раз виделась с приемными родителями, и в последние два раза, когда ты навещала Саймона.

— Да, и они все это время наблюдали за нами, как ястребы, ища намеки на то, что наш брак, возможно, уже на грани срыва.

— Это еще одна причина пригласить их сюда. Они должны видеть, что все в порядке.

Но все не было в порядке. Особенно теперь, когда я поняла, как легко этот человек мог причинить мне боль. Влюбленность сделала меня очень эмоциональной. Я больше не могла контролировать свои чувства. Он проник сквозь мою защиту, и его чувство собственничества потрясло меня.

В общем, я изо всех сил старалась проявлять бдительности в присутствии людей. Я была слишком осторожна, слишком недоверчива. Не имело значения, насколько хорошим был парень, мне всегда казалось, что я жду, когда он напортачит. Я ненавидела это в себе; ненавидела то, что ожидала, что люди причинят мне боль. Это было несправедливо по отношению к ним.

Дейн не был милым, или приятным, или добрым, и я подозревала, что именно поэтому он смог обойти мою защиту. Я не ожидала, что он будет представлять для них реальную угрозу, поэтому не была полностью настороже. Я практически преподнесла ему власть причинять мне боль на блюдечке с голубой каемочкой, и это был полный отстой.

— Я не знаю, насколько хорошо я смогу убедить свою семью, что все «в порядке». — Дело было не только в том, что я была настолько эмоционально неуравновешена, а в том, что я была немного раздражена тем, что была единственной, которая испытывала чувства. Если бы ему прислали мои компрометирующие фотографии, он бы разозлился на то, что я нарушила свое слово, но он бы не почувствовал никакой пожирающей ревности, которая пронзила меня прошлой ночью.