— Мы бы никогда не посмели просить ее выбирать между нами и тобой, — сказала ему Мелинда.

— Мы просто беспокоимся за Виену, — сказал Уайатт.

— Я понимаю, — сказал Дейн, скользя рукой от моей челюсти к моему затылку. — Я рад, что вы так сильно о ней заботитесь. Я пригласил вас сюда сегодня и поделился своей историей, потому что не хочу, чтобы Тревис встал между ней и вами тремя. Я не хочу, чтобы она потеряла людей, которых любит. Как я уже сказал, я не могу заставить вас поверить мне. Но я бы попросил вас не давить Виену. Не заставляйте ее страдать из-за ваших сомнений на счёт меня. Она всегда верила и доверяла мне. Она не заслуживает наказания за это.

— Мы не хотим наказывать ее за это или создавать ей проблемы, — Мелинда посмотрела на свои руки. — Мы совершали ошибки с Хизер. Есть ситуации, которые, как ты и сказала, мы должны обсудить с ней. Но если мы это сделаем, то она может запретить нам видеться с Джуниором., — она встретилась со мной взглядом. — Мы бы это не пережили.

— Я знаю, — сказала я. — Но если ты собираешься сидеть сложа руки и позволять ей жить так, как ей заблагорассудится, ты наверняка можешь сделать то же самое со мной. Так что я прошу поверить нам.

Саймон вздохнул и потер затылок.

— Я знаю, каково это, когда тебя подводит семья, Дейн. Я знаю, что это делает с человеком. Так что знаю, что тебе было не легко впустить Виену, позволить себе полюбить ее, — он сделал паузу. — Ты ведь женился на ней исключительно потому, что любишь ее? Правда?

Дейн кивнул один раз.

— Она единственная женщина, которую я когда-либо любил.

— Я верю тебе, — сказал Саймон. — Более того, я верю Виене. Если она скажет, что дело не в твоем трастовом фонде, я приму это. И я определенно не доставлю твоему засранцу-брату удовольствия создавать пропасть между мной и моей дочерью. Но, если после этих слов окажется, что мне не стоило тебе верить, у нас будет совершенно другой разговор, и он не закончится на хорошей ноте, — его взгляд скользнул ко мне и смягчился. — Люблю тебя, милая.

Я улыбнулась. Он был лучшим отцом.

— Я тоже тебя люблю.

— Я должен предупредить тебя, чтобы ты был осторожен, — сказал ему Дейн. — Тревису или Хоуп может прийти в голову блестящая идея пойти к тебе и рассказать несколько историй. Пожалуйста, не спеши верить тому, что они тебе говорят.

Уайатт наклонился вперед.

— Если бы Виена попросила тебя подождать и жениться на ней позже, ты бы согласился?

— Да, — ответил Дейн. — Я надеялся, что она не попросит меня об этом, потому что хотел, чтобы она стала моей как можно быстрее. Но я бы подождал и устроил ей сказочную свадьбу, если бы она попросила об этом. Но она этого не сделала.

Уайатт облизнул нижнюю губу и сел прямо. Он медленно кивнул.

— Хорошо. Я понимаю, что нужно сомневаться тогда, когда это необходимо. Просто… не делай больно нашей девочке.

— Я не могу этого обещать, — сказал Дейн. — Однако могу вас заверить, что мне претит мысль причинить ей боль.

Все взгляды обратились к Мелинде, которая сильно прикусила губу и уставилась на пол.

Наконец, она подняла на меня глаза и слабо взмахнула руками.

— Если ты правда веришь, что он женился на тебе по любви, то тогда и я буду верить в это.

Другими словами, она не до конца доверяла ему, однако отступила и оставила ситуацию в покое. Учитывая характер Мелинды, это действительно было самое большее, на что я могла надеяться.

Прошло еще полчаса, прежде чем мои родные разошлись. Прощание между Дейном и моими приемными родителями было немного натянутым, но Саймон сделал над собой усилие. Мой отец, вероятно, был готов дать ему шанс, потому что, услышав, как Дейн утверждает, что его отец не был хорошим человеком, Саймон заподозрил, что с ним жестоко обращались. Было легче понять его ситуацию, когда ты сам прошел через подобное. Ты знаешь каково это. Знаешь, какие шрамы это может после себя оставить.

Дейн сказал мне, что он не подвергался сексуальному насилию, но не сказал, что никакого другого рода насилия не было. Я подозревала, что в его доме творилось что-то ужасное, когда он был ребенком. Я просто не знала, что именно. И это было не мое дело спрашивать.

После того, как моя семья ушла, я сложила пустые кофейные кружки в посудомоечную машину.

— Мне жаль, что тебе пришлось поделиться с ними своей историей, — сказала я Дейну, который прислонился к стойке, уставившись в пространство.

Его пристальный взгляд метнулся ко мне.

— Это не твоя вина.

— Я знаю. Это вина Тревиса. И не думай, что я не хочу его придушить, — я закрыла посудомоечную машину. — Ты мог бы предупредить меня, что твой отец покончил с собой — я чуть не упала с дивана от шока.

— Я хотел поговорить с тобой об этом.

Я понимала его.

— Что ты собираешься сделать с Тревисом? Не говори мне, что ничего, я в это не поверю. Он проигнорировал все твои предупреждения. Ты ни за что не дашь ему выйти сухим из воды.

Дейн сократил расстояние между нами и положил руки мне на бедра.

— Я с ним то же самое, что и он со мной.

Я нахмурилась.

— Ты планируешь попытаться разрушить его брак?

— Не совсем, — Дейн наклонил голову и поцеловал меня в шею, — пойдем примем душ вместе.

Клянусь, все мое тело ожило от этой мысли. Тем не менее, я настаивала:

— Что ты собираешься с ним сделать?

— Я уже говорил тебе.

— Нет, ты размыто ответил на мой вопрос, — Дейн скользнул руками вниз, чтобы погладить мою задницу.

— Он не важен. Мы потратили целый день на разговоры о нем. Давай покончим с этим, — крепче сжав мою задницу, он поднял меня.

Я обвила ногами его талию.

— Перевод: ты не собираешься мне говорить?

— Перевод: Я хочу трахнуть тебя, и не хочу, чтобы он был в твоей голове, пока я это делаю.

— Оу. Тогда ладно.

Глава 25

Я была уверена, что он вел себя, как любящий муж, только для того, чтобы не давать мне расслабиться.

За исключением поездок на встречи или мероприятия, связанные с бизнесом, Дейн в основном оставался дома. Изначально я думала, что это было исключительно потому, что, будучи трудоголиком, он предпочитал находиться в своем домашнем кабинете, когда не был в «o-Verve». Но я пришла к выводу, что на самом деле он был домоседом. Он выглядел наиболее расслабленным, когда находился дома.

Он никогда не уходил один, чтобы заняться «мужскими делами», и никогда не предлагал нам пойти куда-нибудь вместе. Поэтому, когда он забрал меня из свадебного бутика после последней примерки, чтобы отвезти прямиком в очень популярный ресторан, это было чем-то вроде сюрприза.

Другие мужчины могли постоянно водить своих жен куда-нибудь поесть, но не Дейн. Поскольку это означало не только уйти с работы, но и выйти из дома. К тому же он предпочитал домашнюю еду — ему даже не очень нравилась еда на вынос, чудак. И учитывая, что я не была воплощением настоящей жены, ему не зачем было создавать романтическую атмосферу, а значит и не нужно было выставлять себя напоказ — да и как правило, он редко делал это.

Тем не менее, он сидел напротив меня за столиком в этом большом, но уютном ресторане. И я не знала, как себя вести.

Порой казалось, что между нами что-то изменилось. И хотя секс вошёл в нашу жизнь с тех пор, как мы вернулись из Нью-Йорка две недели назад, мы ни разу не трахались и не спали в его постели. Возможно, это был его способ дать понять, что это просто секс; что он не собирался впускать меня в свою жизнь.

Он не сделал и не сказал ничего, что намекало бы на то, что мы настоящая пара, и он все еще религиозно относился к использованию презервативов. Это казалось ненужным, поскольку он сделал вазэктомию, а я принимала таблетки, и мы оба были чисты. Таким образом, я задалась вопросом, были ли презервативы для него также барьером против эмоциональной близости или что-то в этом роде. Возможно.

Однако все изменилось. Он проводил больше времени со мной дома. Теперь мы почти всегда ели вместе. И даже готовили. Бывали странные моменты, когда он присоединялся ко мне в медиа-зале или когда мы оба сидели в его волшебном саду — который я начала считать своим уголком для чтения на свежем воздухе — и просто разговаривали или наслаждались мирной атмосферой.