Сидящий высоко на ветке ворон некоторое время смотрел на заливающуюся слезами девушку, но ему это быстро надоело. Он громко каркнул, словно соглашаясь с её словами, взмахнул крыльями и поднялся над деревьями. У него имелись и более важные дела, чем наблюдать за той, что снова не справилась с порученным ей делом.

Солнце едва поднялось над частоколом елового леса, как южные ворота, закрытые на ночь, с грохотом начали открываться. Стража портового города Дюгона хорошо знала своё дело. Каждый входящий платит пошлину, поэтому не стоит заставлять приносящих деньги ждать. Тяжёлые дубовые створки, обитые позеленевшими от времени бронзовыми пластинами, разошлись во всю ширь, открыв проход, где без проблем могли бы разъехаться три телеги в ряд. Вышедшие через ворота четверо стражников были одеты в сияющие кольчуги, золотые, островерхие шеломы и алые плащи, чуть развевающиеся от лёгкого ветерка. Алебарды в их руках были больше декоративным элементом, нежели настоящим оружием. Никто уже долгие годы не пытался напасть на город. И даже найдись такой недоумок, стрелки на стене быстро показали бы ему ошибочность такого поступка. Их-то луки и арбалеты не были декорацией.

Первым посетителем стал высокий тощий монах в тёмной рясе и с кривым деревянным посохом. Служителя церкви пропустили без всякой мзды, на что тот отреагировал молчаливым кивком и благословил стражников, неслышно прочитав слова молитвы. Монах ещё не успел скрыться на улицах города, когда из лесочка на дорогу выехало несколько телег, доверху нагруженных мешками и ящиками. Приближался первый торговый караван. Ожидая, пока медленная купеческая группа доберётся до ворот, стражи разговорились, чтобы хоть немного разогнать скуку.

- Слышал о пожаре в гостинице недавно?

- Ага. Хорошо полыхало. К чему вспомнил о нём?

- Говорят, владельцы разорились и теперь участок перешёл городу. Знаешь, что теперь там построят?

- Кабак какой-нибудь поди?

- А вот и не угадал! Дом Высокой Моды! О как!

- Чего? Какой ещё моды? Чего это такое?

- Наряды будут всякие продавать. Эльфы к губернатору нашему ходили, расписали ему, наплели, вот он им участок и продал задёшево. Дескать, за нарядами ихними со всей Кании будут приезжать, покупать за золото. И городу польза от этого большая будет.

- Ерунда это всё! Кто за тряпками в глушь нашу поедет? Надо совсем безумным быть!

Такая болтовня продолжалась ровно до прихода каравана. Когда телеги остановились у ворот, стало не до разговоров. Завязалась привычная процедура осмотра, регистрации и определения размеров въездной пошлины. Купцы яростно торговались за каждый медяк, но старший страж был непреклонен. Оно и понятно, заработная плата каждого стражника напрямую зависела от доходов города. Поэтому все аргументы торговцев разбивались о хладнокровие командира стражи.

За перепалкой стражники не заметили, как к воротам подошёл ещё один чужак. Только в самый последний момент один из поставленных на воротах алебардщик, повернув голову, обнаружил проходящую мимо рыжеволосую девицу.

- Куда это ты так спешишь, подруга? Постой!

Воин поспешно повернулся, опуская ладонь на плечо незнакомки. Как показала следующая секунда — это был крайне опрометчивый поступок. Резкая боль, земля, внезапно ушедшая из-под ног и вот он уже лежит на спине, глядя в лазурное небо. Стражник вскочил, открыл рот и… тут же закрыл его. Взгляд карих глаз, смотрящий прямо на него, излучал такую ярость, что собственное раздражение воина, как и его злость, испарились без следа. Остался только животный страх и предчувствие скорой и неминуемой смерти. Девушка прищурилась, резко повернулась и направилась дальше. Пройдя через ворота, она быстро скрылась на улочках города.

- Что с тобой? Почему ты не взял с неё пошлину за вход? - спросил подошедший приятель стражника.

- Чего? Пошлина? Да нечего с неё брать, вот и не взял! Не отвлекайся! Пошли купцов смотреть лучше!

Алёна действительно бурлила яростью. После похищения Нины, когда слёзы беспомощности высохли на глазах, воительница принялась искать следы. Однако, после нескольких часов ей пришлось признать тот факт, что настоящим следопытом она так и не стала. Незнакомец будто растворился в лесной чаще. Поразмыслив, Алёна приняла единственно возможное в её ситуации решение - вернуться в Дюгон. Там находился Бориска, специалист по поиску людей. Он, конечно, предал её, передав в руки болотных разбойников, но особого выбора не было. Да и вообще, если надавить на охотника за головами, пригрозив расправой, он может и помочь. Поэтому Алёна решительно шагала по улицам, направляясь к тому самому кабаку, где первый раз нашла Бориску.

В отличие от леса, в городах юная воительница ориентировалась без особых проблем. Она легко находила те места, где побывала хоть однажды. Первая мысль о том, чтобы наведаться к охотнику домой, была отвергнута. Учитывая характер Бориски, вероятность обнаружить его за распитием спиртного была значительно выше.

Несмотря на раннее время, кабак вовсе не был пуст. Одинокие пьянчужки, куролесившие всю ночь, только-только собирались по домам. Алёна отпихнула с дороги одного такого бедолагу, отчего тот пробежал несколько метров, остановившись только врезавшись в стену, и вошла внутрь. Перед самым входом она заранее прикрыла глаза, поэтому переход от ярко освещённой улицы к полумраку зала прошёл быстрее. Взгляд девушки метнулся к дальнему столику и обнаружил там знакомую фигуру.

Бориска тоже заметил Алёну. И отреагировал с несвойственной для закоренелого пьяницы ловкостью. Выскользнув из-за столика, охотник за головами кинулся куда-то влево, пригибаясь и быстро перебирая ногами. Учитывая бардак в зале, стулья, столы, последних завсегдатаев - догнать его у Алёны шансов не было никаких. Впрочем, она и не собиралась упражняться в беге по пересечённой местности.

Схватив ближайший табурет, девушка размахнулась и кинула его прямо в бегущего Бориску, взяв необходимое упреждение. Бросок оказался точен. Табуретка попала прямо в спину бегущему, разлетевшись на десятки щепок от столкновения. Сам же охотник за головами изменил траекторию движения, кувыркнувшись и врезавшись головой в стену. Треск заставил поморщиться не только воительницу, но и всех присутствующих.

К слову, их число стало быстро уменьшаться. Даже в стельку пьяные посетители быстро трезвели, глядя на разъярённую Алёну. Один за другим, вдоль стеночки, они быстро покинули кабак. Остался только бармен, который, будучи по совместительству и владельцем, просто не мог позволить себе уйти и оставить выпивку без присмотра. Жадность победила в нём страх. Впрочем, Алёна не обращала никакого внимания на посторонних. Её интересовал только Бориска.

Подхватив по пути кувшин дрянного пива, оставшийся на одном из столиков, воительница подошла к лежащему. Грубо перевернув валяющегося на полу охотника за головами лицом вверх, она вылила ему на лицо всё содержимое сосуда. Закрытые веки затрепетали, мужчина хрюкнул, а затем поднял веки. Прозрачно-водянистые глаза быстро прояснились, а когда Бориска понял, кого именно видит рядом с собой, то и вовсе переполнились ужасом.

- Я не виноват! Меня заставили! - тут же завизжал он, выставляя перед собой ладони. - Не убивай меня, пожалуйста!

Услышавшая такое Алёна почувствовала, как ярость, поддерживающая девушку все последние часы, тут же схлынула, оставив после себя только холодную злость. Она думала, что ей будет сложно удержаться, не убить охотника за головами. Но теперь, глядя на несчастного пьянчужку, воительница испытывала совсем другие чувства. Ближе всего они были к брезгливости. Она словно смотрела на нечто противное. Настолько неприятное, что нужно усилие, чтобы запачкать руки.

- Успокойся, - прошипела девушка, нависая над Бориской. - Будешь жить… Если будешь полезен.

- Буду, буду! Я всё сделаю! Всё сделаю, только скажи!