Вероятно, события Крымской войны приходили на ум и Рейтерну, которому пришлось много работать для преодоления катастрофических финансовых последствий конфликта. Это локальное по масштабу столкновение страна в экономическом плане перенесла едва ли не тяжелее, чем 1812 год, тем более что в самом разгаре была эпоха либеральных реформ, когда в освоении и переустройстве нуждалась вся огромная российская территория, а не только отдаленные американские земли.
Горчаков, один из величайших дипломатов своего времени, также не мог не смотреть на Русскую Америку как на досадную помеху, лишь отвлекающую от действительно важных дел. Воспитанный в старых традициях русской дипломатии, он не мог представить себе иного магистрального направления для внешней политики Петербурга, кроме Европы. Обеспечить «европейский статус» России, хотя бы немного сопоставимый с тем, какой она имела после наполеоновских войн, было главной целью русской дипломатии, особенно после Севастополя. Политика в других регионах строилась с оглядкой на Европу. И Дальний Восток виделся в такой же системе координат. Не пустить Британию, не спровоцировать Британию, не дать британцам и французам выступить единым фронтом, заручиться поддержкой третьих стран (например, американской) в соперничестве с Лондоном — таковы, пускай и в крайне упрощенном виде, были доминанты политики России на Тихом океане.
Конечно, в этих условиях Аляска не могла быть интересна ни Константину, ни Горчакову, ни Рейтерну. Укреплять позиции России на собственном Дальнем Востоке, который по степени освоенности тогда мало чем отличался от просторов Русской Америки, казалось намного более целесообразным. Кроме того, рядом был огромный Китай, который, казалось, в скором времени падет под натиском англичан, после чего легко может выступить против России.
В этом отношении трудно заподозрить кого-либо из причастных к решению о продаже Аляски в злом умысле и желании нанести ущерб интересам Российской империи. Если упрекать их, то лишь в тактике, избранной ими для продавливания этого решения, которая, по сути, заведомо отсекала возможности для любой альтернативы.
Однако были ли такие альтернативы? Историки до сих пор не дали убедительного ответа. Один из виднейших исследователей истории Русской Америки, академик Н. Н. Болховитинов признает, что в 1866 г. Александру II были представлены половинчатые и далеко не всегда достоверные факты и сведения, касающиеся продажи Аляски, но при этом полагает, что в долгосрочной перспективе удержать эту землю не удалось бы: «Царская Россия проиграла войну с Японией, а Октябрьская революция и Гражданская война вообще поставили страну на грань развала. Здесь уже было бы не до Аляски. Но все это только предположения, которые к реальной истории отношения не имеют».
О сложности вопроса с продажей Аляски свидетельствует и восприятие сделки в самих США. Безусловно, с исторической точки зрения Сьюард сыграл очень удачно, приобретя для своей страны такие ценные территории по сходной цене. Однако многие соотечественники весьма сурово критиковали эту покупку, награждая приобретенные земли такими нелестными прозвищами, как «холодильник Сьюарда» или «Моржляндия»[198], а некоторые газеты открыто называли госсекретаря дураком. Тем не менее уже следующие поколения оценили этот шаг по достоинству, и сегодня мало кто из американцев ставит под сомнение огромное положительное значение, которое покупка Аляски сыграла в истории страны.
Дискуссия вокруг якобы имевшей место сдачи Аляски в аренду неразрывно связана с темой ее возвращения нашей стране. Однако едва ли возможно представить себе достаточно весомый аргумент, тем более базирующийся на нормах международного права, который мог бы сегодня подкрепить притязания России на бывшие территории Русской Америки. На этом сходятся все серьезные исследователи этого вопроса. Впрочем, сами американские политики время от времени используют тему возврата полуострова в борьбе с оппонентами. Так, в начале 2020 г. из рядов Демократической партии США в адрес Д. Трампа звучали обвинения в том, что он якобы может передать штат России, а один из главных оппонентов президента в Конгрессе А. Шифф и вовсе считал эту гипотетическую возможность поводом для импичмента[199].
В 2016 г. в прессе циркулировали слухи о том, будто бы власти России тайно наняли команду юристов, которая занялась поиском путей для истребования Аляски назад. Упоминалось, в частности, о том, что сделку можно признать незаконной якобы из-за нарушения процедурных аспектов, например нелегитимном созыве в 1867 г. экстренной сессии Конгресса для ратификации соглашения.
Впрочем, в самих США и обвинения А. Шиффа, и слухи о «нанятых Кремлем юристах» восприняли как абсурдные, тем более что процесс выхода штатов из состава государства (особенно с их передачей другому государству) в явном виде в национальном законодательстве не предусмотрен. Единолично решать подобные вопросы президент США, разумеется, не может. Имеются ли на это полномочия у Конгресса США, также неясно. Американцы прекрасно помнят, к чему привели попытки южных штатов отделиться в 1861 г. Поэтому к шестой статье Конституции США, в которой говорится о праве штатов на свободу и независимость, а также запрещается вмешательство Конгресса в территориальное устройство штатов без их согласия, отношение в Америке более чем осторожное. Кроме того, прецедентный характер американского права заставляет обратиться к решениям, вынесенным судами. Одно из важнейших было принято Верховным судом США в 1869 году, всего через четыре года после окончания Гражданской войны (дело «штат Техас против Уайта»), и отношения между всеми штатами в нем были охарактеризованы как «нерасторжимые» и «окончательные»[200]. В то же время Верховный суд признал, что отделение возможно в результате революции или с согласия штатов.
Может ли произойти такая революция на Аляске? Подобную возможность, безусловно, нельзя считать полностью нереалистичной. В штате с 1984 г. действует Партия независимости Аляски, которая, впрочем, крупной политической силой до сих пор так и не стала. Ее руководители полагают, что вхождение полуострова в состав США имело неконституционный характер, имея в виду не его продажу в 1867 г., а обретение Аляской статуса штата в 1959 г. (до этого числилась «территорией»). Тогда в ходе референдума не были учтены голоса многочисленных коренных жителей, многие из которых либо были неграмотны, либо вообще не контактировали с властями, и по этой причине не были внесены в списки избирателей. При этом в голосовании приняли участие расквартированные на Аляске военнослужащие. На этом основании партия на протяжении многих лет требует проведение повторного референдума, который решит вопрос о дальнейшем нахождении штата в составе США. Однако значительных успехов ей пока так и не удалось добиться. Впрочем, сепаратистские движения в США — обычное дело, особенно в тех штатах, которые ранее были фактически независимыми государствами (Техас, Калифорния, Гавайи), и большинство ратующих за их отделение политиков не поднимаются достаточно высоко даже на местном уровне.
Даже если предположить сценарий передачи Аляски обратно России, возникает закономерный вопрос о ее условиях. Выше было рассмотрено, насколько обоснованной являлась цена, запрошенная Петербургом в 1867 г. Очевидно, что и возврат этой территории не может быть безвозмездным, ведь за полтора столетия там успела вырасти серьезная экономика, да и население ее составляет не считанные тысячи человек, а более 700 тыс. жителей. Сегодняшняя Аляска располагает валовым региональным продуктом в размере более чем 54 млрд долларов — около 1,3 % ВВП России. Эти ресурсы, конечно, не идут ни в какое сравнение с тем, что получили американцы в 1867 г. от Российской империи вместе с территорией. Поэтому, даже если предположить совершенно невероятное развитие событий, вряд ли получится прийти к взаимовыгодной цене. Разумеется, если брать в расчет мирную сделку.
