Впрочем, можно с достоверностью утверждать, что уже во времена Петра I в России было хорошо известно о том, что в относительной близости от дальневосточных российских земель за океаном лежит северная оконечность американского континента. Живо интересовался этим регионом и сам русский царь, повелевший собирать о нем сведения на предмет организации туда экспедиций. Петр хорошо знал о богатых испанских колониях, которые в те времена охватывали не только Мексику, но и весь юг нынешних США. Безусловно, его интересовала и возможность найти короткий путь в Китай, а также в Юго-Восточную Азию, борьба за доминирование в которой среди европейских держав была в самом разгаре.
Петр I успел ознакомиться с первыми результатами начатых по его повелению исследований. На карте, изданной в 1722 г. в Нюрнберге по заказу российского императора, уже было обозначено американское побережье, расположенное вблизи российского Дальнего Востока. Организация планомерного проникновения в северную часть Тихого океана стала одним из последних дел Петра. В 1724 г. он избрал будущего руководителя экспедиций в этот регион — датчанина Витуса Беринга, а за несколько дней до своей смерти в 1725 г. составил инструкцию, предписывавшую искать, «сошлась ли Америка с Азией». В ней отдельно оговаривалась необходимость документального подтверждения будущих открытий: «...чтоб доехать до какого города европейских владений или, ежели увидят какой корабль европейский, проведать от него, как оной куст [берег] называют, и взять на письме и самим побывать на берегу и взять подлинную ведомость и поставя на карту, приезжать сюды.»[166]. Царь прекрасно понимал, что владение «подлинной ведомостью» и составление карт вновь открытых мест в эпоху колониальных завоеваний были важнейшим аргументом для отстаивания приоритета и присоединения вновь открытых земель в качестве колоний.
В итоге именно русские стали первыми европейцами, достигшими Аляски. В 1732 г. у ее берегов появился бот «Святой Гавриил» из экспедиции А. Ф. Шестакова и Д. И. Павлуцкого, снаряженной в перерыве между Первой и Второй камчатскими экспедициями В. Беринга.
Таким образом, приоритет России в открытии Аляски вполне очевиден. Попытки других европейских государств достичь ее были предприняты значительно позже. Так, испанцы направили свою первую экспедицию к полуострову лишь в 1774 г., но она закончилась неудачей, и к аляскинским берегам их корабли смогли дойти лишь год спустя. До конца столетия Испания снарядила еще десять походов на север Тихого океана, но без особого результата. Напротив, разгорелся спор с Великобританией, едва не приведший к конфликту. К концу XVIII в. Мадрид втянулся в изнурительные войны с Францией, потеряв интерес к этой части мира, а в 1819 г. и вовсе отказался в пользу США от территориальных претензий севернее 42-й параллели (договор Ониса — Адамса).
В 1780–1790 гг. в северной части Тихого океана стали бывать и представители других европейских государств, например британцы и французы, в том числе знаменитые экспедиции Дж. Кука и Ф. Лаперуза, который обнаружил, что местные аборигены активно пользуются вещами европейского, а точнее русского, происхождения.
К этому времени россияне уже активно осуществляли не только исследовательскую деятельность, но и хозяйственное освоение региона, получившего в истории название Русской Америки. Он включал в себя не только Аляску, но территорию, тянувшуюся вдоль побережья Тихого океана вплоть до нынешней Калифорнии. В восьмидесяти километрах к северу от Сан-Франциско располагался последний значимый российский форпост — крепость Росс (Форт-Росс), сохранившаяся и поныне. Кроме того, в состав Русской Америки входили Алеутские острова, некоторые другие небольшие островные владения, а с 1816 по 1817 г. — даже Елизаветинская крепость на Гавайских ост-ровах[167].
Алеутские острова осваивались русскими уже в 1770–1780 гг., а в 1791 г. было основано первое поселение на материке (форт Святого Николая). В 1794 г. на Аляску прибыла православная миссия, сыгравшая огромную роль в истории Русской Америки.
Осваивать американские земли, как и пространства Сибири и Дальнего Востока, русских побуждали прежде всего коммерческие соображения, в том числе возможность наладить торговлю пушниной. В ту эпоху мех морского пушного зверя, особенно калана (морской выдры), являлся без преувеличения стратегическим товаром, обеспечивавшим сверхприбыли — в среднем 300–500 %. К концу XVIII в. образовалась устойчивая схема международной торговли, в рамках которой пушнина сбывалась в Китае, где вместо нее приобретались чай, шелк, фарфор и другие товары, отправлявшиеся в Европу, где они пользовались высоким спросом и также приносили большие прибыли. Фактически промысловые экспедиции, уходившие к берегам Северной Америки, могли получить прибыль сразу три раза: в ходе торговли с местным населением, активно участвовавшим в добыче морского зверя, затем при обмене пушнины на китайские товары и, наконец, при продаже последних в Европе.
Разумеется, столь прибыльная отрасль не могла не стать ареной ожесточенной конкуренции. В конце XVIII века основная борьба шла между русскими, англичанами и американцами. Последним на какое-то время удалось потеснить британских предпринимателей, однако потом в игру вступила подконтрольная англичанам Компания Гудзонова залива — огромная по тем временам корпорация, которая поставила своей целью полное изгнание американских промышленников из региона. Имея в своем распоряжении огромные ресурсы, она годами скупала мех по заниженным ценам, терпела гигантские убытки, но своего добилась. К 1830-м годам американцы свернули свою активность в северной части Тихого океана, где господство теперь делили британцы и русские, пока что без острого соперничества.
Борьба за прибыльный бизнес разворачивалась и в самой России. Ведущую роль в ней играл клан Шелиховых — чрезвычайно влиятельных предпринимателей из Иркутска, шедших в авангарде освоения Русской Америки[168]. Глава этого семейства Григорий Шелихов встал во главе экспедиции на Алеутские острова и в 1784 г. основал там поселение Кадьяк. Он пытался заручиться поддержкой императрицы Екатерины II, однако получил лишь ограниченные права на пользование открытыми им землями: самодержица заметила, что на повестке дня Петербурга стояли «полуденные земли» (Крым, Украина, Причерноморье), а дикая и далекая Америка в приоритеты явно не входила.
Григорий Шелихов умер в 1795 г., оставив после себя одно из крупнейших коммерческих предприятий своего времени — Северо-Восточную компанию, которая фактически имела статус монополиста в северной части Тихого океана, куда к концу века уже не решались самовольно наведываться другие российские коммерсанты. И хотя Шелихову не удалось заручиться высочайшим покровительством своего дела, эта задача была решена уже через несколько лет. Основная заслуга в этом принадлежит зятю покойного коммерсанта Н. П. Резанову, который вместе с его сыном Василием с удвоенной силой принялся добиваться от российских властей предоставления привилегий по добыче пушного зверя, а фактически по хозяйственной эксплуатации Аляски и Русской Америки. Результатом стало основание в 1799 г. Российско-американской компании (РАК), уставные документы которой были одобрены лично императором Павлом I, объявившем о намерении взять новую структуру под свое личное покровительство.
Сделка оказалась взаимовыгодной: с одной стороны, коммерсанты заручились полной поддержкой властей, в том числе для подавления конкурентов; с другой стороны, государственная власть без лишних затрат ресурсов со своей стороны обрела доступ к сверхприбыльному бизнесу, который к тому же был теперь приведен в упорядоченную, централизованную форму. За скобками этого уравнения оставалась лишь геополитика. Нет никаких свидетельств того, что Петербург видел в РАК инструмент расширения влияния в отдаленном регионе. «Центр тяжести» нового предприятия лежал исключительно в коммерческой сфере.
