Он понимал, что если так и не сомкнет глаз до утра, то это все равно ничего ему не даст — будет совсем разбитым, усталым, да и все. Никакой пользы. Но что поделаешь, если мозг не желал отключаться, уходить в блаженную дрему?

Наматывая круги по комнатке, Киан по сотому кругу обдумывал все, что с ними произошло. Его же собственные доводы по Пропащим землям выглядели логично, разум цеплялся за них, но упертое подсознание тщательно выискивало огрехи. Таких огрехов, конечно, тьма. Однако лучше он ничего изобрести не мог, и даже почти убедил самого себя, но пугающая мысль выкатилась неожиданно и тараном разнесла все аргументы.

Мильон. Дэвов Мильтон.

Все верно, всяческие аномалии донимали экипаж с ночи на маяке. Киан использовал этот довод, доказывая, что Пропащие земли тут ни при чем, потому что уж остров Флэнан точно не за Границей, а лихорадить их начало именно с него. Но... Что если Граница сместилась? Или появились еще одни, уже вторые Пропащие земли? Ведь в Мильтоне было то же самое — сначала водные дэвы, а потом... Потом Ненастье.

Тогда им и не надо было заплывать в Пропащие. Пропащие сами к ним пришли.

Скрипнул ящик стола, пузатая фляжка прыгнула в дрожащие руки — Киан ее выронил, чертыхнулся, полез поднимать. Пальцы не слушались, отвинчивая крышку, даже горлышком княжич не сразу попал в губы. Горячий виски полился в глотку, но ни спокойствия, ни радости не принес.

Ну уж нет. Это слишком. Это — бред!

С чего бы Ненастью повториться? И почему сейчас? Когда он застрял в этом долбанном Кейле, Шриал забери его в склепы вместе с шартехцами, грязными улицами, вонючим портом, этим тупым Тарриком и его братвой, купцами, рыбой и всем-всем-всем!

Утробно зарычав, Киан шарахнул полупустую фляжку о стену, заплескав виски полкаюты. Пнул со злостью стул и тут же скорчился от боли, шибко приложившись большим пальцем. Бумаги полетели со стола, туда же отправились книги, а еще чернильница с пером, которые Киан сам же и подобрал недавно, после того, как придурок Тойрил их сбросил в приступе гнева.

Стоп.

Киан упал на софу, набрал полную грудь воздуха и секунду-другую не выдыхал. Потом задышал медленно и глубоко.

Чем он лучше Тойрила? Психанул, вещи разбросал, фляжка улетела невесть куда — теперь вся каюта виски провоняет. Дэвы всех раздери...

Он жив. Пока он жив, а это значит, что не все потеряно. Что бы ни творилось в мире, нужно держаться за то, что есть. А у него есть корабль, экипаж, за который он в ответе, и собственная жизнь. Главное — все это сохранить. Жизнь, конечно, предпочтительнее, чем остальное.

Подумал, и сам устыдился трусливой мысли. Нет уж. Они отправились на маяк все вместе, и вернутся все вместе.

Воспоминание о мертвом Гансе Шоллоке и еще троих ребятах, которых он и не знал, кольнуло сердце. Всем им уже не вернуться... Но больше он никого не потеряет. Хоть сам Изгнанный бог вылезет из воды и кинется на фрегат — Киан просто пошлет его подальше и с песнями. Вот так.

Виски мигом ударило в голову, так что когда княжич поднялся, каюта изрядно покачивалась перед взором. Жаль, что он захватил с собой одну фляжку. Впрочем, в трюме должно что-нибудь отыскаться...

Напялив мундир, Киан нетвердым шагом вышел на палубу. Пустая чернота залила густой краской пространство, корабельные фонари отвоевывали у нее кусочки жизни и света. Княжич посмотрел вверх — бесконечно темное небо напоминало крышку старого сундука, которую крепко захлопнули, бросив внутрь бедный фрегат. Ни луны, ни облаков, ни искорок звезд. Как будто стерла все с небосвода рука невидимого гиганта.

Пахло тиной и жженым маслом.

На палубе с винтовками в руках бродили дежурные гвардейцы, фигурка рулевого виднелась за штурвалом, несколько матросов скучали, сидя на свернутых канатах у грот-мачты. Киан пробрался мимо них, спустился по лестнице на оружейную палубу. Здесь тоже прогуливалась парочка солдат, обходя мощные девятифунтовые пушки, глядящие зевами дул в морскую темноту.

Княжич направился еще ниже, оказавшись в душном кубрике — тут воняло потом, а громогласный храп раскатами метался от одной дощатой переборки к другой. Киан невольно порадовался, что ему не приходится спать вместе со всеми.

Выпитый виски вливал в тело легкость, а в дух — уверенность. Бодро прошагав по коридору кубрика, княжич добрался до лестницы на самую нижнюю палубу, где находились трюм с припасами и пустующий карцер.

Нет, не пустующий. Киан аж с шага сбился, когда вспомнил. Тойрил ведь говорил ему, что в карцер отнесли тела Шоллока и остальных убитых.

Княжич замер у лестницы в нерешительности. Ну как он мог забыть? Стоит ли теперь спускаться? Как-то неловко и жутковато лезть за пойлом, когда рядом мертвецы. Хм...

Потоптавшись на месте, он все же рассудил, что было бы глупо возвращаться с пустыми руками, поэтому, осенив себя террианским жестом (чего почти никогда не делал), застучал сапогами по ступенькам.

Правда, почти тут же вернулся в кубрик — в трюме, само собой, лампы никто не зажигал, так что Киану пришлось позаимствовать одну с оружейной палубы. Вот так, подсвечивая перед собой путь горящим фонарем и щурясь от яркого света, он, покачиваясь, сполз наконец-то в трюм.

Запахло вяленым мясом, влажным деревом и пылью.

Поводя лампой по сторонам, Киан всмотрелся в нагромождение бочек, ящиков и корзин. Справа в углу блеснул зеленоватый бочок бутылки — княжич улыбнулся и отправился прямиком к ней. Осмотрев добычу, он сунул ее подмышку. Да, не элитный виски, но пока сойдет.

Киан уже собирался потопать к лестнице, как до ушей его донесся странный шорох, ползущий из-за спины. Кожа мигом покрылась льдом, но горячий алкоголь в животе прибавлял смелости, поэтому княжич развернулся на пятках и вперился взглядом в глубины палубы. Луч фонаря смутно высвечивал там грубую, но толстую дверь.

Ну и что там такое?

Шорох повторился, и на сей раз к нему как будто добавился еле слышный стон. Ноги у Киана свело судорогой.

Звуки шли из карцера.

«Это крысы. Шриал забери их души! Если они у них есть».

Он хотел сбегать в кубрик и растолкать парочку матросов, чтоб выгнали и проклятых зубастых тварей, но очередной стон из-за обитой железом двери заставил его передумать и застыть, сросшись ступнями с досками пола.

Это еще что? Уж точно не крысы. Но тогда...

До боли сцепив челюсти, Киан деревянной походкой подкрался к карцеру, осторожно приложил ухо к щели у дверного косяка.

С секунду было тихо, но затем он уловил новый звук, который напугал его до жути.

В карцере кто-то отчетливо дышал, со свистом выпуская воздух из легких. Снова зашуршало, словно некто брел, волоча по полу ватные ноги.

Не может быть. Такого не бывает.

А вдруг Саймон ошибся? Вдруг кто-то из четверых выжил и теперь лежит там в холоде, тщетно пытаясь позвать на помощь?

Бред. Это надо быть четырежды по башке треснутым Тойрилом, чтобы спутать мертвого человека с живым и утащить его в карцер. Но тогда откуда звуки?

— Эй? — тихонько позвал Киан. — Там кто-то есть?

Вопрос прозвучал крайне глупо, но княжич понятия не имел, что еще делать. Открывать дверь он не стал бы ни за что на свете, да и ключей от карцера он не носил.

Внутри все затихло, кроме сиплого дыхания. Киан прижался к щели плотнее, вдавившись щекой в косяк.

Мощный удар сотряс дверь и отбросил княжича на спину. Лампа вылетела из руки и покатилась по доскам, оставляя Киана в пятне мрака.

Хриплый рык саданул по ушам, а от второго толчка погнулся тяжелый засов.

— Вот уж не думал, что мы соберемся здесь по такому поводу, — мрачно заметил Флин, оглядывая сумрачную гостиную.

Шайка-лейка, как он и предполагал, оказалась в полном комплекте: не по делу улыбчивый Себастьян развалился на диване, как и в первую их встречу; серьезный и сосредоточенный лекарь Сайлас отстраненно разглядывал ногти на руках, стоя позади этого самого дивана; староста Доуэлл сначала метался по всей комнате, но затем Мердок силой усадил его поближе к хозяину дома.