Старый слуга Фрэнк притаился у двери, усиленно притворяясь статуей.

— Я так понимаю, что «Кровь Маенара» на этот можно не предлагать, — с ухмылкой заметил Себастьян, но, похоже, понял, что не вовремя пошутил, когда Доуэлл зыркнул на него полным отчаяния взглядом.

Атмосфера в особняке царила траурная.

После встречи на пороге, Доуэлл проводил их с Мердоком в комнату, где держали Сэма. Просторная зала на втором этаже походила на поле боя — вся мебель перевернута, одеяло разорвано на клочки, а окно варварски высажено — огрызки стекол опасно щерились из старой рамы.

Флин потыкал носком сапога груду рваного тряпья на полу — оно насквозь пропиталось кровью, а разводы кривыми линиями вели точнехонько к окну.

— Красавец, — сказал Мердок, озираясь по сторонам. — Со второго этажа сиганул.

Флин осторожно выглянул на улицу, стараясь не задеть торчащие осколки — трава внизу была примята, цепочка смазанных следов вела в заросли сада и там же и терялась.

— Давно? — спросил Флин.

Доуэлл промолчал — видимо, не понял, что вопрос адресован ему. Староста держался за дверной косяк и вытирал пот со лба.

— Рэймонд, давно он сбежал? — повторил Флин, не оборачиваясь.

То ли до старосты наконец-то дошло, что говорят с ним, то ли он просто немного оклемался, но дознаватель услышал его скрипучий голос:

— Ночью.

— Искали?

— Да. Он ушел через забор. Может, в лес. Уже не поймешь...

Флин кивнул — скорее самому себе, чем отвечая Доуэллу.

Безумный маг крови, ударившийся в бега — это не просто проблема. Потенциально — это катастрофа. Конечно, он его неплохо потрепал в недавней стычке — вон сколько крови натекло. Но... Много ли времени уйдет, пока он залижет раны? И потом — обычный кровяной маг в таком состоянии не станет рисковать жизнью и постарается залечь на дно. Но Сэм... Потеря крови может сыграть с ним злую шутку — ума-то нет, инстинкт самосохранения еле теплится. Сожжет все, впадет в эйфорию, а там — здравствуй, режим берсерка. И одному Шриалу известно, каких дел он в таком виде может натворить. Потом наверняка помрет, но вряд ли это утешит его многочисленных жертв.

У Флина руки чесались заняться Доуэллом и компанией, но в то же время он понимал, что мешкать нельзя. Слишком многое на кону.

Поэтому он отобрал ключи от особняка у старого Фрэнка, запер всех четверых в гостиной, приставив к ним Нормана, а сам вместе с Мердоком и его парнями бросился по следу.

Впрочем, по следу — это громко сказано. Этот самый след, как и сказал староста, исчезал ровно за забором, через который Сэм непонятно как перепрыгнул.

Они тщательно прочесали всю округу, обшарили ближайший лес, осмотрели березовую рощу. Ни одной зацепки. Сэм как сквозь землю провалился.

Флина беспокоило, что и кровавые пятна после забора пропадали. Раны не могли так быстро затянуться, а это значит, что Сэм сжег текущую кровь. Но для чего? Что он сделал? Стал невидимым? Обрел невероятную скорость? Оставалось лишь гадать.

Устав от бесплодных поисков, Флин отправил парней из управы в поселок, чтобы поднимали ополчение и строго-настрого запретили всем покидать дома. Для убедительности он сунул им свой полицейский значок — он не сомневался, что убеждать упертых сельчан будет трудно, но напоминание о столичном дознавателе перед носом должно было порядком убавить их строптивость.

Флин не хотел, чтобы толпа обозленных сельчан бродила по улицам Глухого лога с вилами и факелами, а потому наказал парням, чтобы те хорошенько постращали жителей — пусть все будут наготове, но и носа из дома не кажут. А сам на пару с Мердоком вернулся в ветхий особняк. Нормана отпустили к остальным - пусть помогает, втроем быстрее управятся.

Запертые в гостиной порядком заскучали в их отсутствие. Доуэлл заметно нервничал и чуть ли не плакал, лицо слуги Фрэнка казалось еще более каменным, чем раньше. Сайлас изображал полнейшее безразличие ко всему, словно попал в эту компанию по ошибке, а вот Себастьяна ситуация как будто забавляла.

«Чует мое сердце — наша встреча выпускников затянется», — с тоской думал Флин, когда усаживался напротив улыбчивого богатея.

Но надо работать. И выяснить наконец, что тут, дэвы всех побери, происходит.

— Итак, — сказал Флин, переведя дух. — Первым делом хочу задать вопрос, который мучает меня уже сутки. Господи боже, Доуэлл, ты правда такой идиот?!

Рэймонд вздрогнул. Он напоминал запуганного воробушка, загнанного в угол голодным ястребом.

— Попрошу без оскорблений в моем доме, — сухо заметил Себастьян.

— Тебя не спрашивали! — рявкнул Мердок. — Успеешь еще наговориться!

Себастьян примирительно поднял ладони.

— Мне скрывать нечего.

«Ну-ну, кроме того, что ты несколько месяцев укрывал маньяка».

Доуэлл вздохнул и поправил очки на носу.

— Нет-нет, Себби, не надо. Я ведь понимаю, как это выглядит, — он устало поднял глаза на Флина и сложил руки на коленях, как прилежный студент. — Я буду говорить.

— Еще бы не стал, — буркнул Мердок.

Старшина во время поисков казался взвинченным и нервным — пожалуй, пуще обычного. Флин всерьез опасался, что Грейсон не сдержится и что-нибудь выкинет, а потому то и дело косо поглядывал на него, проверяя, как далеко его ладонь от опасной рукояти кремниевого пистолета. Пока Мердок барабанил пальцами по колену и к кобуре не тянулся. Это успокаивало.

— Ладно, Рэймонд, таиться уже нет смысла. Так что давай с самого начала. Как к тебе пришла гениальная идея скрывать убийцу?

Мышцы на лице старосты дернулись в рассерженной гримасе.

— Он не убийца, — отчеканил он на удивление твердым тоном.

Флин шумно выдохнул. Ну началось!

— Это уже мы решим, Рэймонд. Я жду.

Доуэлл решительно кивнул.

— Хорошо. С самого начала, так с самого начала. Мне уже терять нечего. Сэм — мой сын, но вы это уже и так знаете. Он с детства у нас... особенный.

— Так и скажи — тупица, — вставил Мердок.

Староста глянул на старшину как-то неопределенно и мотнул головой.

— Он не глупый. Сэм, он просто... Не развивается. Доктора нам говорили, что он остановился на уровне четырехлетнего ребенка. Может, пятилетнего... Мы всех лекарей объездили, но никто нам не помог. Но мы давно смирились. Раал дал нам сына — и это уже чудо. Глупо возмущаться.

— И где вы его держали? — спросил Флин, хотя благодаря Мердоку уже знал ответ.

— Дома. Он никуда не выходил, но не потому, что он опасен, нет! Вы не подумайте, он добрый и наивный, ну как... ребенок, — староста грустно развел руками. — Он мог навредить сам себе.

— Соседские дети его почему-то боялись, — заметил Флин.

— Конечно. Дети всегда боятся всего необычного. А Сэм, он ведь крупный мальчик. Умом не развивался, но вот силой опережал всех. Рос, вот как в сказках говорят — не по дням, а по часам. Но он никогда никому не хотел зла. Разве что случайно кого обидел — но он неуклюжий, силы много. Кинет мячик соседскому мальчишке, да мощь не рассчитает. А тот мальчишка в слезы, к маме бежит, жалуется. И я ведь его тоже понимаю, но Сэм-то не со зла! Ну... Мы и оградили его ото всех. Дома спокойнее. И нам, и остальным.

— Но не Сэму.

— Но не Сэму, — со вздохом подтвердил Доуэлл. — Он сбегал. Вот вроде и умнее мы, но он умудрялся. То замок сломает, то окно разобьет. Тяжко ему было одному. Тянуло его к людям. Мы с Шарлоттой всегда старались быть рядом, но у меня работа, у Лотты заботы по дому. Он и скучал. Оттого и убегал. Но мы быстро его ловили, конечно. Он то на дом соседский засмотрится, то утку в ручье увидит. А мы тут как тут. И никому он ни разу не навредил.

Староста замолчал, покашлял в кулак. Себастьян услужливо налил ему вина из кувшина — Рэймонд благодарно кивнул и сделал несколько глотков.

— Простите. Ком в горле, — Доуэлл похлопал по шее. — И не проходит. Так вот. Надолго Сэм ни разу не убегал. И мы...

— Сегодня-то лихо умчался, — перебил его Мердок. — Несколько часов искали. И хоть бы след.