— Ты тоже заметила, что отец темнил и не всем нам сказал? — спросил Курт.

— Заметила. Толку-то? — Эри резко повернулась к брату - от этого движения картинка перед взором слегка поплыла. — Ох... Слушай, хоть ты понимаешь, чего этим кровяным надо? Ты же все знаешь!

— Ну, если легенды не врут, — Курт небрежно поправил челку и откинулся спиной на подлокотник софы, — То у них всегда одна цель — вернуть Изгнанного бога.

Эри простонала, стукнула кулачком по валику-подушке, на котором сидела, скрестив ноги.

— Да хоть Шриала! Мы-то здесь причем?

— Форастины всегда чтили Раала. Ты знала, что первые Преосвященные отцы были нашими родственниками?

— Ну и что?

— А то, — сказал Курт наставительным тоном. — Изгнанный бог сражался с Раалом. А его дети теперь сражаются с нами.

— Замечательно! — проворчала Эри и, спрыгивая на ковер, добавила: — Хорошо, хоть у Киана все в порядке.

Крики, плеск волн о скалы, свист летящих стрел и топот десятков сапог по палубе слились в единый звуковой пузырь, поглотивший его целиком. Кто-то упорно орал ему на ухо, хватал за рукав, но он не понимал смысла, не понимал, зачем двигаться, зачем куда-то идти? Эта безумная, глупая суета... Руки и ноги превратились в кусочки ткани, набитые старой ватой, лишенные нервов и кровяных жил. Шум раздражал его, и он попытался отмахнуться от того назойливого, который суетился рядом, но мышцы не слушались. Холодный кокон пустоты окутал его, впитал в себя.

На периферии бегали тени, пол под ногами трясся, странные видения появлялись и исчезали. Но перед собой он видел лишь одно — распростертое на грязных досках недвижимое тело, глядящее слепыми глазами в пасмурное небо. Красное пятно расползалось по шее и груди бедолаги, струйки стекали по коже, убегали по палубе, смешиваясь с каплями дождя.

— Капитан!!! Киан!

Надоедливая муха все еще кричала, надрывалась зачем-то изо всех сил. Но какое ему дело? Какая разница, ведь стоит закрыть глаза и все пройдет. Он проснется дома, и увидит...

Мир полетел кувырком. И его тоже швырнуло, сбивая с ног, словно ненужную тряпичную куклу. Голова взорвалась болью, а руки неудобно согнулись, выворачиваясь в суставах.

Что... Что происходит? Где он?

Картинка перед взором сменилась — он видел снующих туда и сюда людей в форме; одни хватались за канаты, тянули их на себя, другие прижимали к щекам приклады винтовок и тут же терялись в клубах дыма, когда слух разрывали громкие хлопки.

Гвардейцы. Это же его гвардейцы. А кто тогда он сам?

Щеку резко обожгло, от удара голова мотнулась вправо, как у безвольной марионетки. Он упал на четвереньки и его тут же вывернуло — желчь обожгла гортань.

Но это подействовало отрезвляюще — разум неохотно вплыл обратно, навалившись тяжким грузом.

Как же хреново-то...

Кто-то схватил его за воротник и потащил по палубе, как нашкодившего кутенка. Сначала он почти не пытался сопротивляться, но потом вдруг разозлился и вскочил на ноги, несмотря на тошноту и странное ощущение столбняка во всем теле. Мир расплывался, но сквозь дождь, туманное марево и дым от выстрелов он разглядел перед собой красную от злости и натуги морду лейтенанта Морриса.

— Капитан, Шриал побери! — заорал тот, увидев хоть что-то осмысленное в глазах Киана. — Не время отключаться!

Моррис грубо пихнул его за капитанскую каюту и сам тут же прилип спиной к спасительной стенке — туда, где они только что стояли, воткнулась короткая стрела.

— Мать твою! — рявкнул Моррис.

Киан похлопал себя по щекам. Понимание накатило бурной морской волной. Они заблудились, хотя шли по курсу, наткнулись на несуществующий остров, а потом... что-то убило Ганса Шоллока. А дальше... он сам как будто утонул в том самом тумане. И возвращение вышло болезненным.

— Капитан, сидите здесь и не высовывайтесь, — скомандовал Джей. — И думайте, что нам делать дальше.

С этими словами он быстро высунулся из-за угла и галопом побежал к матросам, выкрикивая команды на ходу.

Думать... Легко сказать.

Киан без сил сполз по стенке. Желудок бунтовал, подкидывая противные спазмы к горлу, от дурноты мутило, как после худшего утреннего похмелья. Мысли бесились в черепе, толкая друг друга.

Вот такой он прекрасный командир, вот, насколько он хорош... Надо хоть что-то сделать, чтобы спасти остатки самоуважения. Об уважении подчиненных можно забыть.

Но что делать-то?!

Страх сковывал нутро. Ни разу еще в жизни не было ему так страшно. Со злости от собственного бессилия Киан впечатал кулак в стену каюты, срывая кожу.

Тряпка. Какая же он бесполезная тряпка!

Со стоном поднявшись, Киан осторожно выглянул из укрытия — из-за туманной стены вокруг фрегата смутно виднелись очертания развалин. Облако стрел, рассекая морок, взвилось в воздух, и градом опустилось на палубу, вонзаясь в паруса, мачты и плоть людей.

Его людей.

Палуба дрогнула, дрожь сотрясла даже кости, а уши заложило от грохота. Пушечный залп прошелся по береговым скалам, окончательно скрывая руины на острове.

— Уходим! Уходим!

Крики Морриса тонули в дыму и какофонии звуков на корабле, но команда не потеряла голову и работала слаженно. «Вильям Первый» ускорил ход и взял крен влево, отдаляясь от берега. Очередной залп всех четырнадцати пушек с правого борта заставил Киана пошатнуться и покрепче ухватиться за фальшборт.

Канониры не зря ели свой хлеб.

Стиснув зубы, княжич выскочил на палубу — пульс несся с темпом крепкой вэллской лошади, сердце стучало в грудь, в нос били запахи пороха и горения. Кто-то стонал, но Киан не мог ничего разобрать в тумане и дыму — так и метался бесцельно, сталкиваясь с матросами, пока не наткнулся на взмыленного Морриса. Лейтенант орал с пеной у рта, срывая голос, размахивал руками — матросы как заведенные расправляли паруса, карабкались по реям и травили гитовы.

Стрелы больше не стучали по палубе — либо нападающим пришлись не по вкусу пушечные ядра, либо до фрегата их луки попросту уже не доставали.

Заметив Киана, Джей непроизвольно скривился, но быстро взял себя в руки.

— Капитан, вижу, вы пришли в себя, — сказал он хрипло. — Самое время.

— Джей, я... Не знаю, что со мной стряслось. Меня как контузило.

Оправдания звучали жалко, и Киан сам это понимал. В кризисной ситуации он повел себя как последний новобранец, если не хуже. Но и отмалчиваться не мог — жгучий стыд съедал его изнутри.

Моррис поглядел на него как будто с сочувствием, но возможно, Киан выдавал желаемое за действительное.

— Что было, то было, — отозвался лейтенант. — А сейчас у нас проблемы поважнее. Что нам, дэвы побери все на свете, теперь делать?!

— Идем прежним курсом на Кейл. Ты ведь... сможешь?

Джей зло сплюнул на палубу. Струи дождя стекали по его волевому лицу, собираясь в крохотные лужицы на складках темно-зеленого мундира.

— Смогу. Если Кейл еще существует. Я уже ни хрена не удивлюсь, если мы по самую глотку провалились в Пропащие земли!

«Нет-нет-нет, это невозможно! Мы плыли всегда четко, к Границе и близко не подходили. Не может такого быть, Раал нас спаси! Ну не может!»

Искра паники зажглась внутри, Киан часто задышал — воздух драл легкие, переполнял грудь, но он не мог остановиться. Что же это такое...

Собравшись с духом, княжич переборол себя и задержал дыхание, а затем медленно выдохнул. В детстве мама учила его успокаиваться — главное в этом деле правильно дышать, иначе загонишь сам себя и будет еще хуже. Ее совет всегда помогал, вот и на этот раз пришелся кстати.

— Нет. Ты же сам говорил, что это нереально!

— Я говорил то, что знаю, — отчеканил Моррис. — Но я знаю и то, что тут не может быть сраных островов! Но он есть, и он нас только что чуть не прикончил!

Джей был прав, но Киан не хотел слушать правду. Не такую.

— Идем старым курсом, — услышал он свой голос словно со стороны. И это, с сожалением подумал княжич, скорее походило на просьбу, чем на приказ.