Больше всего Флин сейчас жалел о том, что недооценил противника. Вот тебе и дурачок. Убивать ничего неподозревающих селян — это одно. Но застать врасплох опытного дознавателя, да еще и мага крови в придачу — то не каждому удастся. Вдруг не такой уж он и дурак?

Флин слышал, как магия крови меняет людей. Вполне может статься, что в обычное время Сэм дуб дубом — ни у кого и подозрений не возникнет. Но когда у него начинается ломка, магия крови кружит разум и заставляет его действовать. Так, как он не способен без нее. Ума она ему не прибавляет, это ясно, но банальные инстинкты обостряет. Если так, то Сэм ныне больше похож на голодного зверя, чем на человека. Зверя, который хочет прекратить страдания и готов ради этого на все.

Зверя? Хм...

— Сэм, я не хочу тебя убивать, — сказал он спокойно. — Сдавайся сам.

Сэм сдаваться явно не собирался. Выждав момент, он бросился прямо на Флина, сбивая того с ног. Револьвер вылетел из пальцев, брякнул о камни дорожки.

Острое вонзилось в левую руку, приковав ее к земле, точно гвоздями, на грудь навалилась тяжесть, сжимая ребра. Флин засипел, попытался сделать вдох, но у него ничего не вышло.

Хриплый рык ударил в барабанные перепонки.

«Что ты за хрень?! Что ты...»

Он наугад ударил кулаком и тут же заорал от боли — рука словно влетела в скалу. Сэм ответил — мощный тычок прилетел по голове, в ушах зазвенело, из разодранной щеки закапала кровь.

Тварь давила на грудь все сильнее, постепенно наращивая нажим. Дыхание перехватило — Флину показалось, что он слышит хруст собственных ребер.

Последний шанс. Иначе...

Сжигая всю кровь без разбора, он хлестнул врага спиралью — над ним громко чавкнуло, на плащ полилось теплое, а тяжесть тут же пропала. Дышать получилось не сразу — легкие тысячами игл разрывал кашель. Флин катался по земле, хрипя и срывая пуговицы на рубашке, чтобы освободить шею, но легче не становилось.

Эйфория била пульсом в виски, но он понимал, что надолго ее не хватит. Он исчерпал себя до капли. Полностью. И рухнет без сознания в любой момент. Если эта тварь жива, то надо работать быстро и наверняка. Потому что потом уже не будет.

Пистолет не найти, да и Шриал с ним. Вариант лишь один — только бы успеть!

Злобный рык раздался совсем рядом и Флин с отчаянием осознал, что не успевает. Достать бутылку, открыть крышку, вылить кровь — слишком долго. Хотя...

Можно попробовать по-другому. Но если не получится — ему не жить. Впрочем, если получится, возможно, тоже.

Согнув ноги, Флин пружиной прыгнул на мощеную камнем дорожку, подставив под удар грудь. Внутри хрустнуло, резкая боль вырвала из горла стон, а сознание дернулось, уплывая, но он из последних сил уцепился за самый край. А до слуха донесся такой желанный звук.

Звон разбитого стекла.

Холодная кровь разлилась под плащом, но не успела впитаться в ткань — Флин сжег ее всю. И, выбросив руку назад, высвободил мощь палящим веером.

Яростный рык полетел по темной дороге, всполошил ночных птиц. И больше Флин уже ничего не слышал — разум уплывал в пустоту.

***

Ему снились кошмары. Жуткая рожа вылезала из мрака, подкрадывалась к нему осторожно, дергая длинным морщинистым носом, принюхиваясь. Флину хотелось вскочить, дать отпор или хотя бы закричать, но все тело словно сковали цепями. Мышцы не слушались, челюсть окаменела — он мог двигать лишь глазами, но и этому был не рад. Мерзкая тварь подбиралась все ближе, ходила кругами, ухмыляясь широкой пастью — с губ ее капала вязкая слюна. Схватив его левую руку крючковатыми пальцами, она с довольным урчанием вонзила острые как копья зубы в живую плоть.

Клыки заскребли по кости, перегрызая сухожилия. Невыносимая боль пронзила все тело.

Собрав всю волю в кулак, Флин расцепил замерзшие губы, закричал во все горло.

И открыл глаза. Он лежал на узкой койке, прикрытый простынкой до подбородка. Никакой твари рядом не было, но рука все равно противно ныла — правда, уже терпимо.

Бешеный сердечный ритм отдавался в ушах, дыхание вырывалось из пересохшей глотки, как у загнанного зверя.

«Жив. Пока жив, Шриал побери тебя, Сэм! Но где я?»

Флин с трудом приподнялся на локте, огляделся.

Комната, в которой он оказался, явно находилась не в трактире. Мелкая, тесная, с висящими на стенах шкурами зверей и пучками засушенных трав, от которых исходил приятный свежий аромат. Обшарпанная тумба виднелась в ногах кровати, массивный шкаф у противоположной стены и одинокий корявенький стул — вот и вся обстановка, если не считать кровать. Из окошка за спиной лился чистый утренний свет.

«Так, я не у Себастьяна, и не у Сайласа — тут домишка попроще. И... Дэвы раздери мою душу — как хреново-то!»

Он устало рухнул обратно на подушку, зажмурившись от дурноты. Ломило все: раны на руках горели, особенно на левой, бок саднило, правое плечо жгло как будто к нему раскаленное клеймо приложили. А еще эта слабость... Вот она, расплата за магию. Повезет, если он сумеет встать до вечера — раньше и думать бесполезно.

Грудь тоже резало — Флин отдернул простынку и увидел бинты с неровным красным пятном на левой половине. Ну да, еще бы — так на камни сдуру сигануть, еще и осколки наверняка шкуру попортили. Но если б не тот отчаянный финт — вряд ли бы он сейчас валялся на кровати и раздумывал, морщась от боли в ранах. Интересно, что с Сэмом? Ему точно здорово досталось, палящий веер — штука серьезная, ее Флин без бутылки никогда и делать-то не пробовал. Силы жрала неимоверно, как не в себя. Но и эффект впечатляющий — спалит и медведя-переростка. Но...

Так. С Сэмом позже. Все-таки — где он и кто его подобрал?

Мучиться с догадками не пришлось — за дверью послышался шорох и звон посуды, а потом в комнату шагнула знакомая фигурка.

Ну конечно. Если не Сайлас, то кто же еще?

— Очухался? — спросила Лора, поставив на тумбу тяжелый поднос. — Я думала, что раньше полудня не проснешься.

Флин не ответил — во рту рассыпалась жаркая пустыня, язык почти высох. Он глазами показал на поднос, на котором заметил кружку, глиняный кувшинчик и какие-то баночки — знахарка поняла его без слов.

— Ой, погоди.

Лора налила воды в кружку, сунула ему под нос — Флин жадно впился губами в прохладную жидкость. Вода отдавала пряным и немного терпким — без травок тут не обошлось. Ну и пусть, не отравит же она его теперь. Собиралась бы убить, так для на это у нее была вся ночь.

— Спасибо, — прохрипел Флин, прочистив горло.

— Не за что. Сесть можешь?

Флин пожал плечами. Попробовал приподняться — боль резанула левую руку, но он, сцепив зубы, все ж-таки уселся, подоткнул под поясницу подушку.

— Вот и молодец, — похвалила Лора. — А теперь сиди спокойно и не дергайся.

Знахарка пододвинула стул к кровати, подцепила бинт на его груди, медленно потащила, разматывая. Кровь запеклась сухой коркой, ткань прилипла к коже и отрывалась с трудом. Флин поморщился — больно, зараза!

— Терпи. Иначе хуже будет.

Лора наклонилась поближе, завела ему руки за спину, продолжая разматывать бинт. От ее волос пахло лавандой и мятой. Флин сглотнул. А когда знахарка закончила с бинтом и отодвинулась, он ощутил что-то вроде жалости.

Этого еще не хватало!

Флин помотал головой, сбрасывая морок.

— Я у тебя? — спросил он, чтобы хоть как-то отвлечься.

— Ну а где же еще. У Сайласа я пока не работаю — упаси боже.

— И как я... Кто меня притащил?

Лора взяла с подноса пузатую склянку и тряпочку, хорошо смочила ткань. Флин увидел на подносе ножичек, пинцет и длинную иглу, про себя понадеявшись, что до них дело не дойдет.

— Будет жечь, терпи.

Тряпочка вжалась в рану на груди, Флин зашипел, скомкал простынку в кулаке.

— Вот так, — сказала Лора, довольно кивнув. — Кто тебя еще мог принести? У тебя тут один товарищ.

— Мердок?

— А то ж.

Девушка бросила тряпку на поднос, взяла новую, налила на нее зелье из другой баночки, принялась аккуратно протирать рану, забавно высунув язычок.