Работа проходила быстро и слаженно — отряд управился за час с небольшим и уже готов был отчаливать. Погода тем временем совсем уж разозлилась — ливень стоял стеной, так что Киан почти не видел стоящего в паре метров от него Шоллока, а ветер грозился снести гвардейцев в море прямо со скалы. Из-за этого княжич чуток повздорил с Моррисом — тот клялся и божился Раалом, что ничего такого ненастья не предвещало. Киан же молча показывал рукой на свинцовые тучи и льющиеся с них водопады, да выразительно глядел на лейтенанта.

— Плыть-то сможем? — спрашивал он раздраженно.

— Сможем, — Моррис потупил взгляд. — Если еще сильнее не разойдется

Киан про себя проклял все на свете. Еще не хватало тут застрять!

— Надо переждать, — мягко говорил лейтенант. — Коли отступит — сразу отчалим. А если погода окончательно свихнется — лучше тут перетерпеть. Но не будет такого, поверьте моему опыту.

Киан уже ничему не верил. Раздосадованный, он вернулся с корабля на маяк, где его ждали Шоллок, Джонс и двое гвардейцев, которых выбрали в компанию смотрителю. Капрал Тойрил и его парни верно мокли у сарая, так что Киан их пожалел и отправил в сухой и теплый кубрик «Вильяма Первого».

— Ну как, Джонс, лампа в порядке? — спросил княжич, отряхивая воду с мундира, как уличный пес. Под ним тут же натекла целая лужа.

— Светить будет, — пробурчал все еще недовольный Майло. — Я уже зажег.

— Вот и отлично.

Зеленую слизь тщательно оттерли, но вонь от нее до сих пор витала в воздухе. Смердела эта штука так дурно, что одного из гвардейцев вывернуло прямо на лестнице — пришлось потом еще и это убирать.

Киан оглядел обновленную комнату смотрителей — скудненько, но жить можно. У стены теперь в ряд пристроились три новенькие винтовки: гвардейцы, понятно, знали, как с ними обращаться, а в руках старого Джонса такая хоть страху наведет — все хлеб.

Смотритель зажег масляную горелку и варганил себе нехитрую похлебку. У Киана заворчало в желудке.

— Телеграф бы сюда провести, — мечтательно протянул Шоллок, усевшись на койку. — Мигом бы узнали, если б кто опять в маяк полез.

— А смысл? — отозвался Киан. — Ну узнаем мы — пока корабль соберем, пока доплывем. Тут уже все разворуют десять раз и убежать успеют.

— Ну хоть маяк быстро починим, коли так.

— Да и не работал бы — прямо беда большая! — встрял Джонс. Он тщательно перемешивал похлебку большой деревянной ложкой. — Все равно тут одни шартехцы ходят.

«Да уж, и вот такие люди у нас за маяком следят», — с досадой подумал Киан.

— А шартехцы что, не люди? — спросил он.

— Та это ж волки степные, — Джонс шумно отхлебнул варева из ложки, покачал головой и закинул в котелок еще щепотку соли. — Одним кораблем больше, одним меньше. И не заметит никто.

— Ты мне такие разговорчики оставь, — пригрозил княжич. — Тебя тут работать поставили, а не решать — кому жить, а кому нет. Еще раз услышу — самого в Шартех отправлю с табличкой на груди!

— С ка-какой еще табличкой? — заикнулся Джонс, чуть не выронив ложку.

— С надписью. Твои же слова про волков и напишу. Посмотрим, что там с тобой сделают. Ясно тебе?

— Да я что... Я ж просто так. Не со зла.

От завывания ветра за окном слова старого смотрителя Киан почти не расслышал. Буря разразилась нешуточная — иногда княжич чуть ли не всерьез опасался, как бы водяные плети не выбили толстое стекло, а мощные порывы не уронили бы весь маяк. Снаружи потемнело настолько, что пришлось зажечь все лампы. Густая темнота обволакивала башню маяка, точно пунцовые тучи опустились с небес и поглотили весь остров. Киан пытался высмотреть в окно силуэт корабля, но «Вильям Первый» терялся во мгле, лишь его огоньки иногда пробивались сквозь прочную завесу.

— Что будем делать? — спросил Шоллок, когда Джонс разлил похлебку по мискам и раздал всем пятерым. Киан поначалу не решался это есть, но приятных запах и протестующих желудок перевесили сомнения. И не зря — похлебка оказалась весьма недурной.

— Ждать, чего нам еще остается, — ответил княжич, глотая горячий бульон. — Моррис и остальные отсидятся в корабле, ничего с ними не случится. Тут все-таки волноломы — всяко лучше, чем в открытом море.

— Странная эта буря, вот, что мне думается, — заметил давешний высокий гвардеец. — Когда из Кейла выходили — ни облачка на небе! Откуда это все прилетело?

Шоллок поморщился.

— Уилл, не нагнетай, а? В море и не такое бывает.

«Значит, Уилл. Надо хоть запомнить».

— Бывает-бывает, — закивал Джонс. — Вот лет семь назад у нас как-то...

Яркая вспышка ослепила всех разом, мощный треск разрядом грохнул с небес. Внутри у Киана все перевернулось.

Молнии сверкали одна за другой, озаряя лица сидящих в комнате мертвенной синевой. Грохот рвал барабанные перепонки.

— Вот это представление! — прокричал Шоллок, силясь перебороть шум ветра и удары грома. — Я такого отродясь не видел!

— Да пройдет скоро! — ответил Джонс. — Помяните мое слово!

Но буря не проходила. Киан устал от вспышек молний, от которых болели глаза, так что снял мундир и занавесил им окно. Так стало немного спокойнее. Шоллок достал из кармана медный тан — щелчком пальца отправлял его в полет, а затем ловко ловил. Уилл и еще один гвардеец от скуки чистили винтовки, Джонс задремал, прижавшись щекой к столу.

Киан вышел из комнаты и принялся бродить вниз и вверх по ступенькам, чтобы размять ноги.

«Вляпались мы, это надо же было так вовремя приплыть. Расскажу Нейту — будет ржать неделю».

На входную дверь в маяк навесили новый замок, а засов внутри укрепили. Киан подергал за ручку — вроде надежно. В щель под дверью со свистом влезал ветер, прихватывая с собой холодные капли.

Киан уже поставил носок сапога на нижнюю ступеньку винтовой лестницы, собираясь прогуляться до верхней площадки, как земля ушла у него из под ног, грубо опрокинув на спину. Фонарь вылетел из рук и грохнулся об пол — зазвенело стекло, свет мигом померк.

Дрожь сотрясала пол и стены, Киана подкидывало вверх и прижимало обратно, не давая подняться.

Весь маяк сотрясался в конвульсиях, словно больная бешенством собака.

«Надо валить, надо валить! Пока этот дэвов маяк не рухнул мне на голову!»

Но подумать проще, чем сделать — землетрясение мотало княжича от стенки к стенке, било ребрами о камень, пару раз Киан натыкался на осколки от лампы и резал ладони. С лестницы сыпались пыль и мусор, дверь в проеме застонала — металлическая обшивка с хрустом лопнула, засов перекосило.

Киан совсем потерял счет времени и не сразу сообразил, когда тряска наконец-то кончилась. Все тело ныло, синяки расплывались синевой под одеждой, руки кровоточили, а еще он умудрился разбить губу. В ушах сильно гудело.

Охая и слепо шаря руками по стенам, Киан смог зацепиться за какой-то выступ и подняться на ноги, но тут же пожалел об этом — все закружилось, завертелось, и он чуть не рухнул обратно на пол. За спиной по металлу застучали шаги — яркий свет болью отдался в глазах, а чьи-то руки подхватили его подмышки и помогли добрести до нижних ступенек, на которые Киан и уселся.

— Как вы, капитан?

Киан не видел, кто стоял перед ним — глаза все никак не могли привыкнуть к свету лампы, но по голосу узнал долговязого Уилла.

— Остальные как? — прохрипел княжич, сплюнул вязкую слюну на ступеньку.

— Да живы все, но побросало нас малехо. Джонса башкой в стол приложило, но ничего, очухался.

— Посвети на дверь. Сможешь открыть?

— Сейчас.

Пятно света отдалилось — Уилл отправился ко входу. Клацнул засов, заскрипело дерево, а затем раздались глухие удары.

— Переклинило, зараза. Но не беда, вместе сейчас откупорим.

Уилл аккуратно протиснулся мимо Киана и поскакал по лестнице. Вскоре вниз спустилась вся компания — все побитые и помятые, но вроде без осложнений. Джонс держал кусок тряпки у лба — ткань пропиталась красным. Но Киану все равно с тоской подумалось, что ему, похоже, досталось больше всех. Вот и прогулялся по лестнице!