Воровка.

Это слово повисло в прохладном воздухе, как будто преследуя меня. С воды налетел бриз, и я поежилась.

– Судились и проиграли, – подчеркнула я.

– И все же, – продолжал стоять на своем Эш, – возможно, ей не предъявили юридически корректного обвинения в плагиате. Это не значит, что она чего-то не украла.

– Человечество пересказывает одни и те же сюжеты с момента их зарождения! – Мой голос зазвенел, как будто я оправдывалась, хотя никаких поводов для этого не было. Ладно бы «Бекки» разошлась миллионным тиражом – так ведь она стала одной из самых крошечных звезд в галактике канона «Ребекки». Загвоздка скрывалась не во мне, а в Эше, его бабушке и истории, которую мне предлагалось воплотить в книгу – истории невероятной, и, как я убеждалась все больше, совершенно недоказуемой. – И у меня по-прежнему куча вопросов по рукописи, которую ты мне выдал. Кто переводил дневники, насколько близок перевод к оригиналу и…

– Оливия, – прервал Эш, наклонившись через стол, схватив меня за предплечье и глядя огромными глазами. Интересно, сколько еще мы будем ходить вокруг да около сути дела, изматывая друг друга? Всю ночь? Я вздохнула, собирая волю в кулак, чтобы продолжить дискуссию – и прийти к какому итогу. Что я наконец решусь последовать совету Ноя и уеду, бросив этот безнадежный проект. Я снова глубоко вздохнула – и вдруг ощутила жжение в легких и закашлялась.

– Похоже, в доме пожар, – произнес Эш.

Я обернулась – с первого этажа поднимался облаками дым, белыми мазками расцвечивая подступающую ночь. Неудивительно, что легкие у меня начали гореть.

Я быстро вскочила на ноги, случайно опрокинув бокал; машинально взяла салфетки и принялась вытирать, пока Эш не схватил меня за руку и не потащил прочь от стола, на другой конец веранды, к деревянной лестнице, ведущей на пляж. Я бежала за ним, забыв и наш странный разговор, и странную прошлую ночь, и странную рукопись, оставшуюся в гостевой спальне. Дым вился над головами, и, прыгая с последней ступеньки на песок, мы уже с трудом дышали. Сделав еще шаг, я почувствовала, что наступила кому-то на ногу, послышался вскрик, Эш включил фонарик на телефоне, и мы увидели Клару – волосы у нее были спутаны, на лице – полосы сажи. На меня она даже не обратила внимания, повернувшись к Эшу с выражением искреннего ужаса на лице.

– Это гриль, – выкашляла она.

– О господи, Клара, ты вызвала девять-один-один?

Она покачала головой.

– Я погасила… огнетушителем… – пояснила она, задыхаясь, ноги у нее словно подломились, и она села на песок. Эш опустился рядом и что-то прошептал, но я не расслышала. Потом одним сильным движением он поднял Клару на ноги, словно ребенка или куклу, а не взрослую вечно недовольную женщину.

– Что ты делаешь? – попыталась она возражать, но так слабо, что Эш и ухом не повел.

– Вызову «Скорую», чтобы они тебя осмотрели, – ответил Эш.

– Я в порядке. – Клара попыталась продолжать строить из себя героя, но закашлялась.

Эш оставил ее заявление без внимания и повернулся ко мне:

– Оливия, Нейт в гараже, можешь попросить его проверить, что там с пожаром, и, если нужно, вызвать пожарных, на всякий случай? – Я кивнула. – Господи, это я виноват. – Голос у него перехватило – так же, как когда мы выходили из номера Роуз, и он был искренне расстроен.

– Ты не мог этого предугадать, – возразила я, хотя понятия не имела, так ли это. Гриль мог загореться, потому что в нем что-то разладилось, а мог и из-за оплошности Эша, если он, например, забыл его выключить.

И прежде чем я успела еще что-то добавить, Эш, перешагивая ступеньки, направился обратно вверх по лестнице с Кларой на руках – спасая ее точно так же, как и меня во время той панической атаки в «Тесле». И я, глядя им вслед, задумалась: а какой же Эш – настоящий? Тот, который поднимает тебя на руки и уносит в безопасное место, пока мир рушится вокруг? Добрый, внимательный, милый? Защитник? Или тот, который набросился на меня в спальне Анджелики? И как они уживаются в одном человеке?

Как и сказал Эш, Нейт обнаружился в гараже. Но я добралась туда не сразу, потому что завернула к бассейну, где стоял гриль, чтобы убедиться, что пожар потушен и я в безопасности. Огня уже не было видно, красные кирпичи покрывала пена, смешанная с пеплом, рядом валялись огнетушитель и свитер Клары, который я видела на ней утром, когда она готовила сэндвичи – порванный, в клочьях пены и черных разводах от сажи.

Я подобрала его, повесила на спинку стула и отправилась на поиски гаража. Нейт уже говорил по телефону с, по всей видимости, пожарной службой – похоже, Эш, прежде чем увезти Клару в больницу, успел сам попросить Нейта связаться с пожарными. Я ощутила себя неприкаянной и бесполезной.

– Ну и ночка, – произнес Нейт, закончив звонок и повернувшись ко мне. – Впрочем, в этом доме всегда так – ни минуты покоя.

– Правда? За эту неделю вроде ничего особенного не случилось, – ответила я.

– Ну, работая на такого парня, как Эш, не заскучаешь. – Я вспомнила, как Эш внезапно вызвал Нейта в Охай, чтобы тот отвез нас домой, и поняла, что для него-то как раз эта неделя выдалась не из спокойных. – Но это пустяки в сравнении с теми временами, когда здесь жила Анджелика. Ух, они были той еще парочкой – мне то и дело казалось, что я оказался в центре урагана и уже не выберусь живым.

Я оценила метафору, хотя меньше всего ждала услышать подобное сравнение из уст шофера. Мы с Нейтом не особо общались все это время, и его комментарий по поводу семейной жизни Эша и Анджелики меня заинтриговал.

– Ужасная трагедия – то, что случилось с Анджеликой, – попробовала я вызвать его на продолжение разговора. Нейт мгновение помедлил, потом кивнул.

– Так она была похожа на ураган? – подсказала я.

Он покачал головой:

– Их отношения. Сидели на заднем сиденье и ругались напропалую… потом мирились. И снова ругались.

Я вспомнила, что сказал Эш, обнаружив меня утром в спальне Анджелики, и закрыла глаза, отгоняя сцены с их участием, неважно, в постели или во время ссоры. Потом вспомнила статью из университетских архивов, свои чувства, когда увидела спальню, которая много месяцев стояла нетронутой. И исполнилась решимости узнать об Анджелике, о ее жизни и смерти как можно больше.

– Что она была за человек? – спросила я Ней-та. – Вне отношений с Эшем.

Нейт ответил не сразу.

– Они с Эшем были совершенно разные, – наконец произнес он. – Вы знали, что она не из богатеньких наследниц? – Я отрицательно покачала головой, хотя на самом деле знала. – Но после нескольких лет замужества стала одной из них.

– И что это значит?

Он пожал плечами.

– Блестящей… и крайне несчастной. – Какое точное определение для любого, кто оказался в сфере влияния Эша… Я согласно кивнула. – Под конец они ссорились не переставая, – добавил Нейт. – Я побился бы об заклад, что грядет громкий и чрезвычайно затратный развод – но тут она внезапно умерла.

Она внезапно умерла.

Чарли упоминала слух о том, что Анджелика собиралась предложить издательствам какую-то книгу. Мне казалось, что доброта и готовность защищать – в характере настоящего Эша, но когда дело доходило до семьи, эта готовность превращалась в манию. А что, если Анджелика обнаружила те самые фамильные скелеты в шкафу, о которых упомянула Роуз? Эш ни за что бы этого не допустил – не допустил бы публикации подобной книги после их развода.

Но прежде чем я успела еще что-то спросить, на подъездной аллее, в зареве мигалок и вое сирены, появилась пожарная машина – хотя Нейт вроде бы уже сообщил, что пожар потушен.

Несколько часов спустя, когда пожарные объявили, что опасности больше нет, Клара и Эш все еще не вернулись из больницы, а я совершенно вымоталась. Еле волоча ноги, я побрела к гостевой комнате сквозь анфиладу темных пустых коридоров, никуда не сворачивая, хоть и знала, что дом пуст.