Я вижу отголоски будущего, которому никогда не суждено сбыться. Жизнь, которую я никогда не смогу прожить. Ту, где я могу состариться рядом со Смертью.

Иногда в такие короткие моменты я вижу себя через пять или десять лет, свернувшуюся калачиком рядом с ним, довольную и полную жизни. Порой в проблесках будущего я вижу нашу семью с детьми: в нашем доме всегда царит смех и любовь, и никакие горести судьбы не могут разрушить счастье.

Но это проблески несбыточного будущего. Даже не будь я обречена на смерть, эти моменты никогда бы не воплотились в жизнь.

Я стараюсь выбросить эти мысли из головы, как только они появляются. Знаю, что глупо утруждать себя подобными фантазиями. Чем чаще я об этом думаю, тем больнее от этого мне становится.

Иногда по ночам, когда фантазии начинают казаться слишком реальными, я напоминаю себе, что ни капли не жалею о той жизни, которую выбрала. Конечно, это неправильно, что мне приходится постоянно напоминать себе об этом, словно я пытаюсь уличить себя саму во лжи.

Я знаю, что приняла верное решение, и это было единственное, что я могла сделать.

Кроме того, как бы больно мне ни было это признавать, но если бы я так не поступила, то я бы и вовсе не провела этих чудесных моментов со Смертью. Если бы я не отправилась спасать отца, если бы я не заключила сделку, то меня бы здесь не было.

Я бы не познала, насколько сильно можно любить кого-то.

Нет, вместо этого я бы стала игрушкой лорда Пейна или Амадея. От одной этой мысли по спине пробегает дрожь.

Я знаю, что приняла правильное решение расстаться со своей жизнью в обмен на жизнь отца. В моей душе нет сожалений по этому поводу.

Во всяком случае, мне так кажется.

– Хейзел?

Опомнившись, я возвращаюсь в реальность и вижу, что Смерть наблюдает за мной с явным беспокойством.

– С тобой все в порядке?

Я заставляю себя улыбнуться, осознавая, что понятия не имею, как долго была погружена в свои мысли.

– Да, я в порядке, – отвечаю я, но его глаза не отрываются от моего лица, даже когда я пытаюсь убедить саму себя, что говорю правду.

– Ты уверена, крошечное создание?

Честно говоря, чувствую я себя не очень хорошо.

Я не чувствовала себя хорошо с тех пор, как мы посетили Долину Смерти. Я думала, что просто устала от рисования, но мои жизненные силы так и не вернулись.

На самом деле кажется, что с каждым днем они все больше иссякают.

Сознание тоже, кажется, теперь все чаще затуманивается, мысли ускользают, возвращаясь к воспоминаниям или размышляя о будущем, которого никогда не будет. Иногда мне даже становится трудно отличить свои фантазии от реальности.

Я делаю все возможное, чтобы скрыть это от Смерти, но понимаю, что все напрасно. Рано или поздно он все равно поймет, если уже не понял, судя по тому, как он все время кружит вокруг меня. Как он подхватывает меня, если я вдруг спотыкаюсь, как настаивает на том, чтобы донести меня на руках до моей комнаты, когда я говорю, что хочу спать.

Если бы я плохо его знала, то точно бы подумала, что он любит меня. Что любит меня так же сильно, как люблю его я.

Наклонив голову, я вглядываюсь в очертания его силуэта на фоне золотого поля и тихо фыркаю про себя.

А почему бы мне не притвориться, что он и правда меня любит? Он все равно никогда об этом не узнает, а я смогу умереть счастливо в этой фантазии.

Представляя, что провожу последние свои деньки в объятиях любви.

Мне не нужно сильно стараться, чтобы представить, что мы действительно вместе, растворяемся друг в друге и в счастье, которое построили для себя.

И плевать, что это не более чем глупые грезы. Во всяком случае, это прекрасный способ провести здесь последние свои дни.

– Да, я уверена.

Смерть наконец отводит глаза, чтобы взглянуть, как ржет и гарцует Кнакс, но ладонь его остается на моем колене.

Я смотрю на его руку в перчатке, и улыбка согревает мое сердце, когда я понимаю, насколько легко мне будет притвориться.

Хейзел

Отходя от мольберта, я улыбаюсь. Идеально.

Наконец-то все идеально.

Мне потребовалось почти три дня, чтобы воплотить свое видение в жизнь. Три дня, проведенных без Смерти рядом.

Я так привыкла к его присутствию, что, когда он действительно попрощался со мной и шагнул в клубящийся туман, мне показалось, что он унес вместе с собой мое сердце.

Размышляя, как получше скоротать время до его возвращения, я, сама того не осознавая, очутилась перед своим мольбертом.

По крайней мере здесь, в своей маленькой мастерской, я могу раствориться в красках, несмотря на то что руки теперь дрожат, держа кисть.

Мой взгляд скользит по картине, маленькому напоминанию о нашем пребывании в Долине Смерти – на ней Кнакс скачет по золотым полям.

Думаю, что повешу ее у себя в комнате. Я слегка хмурюсь, задаваясь вопросом, сохранит ли Смерть мои картины или спрячет их, когда меня не станет.

Выбросив эту мрачную мысль из головы, я хватаю картину, ставлю на мольберт другую и направляюсь к двери.

Но, сделав всего шаг из комнаты, слышу, как что-то хрустит у меня под ногой. Взглянув вниз, я обнаруживаю маленький черный конверт с моим именем, написанным красивыми золотыми буквами.

Наклонившись, я поднимаю его, осторожно открываю и нахожу спрятанную внутри записку, на которой написано:

Хейзел,

Надень мое любимое платье и спускайся вниз на ужин.

– С

Я улыбаюсь, но задаюсь вопросом, как это я не заметила его возвращения. Я бегу в свою комнату.

Тени в зале становятся длиннее, вынуждая меня поторопиться. Я не хочу заставлять Смерть ждать ни минуты, особенно после того, как не видела его столько дней.

Вернувшись в свою комнату, я вешаю картину над камином, довольная тем уютом, который она добавляет пространству.

Приняв ванну, смываю с себя все следы и воспоминания о днях, проведенных за рисованием, а затем подхожу к гардеробу. Провожу руками по красивым платьям, висящим внутри, прежде чем вытащить то, о котором говорил Смерть.

Конечно, его любимое платье – это то, что сшито из той неизвестной ткани… глубоко-черной, как густые чернила, и легкой, невесомой, как перышко.

Это и мое любимое платье тоже, несмотря на то что оно вызывает у меня дрожь.

Любуясь отражением в глянцевой каменной стене, я на мгновение не могу оторвать от себя глаз, но затем вспоминаю, что мне нужно поторопиться. Убрав волосы в косу и закрепив ее заколками, я улыбаюсь, выходя из спальни.

Как бы мне ни хотелось побыстрее увидеть Смерть, приходится несколько раз останавливаться и прислоняться к холодной стене, чтобы перевести дыхание.

Добравшись до широкой лестницы, я вижу, что Смерть ждет меня внизу, одетый в костюм, который так идеально подходит к его фигуре и нраву, что я не могу оторвать от него глаз.

Я замедляю шаг, когда замечаю, насколько он красив, его костяная маска заострена и подогнана так, что кажется, будто это и есть его лицо. Его глаза встречаются с моими, и мое дыхание перехватывает настолько, что мне приходится заставлять себя дышать.

– Хейзел, – произносит он, и его голос звучит словно музыка.

Он поднимается по лестнице навстречу и протягивает мне руку.

Я быстро принимаю ее. Его пальцы в перчатках сжимаются вокруг моих, и от его ледяного прикосновения внутри меня разгорается настоящий пожар.

– Я так рада, что ты вернулся, – говорю я, улыбаясь ему, совершенно довольная этим моментом.

– Я тоже.

Он заводит меня в столовую, где стоит огромный стол – он весь просто ломится от еды.

Я долго смотрю на него, понимая, что Смерть каким-то волшебным образом собрал здесь мои любимые блюда. Тут есть все – от сливового пудинга, который готовила мама, до фаршированной утки, которую я однажды попробовала во время наших с отцом путешествий.