Я понимала, что отец привел Мерельду и для заботы обо мне, и чтобы не оставаться в одиночестве. Пусть его выбор новой спутницы жизни и оказался глупым.

– Я не понимаю, какое это имеет значение, – наконец говорю я.

– Как ты можешь не понимать? – восклицает Смерть, и его голос становится резче. – Ты пожертвовала собой ради его счастья. Ты провела всю свою жизнь в страданиях, и никто не позаботился о том, чтобы спасти тебя и защитить от этого жестокого мира.

– Это была моя жизнь, и я считала, что делала все правильно, – отвечаю я. – Я не сожалею о выборе, который сделала.

– Он недостоин твоей жертвы. Твоя жизнь была потрачена впустую…

– Кто ты такой, чтобы осуждать меня? – возражаю я, и во мне внезапно разгорается огонь. – Посмотри на свою собственную жизнь. На какие жертвы ты шел ради дорогих и любимых тебе людей? Если тебе вообще знакомо такое слово, как любовь! Не уверена, что ты когда-нибудь знал, что это такое.

Я начинаю сожалеть о последней фразе ровно в тот момент, когда она слетает с моих уст, но слишком зла, чтобы сразу же взять свои слова обратно.

Смерть издает тяжелый звук, похожий на рык, который пронизывает меня до кончиков пальцев, позволяя по-настоящему ощутить глубину его гнева.

Что ж, ладно. Теперь мы оба расстроены.

Мне не нравится, что он смотрит на меня, будто мои решения оскорбляют его лично. Не то чтобы у меня был выбор – мне даровали всего одну жизнь, и я изо всех сил старалась прожить ее достойно. Я старалась быть хорошей дочерью, старалась выносить жестокость Мерельды, только ради того, чтобы отец был счастлив. Пыталась исполнить предсмертные пожелания моей матери.

Боже, все, что я делала, – это лишь пыталась осчастливить окружающих. Но почему сейчас за это меня ругают и осуждают?

– Ты заслуживала лучшего, – холодно говорит Смерть. – Ты заслуживаешь лучшего.

Мне едва удается сдержать смех.

– Возможно, но судьба уготовила мне другой путь. Я делала то, что считала нужным, и я не понимаю, как ты можешь сейчас сидеть здесь и осуждать меня за это.

– Я не осуждаю тебя.

– Тогда как это называется?

– Я просто не хочу, чтобы ты жертвовала своей жизнью ради этого человека.

– Это мой отец и моя жизнь, я могу поступать так, как мне заблагорассудится. Наша сделка ведь все еще в силе, верно?

– Верно, но…

– Ну вот и все. Я уже все для себя решила. Не вижу смысла зацикливаться на деталях своего прошлого. Сейчас я здесь, и тебе не удастся переубедить меня.

Странная смесь эмоций захлестывает меня, вызывая слезы разочарования. Как ему удалось так легко разглядеть боль моего прошлого, как удалось так легко разрушить стены, которые я возводила вокруг себя всю жизнь?

Ненавижу то, что он понял, какой горькой была для меня жизнь, и то, что он не согласен с выбором, который я сделала.

Но хуже всего: я ненавижу то, как же сильно хочу, чтобы он убедил меня передумать.

– Хейзел, – говорит Смерть мягким голосом.

Я качаю головой, вскакивая на ноги, чтобы выбежать из кухни, прежде чем он успеет сказать еще хоть слово. Боюсь, что если он это сделает, если я еще раз услышу, как он произносит мое имя, я сдамся. Сдамся ради него.

Несмотря на последние годы страданий, мы с отцом прожили вместе много счастливых лет, и я сделаю все, чтобы убедиться, что у него впереди будет еще много таких счастливых лет. Я не могу позволить Смерти повлиять на это.

Несусь по дворцовым залам к своей мастерской. Войдя, захлопываю за собой тяжелую дверь и издаю тихий всхлип.

Кем он себя возомнил? Кто он такой, чтобы сидеть здесь и судить о моей жизни? Что он может предложить мне, кроме смерти и разбитого сердца?

Я поворачиваюсь лицом к двери, собираясь запереть ее, но решаю не делать этого: вряд ли засов остановит его, если он действительно захочет войти… Но потом понимаю: некая часть меня надеется, что он и правда придет.

Что убедит меня передумать. Что предложит мне такую жизнь, от которой я не смогу отказаться.

Это звучит глупо, и я чувствую отвращение к самой себе, просто думая об этом. Вздохнув, я вытираю слезы с глаз, подхожу к своему мольберту и ставлю на него новый холст.

Когда я тянусь за кистью, раздается тихий стук в дверь.

Я замираю, сердце бешено колотится в груди. Я жду, когда Смерть ворвется в комнату. Но он просто окликает меня.

Я хмурюсь, изо всех сил стараясь не обращать на него внимания. Неважно, что он хочет сказать. Своими словами он лишь желает убедить меня в том, что я веду себя глупо.

Нет, с моей стороны было бы гораздо глупее думать, что такой человек, как он, чудовище, может переживать и заботиться обо мне.

Может искренне желать меня.

– Хейзел, – снова зовет он. – Я не хотел тебя расстроить. Пожалуйста, я просто… Я просто хочу, чтобы ты передумала.

– Немного поздновато для этого, не считаешь? – отвечаю я, зная, что он услышит горечь в моих словах, несмотря на разделяющую нас дверь. – Моя судьба предрешена, если я хочу, чтобы мой отец жил, не так ли?

Молчание Смерти лишь подтверждает мою правоту.

Я должна быть в ярости из-за того, что он пытается переубедить меня. Я должна была сразу понять: ему все равно. Глупо надеяться, что я имею для него хоть какое-то значение.

Он просто пытается найти способ забрать душу моего отца и мою собственную. Он лишь притворяется.

Он же смерть.

И все же я ловлю себя на мысли, что, затаив дыхание, жду его ответа. Я ненавижу себя за то, что хочу, чтобы он сказал мне «нет», что моя судьба не предрешена.

– Да, – наконец отвечает он.

Сдерживая слезы разочарования, которые пугают меня, я с трудом сглатываю.

– Тогда уходи и позволь мне провести свои последние дни в покое.

– Как пожелаешь.

Спустя мгновение я слышу его тяжелые шаги, удаляющиеся от двери. Я замираю до тех пор, пока они не прекращают звучать.

Тогда я сдаюсь и перестаю сдерживать эмоции.

Падая на пол, я закрываю лицо руками. Тяжелые рыдания начинают сотрясать мое тело. Я сворачиваюсь калачиком, поплотнее кутаясь в мантию, позволяя слезам проливаться до тех пор, пока меня не охватывает изнеможение.

Сон – единственное, что наконец успокаивает боль моего сердца.

Хейзел

Ясность ума возвращается ко мне утром, когда я открываю глаза и смотрю на свой чистый холст.

Усевшись, я понимаю, что должна сделать. Я должна все исправить, нельзя оставлять все между мной и Смертью как есть.

Я не собиралась спать на полу в своей мастерской, но прошлой ночью у меня не было ни сил, ни желания дойти до постели. Тело ноет, когда я поднимаюсь с пола и направляюсь к двери. Наваливается резкая усталость, и я даже вынуждена прислониться к стене, чтобы отдышаться.

Должно быть, я спала еще хуже, чем представляла.

Проводя тыльной стороной ладони по лбу, я осознаю, что он настолько потный, что даже волосы прилипли к лицу и шее. В таком виде я не могу выйти из комнаты и отправиться на поиски Смерти. Я должна принять ванну и переодеться, а затем сразу пойти к нему, пока он не нашел очередную причину уйти.

Каким-то образом всем своим нутром я чувствую его присутствие, чувствую, что он все еще здесь, прогуливается по залам своего дворца. Не представляю, откуда у меня это чувство и почему я его ощущаю, но решаю, что некоторые вещи должны оставаться загадкой, поэтому говорю спасибо за то, что просто знаю это, и отодвигаю эти мысли в сторону.

Открыв дверь своей мастерской, я резко останавливаюсь, замечая на полу сверточек. Наклонившись, поднимаю его и обнаруживаю записку, прикрепленную к бархатцу… точно такому же, как те, что растут в саду у нас дома.

Я мгновение любуюсь его красотой, а затем раскрываю записку.

Надень это, если пожелаешь, и спускайся вниз. Я буду тебя ждать.

– С

Провожу пальцем по единственной выведенной букве его имени, внезапно вспомнив о своем желании подарить ему новое, а затем перевожу взгляд на сверток. Осторожно развязав ленту, я раскрываю его и обнаруживаю невероятное платье, наверное, еще более прекрасное, чем все, что он подарил мне до этого.