Оно сделано из шелка глубокого черного цвета, напоминающего мокрые чернила. Хочу его надеть и, не успев опомниться, в восторге бегу обратно к спальне. Крепко прижимая к груди подарок, я мчусь по залам так быстро, как только могут нести меня ноги. Шустро, но тщательно принимаю ванну, а затем облачаюсь в свое великолепное новое платье.
Оказывается, я ошиблась. Оно сшито не из шелка, а из некоего совершенно незнакомого мне материала. Но эта ткань так изящно облегает тело, элегантно ниспадая к лодыжкам, словно тени, обвивающие Смерть, обратились в подол платья и теперь изысканно обрамляют мои ноги.
Я смотрю на себя в зеркальную стену, ошеломленная тем, насколько же платье прекрасно. Оно сидит так идеально, что мне приходится провести по ткани руками, чтобы напомнить себе, что на мне все же что-то надето.
Но через пару мгновений я начинаю дрожать. Платье, каким бы красивым оно ни было, ни капли меня не согревает, поэтому я тянусь за накидкой, пока не замерзла до… Ну, пока не замерзла.
Укутавшись в теплую ткань, я улыбаюсь, протягивая руку за цветком, лежащим на кровати, и пряча его под накидку, а затем покидаю спальню и спускаюсь вниз.
Смерть нервно расхаживает у подножия широкой лестницы и останавливается только тогда, когда, случайно подняв голову, замечает меня.
– Хейзел, – мягко произносит он, наши взгляды встречаются, и мое дыхание тут же перехватывает.
Сегодня он одет в облегающий костюм из черной ткани, похожей на ту, из которой сшито мое платье, – он идеально подчеркивает невообразимое совершенство телосложения Смерти. Даже маска, кажется, сегодня сидит лучше, а волосы свободно ниспадают вокруг нее волнами. Он наблюдает, как я спускаюсь по лестнице.
Он действительно красив, даже с полностью скрытым от меня лицом.
Когда я достигаю нижних ступенек, он протягивает мне руку в перчатке.
Я колеблюсь мгновение, глядя на него снизу вверх, прежде чем, вложив свою ладонь в его, сокращаю оставшееся расстояние между нами.
Его рука обхватывает мою, и он, не теряя времени, притягивает меня ближе, прижимая к себе, пока его другая рука обхватывает меня за талию.
– Спасибо, – говорю я. Его прикосновения почти заставляют меня забыть о хороших манерах. – За платье и за цветок. Мне безумно понравилось.
Смерть издает тихий звук согласия, но слегка напрягается от моей благодарности.
– Я хочу кое-чем поделиться с тобой, – тихо говорит он.
Тени в радостном волнении танцуют вокруг, пока он ведет меня по залам дворца.
Это кажется таким интимным, таким сокровенным – быть так близко к нему, прижиматься к холодным мышцам его тела. В моей жизни еще ни разу не было момента, чтобы я находилась настолько близко к другому человеку и чувствовала при этом столь приятное удовлетворение.
Пока мы идем, я прикусываю щеку, чтобы удержаться и не спросить, куда он меня ведет. Если бы он хотел, чтобы я знала, он бы уже сказал мне, так что не стану портить интригу, пусть это будет для меня сюрпризом.
И все же я не могу удержаться, чтобы не бросить украдкой взгляд на его лицо в маске, пока мы шагаем вперед. Наконец мы останавливаемся перед высоченными черными дверьми, которые я никогда раньше не видела. Я слегка хмурюсь, когда он отстраняется от меня и обеими руками распахивает тяжелые двери.
Я вглядываюсь в тот мир, что открывается нашему взору. Лестница, ведущая куда-то вниз, плавно исчезает в океане тумана, который уже слишком хорошо мне знаком.
– Там, куда мы направляемся, крошечное создание, тебе не понадобится накидка, – говорит он. – Можешь снять ее и оставить здесь.
– Хорошо, – говорю я после минутного колебания, и лишь от одной мысли о том, чтобы раздеться, по моей спине пробегает холодная дрожь.
Я начинаю поднимать руку, чтобы сделать так, как просит Смерть, но вдруг он останавливает меня, подходя ближе и принимаясь расстегивать накидку. Я не могу оторвать глаз от его лица, когда он позволяет ей соскользнуть с моих плеч и пасть к ногам.
Резкий вдох – его единственная реакция на то, что он увидел меня в платье, которое сам подарил. Его взгляд скользит по моему телу; то, с какой любовью и благодарностью он смотрит на меня, тут же заставляет мое щеки покраснеть.
Но вдруг его взгляд резко становится жестче.
– Что-то не так? – спрашиваю я, делая шаг назад как раз в тот момент, когда он протягивает руку, чтобы остановить меня.
Другой рукой он откидывает назад волосы, упавшие мне на плечо, обнажая шрам от кольца Пейна.
– Кто сделал это с тобой?
– Да это ничего такого…
– Я спросил, кто сделал это с тобой?
– Лорд Пейн, – отвечаю я. – Таким образом он пометил меня как свою невесту.
Смерть сжимает мою руку, а вокруг него начинают сгущаться тени.
– Свою невесту, – говорит он, словно пребывая в легком замешательстве. – Скажи мне, крошечное создание, этот лорд Пейн живет в твоем городе?
– Да, ну… почти, всего в нескольких километрах к югу от него, но, пожалуйста, давай не будем портить наш день воспоминаниями о нем. Он ничего для меня не значит. Он никогда ничего для меня не значил.
Спустя мгновение его хватка ослабевает. Отступив назад, он прочищает горло, прежде чем снова протянуть мне руку.
– Хорошо, отложим этот вопрос.
– Спасибо, – говорю я, вкладывая свою ладонь в его.
– А теперь держись крепче.
Повернувшись, он выводит меня из своего дворца, а я прижимаюсь к нему и испытываю от этого нескрываемое удовольствие. Мы делаем шаг вперед вместе как единое целое.
Туман немедленно окутывает нас, скрывая все остальное из виду и заставляя меня гадать, не исчез ли весь мир вовсе.
Если бы рядом со мной не было Смерти, я бы боялась, что в какой-то момент туман может обрушиться и смести меня, словно цунами.
Еще шаг, и я не вижу уже совсем ничего, кроме густого тумана, стелющегося вокруг. В его океане ничего не стоит затеряться. Подумав об этом, я крепче сжимаю руку Смерти, и он притягивает меня ближе к себе, пока мы продолжаем спускаться вниз.
В такой обстановке я быстро теряю счет времени. К тому моменту, когда мы наконец выходим из тумана, складывается ощущение, что прошла целая вечность, хотя я уверена, что, конечно же, прошло не больше нескольких минут.
Глаза успели привыкнуть к темноте, и я щурюсь от внезапной ослепляющей яркости света. Оглянувшись, я вижу, что туман все еще клубится позади, словно поджидая, когда мы сделаем шаг назад и он снова полностью поглотит нас. Дрожь пробегает по спине, когда я думаю о том, что мне придется пройти через него снова. Отогнав эту мысль, я поворачиваюсь обратно.
Глаза все еще привыкают к свету, но у меня перехватывает дыхание, когда я рассматриваю открывшуюся передо мной картину. Приоткрыв рот от восхищения, смотрю на золотую равнину, простирающуюся до самого горизонта. На ней повсюду растут пышные белые цветы, которые колышутся от каждого дуновения ветерка, словно танцуя незамысловатый танец.
– Где это мы? – спрашиваю я. Мой взгляд останавливается на расположенных вдали деревьях и цветах, названия которых я вряд ли когда-либо слышала.
Смерть ничего не говорит, мы просто стоим, держась за руки, и смотрим на эти земли.
Дует легкий, теплый ветерок, заставляя золотистую траву перед нами колыхаться, и я издаю довольный вздох, когда он овевает мою кожу. Закрыв глаза, я на мгновение запрокидываю голову, вдыхая сладкий, пахнущий цветами воздух.
Отпустив мою руку, Смерть делает шаг вперед. Он все еще достаточно близко, так что я ощущаю холод его тени, нависшей надо мной, но это волшебное место словно перекрывает этот холод.
Открыв глаза, я поднимаю взгляд и обнаруживаю, что Смерть наблюдает за мной. Бездонная темнота его глаз в этом месте почему-то еще больше выбивает из колеи. Откуда ни возьмись у меня появляется желание потянуться к нему и осторожно приподнять маску, чтобы пролить свет на ту тьму, что скрывается под ней.
Но я этого не делаю.
Оторвав от меня взгляд, он поворачивается ко мне спиной и издает свист, такой громкий и резкий, что я вздрагиваю. Свист эхом разносится вдалеке, а затем внезапно сменяется топотом копыт.
