Звучало его объяснение как в сказке. Пойди туда, не знаю куда, там ещё дом синий, где живёт дон Эмилио, который женат на доне Камилле, от его дома будет поворот, там растёт апельсиновое дерево, за ним стоит будка городового, у него спроси, куда идти дальше, он тебе путь укажет, а там мостик и точно мимо не пройдёшь.

Пф! Голова кругом.

Лучше сесть в повозку к дону Николо и пусть лошадка везёт по дороге из жёлтого кирпича навстречу мечте.

К дому извозчика я подошла вовремя. Он как раз вывел лошадку со двора, а теперь, склонившись, проверял упряжь.

— Утро доброе, дон Николо! – громко и радостно я поздоровалась с ним.

— Эть! – он присел от неожиданности, а потом медленно обернулся. Увидев мою сияющую физиономию, дон Николо скривился, словно отведал лимона, и вяло произнёс, — и тебе доброе утро, дона. И чего не спится в такую рань?

— Да какая это рань? – я развела руки в сторону, показывая всем своим видом, что уже не рань, а самая натуральная позднь, — уже и солнце давно поднялось, и люди вон работают. Да и ваши дети давно пришли.

— А от меня чего хочешь? – извозчик с досадой пнул деревянное колесо своей повозки, замаскировав своё действие заботой о её состоянии.

— Так нанять вас хочу. Ненадолго, до обеда.

— А-а, — протянул извозчик.

— Дон Николо, клянусь, сегодня я не буду тиранить вас своими вопросами.

— Прям таки и не станешь? – недоверчиво прищурился извозчик.

— Ну только если самую малость, — примирительно ответила я.

— Йэх! – извозчик махнул рукой, — седай уже.

Я влезла в повозку и уселась подобней.

— Куды сегодня? Опять к старосте?

— И к нему тоже, но после дел. Сначала нам надо проехать к мастерским. Столяр или плотник нужен, кирпичных дел мастер, гончар ещё.

— Эк ты разгулялась, светлая дона, — одобрительно покивал головой извозчик и влез на облучок. – Поихали, что ли.

Дон Николо тронул поводья и лошадка тронулась в путь.

Я пялилась в затылок дона Николо и не могла понять одну вещь. Чего ему так не нравятся мои вопросы? Всё ж в первое наше знакомство сам дон Николо тараторил без умолку, а теперь сердится на меня, что я много говорю.

Или таксисты лишь тогда получают удовольствие от разговора, когда сами говорят, а пассажир изнывает от ненужного диалога, который постепенно превращается в длинный и пространный монолог?

Загадка, однако.

Глава 18

— У тебя ж руки из одного места растут, а всё туда же «мастер»!

— Ты, светлая дона, этого оболтуса не слушай! Он ерунду несёт! Ты ж сам дерево берёшь сырое и потом вся конструкция волной идёт! У тебя и разбег в точности большой! Туда сантиметр, сюда три – а результат вкривь и вкось!

— Это кто оболтус? Это я дерево сырое беру? Это у меня разбег большой? Да ты ж сам мухлюешь. Куски склеиваешь между собой и втюхиваешь доверчивым людям, как цельную доску. Ещё и дерёшь по три шкуры? Ась? Скажешь не так?

— А хоть бы и так! Мой клей всё выдержит, и доска крепкая получается. И берут! И никто не жаловался! И цену я не ломлю врёшь ты всё. В моём деле главное творчество. Чтобы балясина была красивая да приметная, чтобы узор держал ровно путь, чтобы точность была. А клей этому не помеха! Клей да рубанок столяру как отцы родные!

— А чего жаловаться, когда себе дороже? Ты ж их так по матушке обложишь, что они бегут и не оглядываются! И не приметная твоя конструкция, а кривенькая! Потому мухлюешь при работе!

— А это уже поклёп! Сейчас городового позову!

— Зови-зови, жалобщик! Я, тады, старосту вызову. Ещё посмотрим, кто кого…

— А ты старостой-то не прикрывайся, я, ежели надо, до его светлости дойду!

— Всё! Ту-уше! – я вклинилась между двумя разгорячёнными мужчинами. Для полного счастья, мне тут как раз не хватает его светлости вкупе со всеми управленцами города. Боюсь, староста меня на костёр отправит, если по моей милости в очередной скандал вляпается. – Давайте все немного остынем.

Мужчины разошлись в стороны, но не остыли. Они бросали на друг друга гневные взгляды и редко переругивались. Лё скандаль грозил перерасти в отчаянное рукоприкладство. Вон, уже и зеваки собираются.

А ведь как всё начиналось. Замечательно начиналось. Без сучка и задоринки.

Приехали мы на улицу мастеровых. Дорога, кстати проходила и мимо синего дома, и апельсиновое дерево было и мостик. И даже городового встретили возле будки. Он доброжелательно раскланялся с нами и пожелал хорошего дня и удачи, узнав куда мы направляемся.

Сглазил, что ли?

Потому что удача начала от нас медленно уползать, стоило только въехать на Кирпичную улицу, на которой, собственно, и проживали все мастеровые Исола.

Оказалось, что я, дама далёкая от стройки и всего с ней связанного, заблуждалась на счёт общности профессий столяра и плотника.

Ни фига это не одно и то же.

Дон Николо смеялся до икоты, когда я заявила, что разницы нет. Отсмеявшись и кое-как успокоившись, извозчик попросил меня мастеровым так не говорить, а то «обидются» люто и работать со мной не захотят. Даже за двойную цену.

Он и пояснил мне, что плотники больше по строительству, а столяры мастера тонкой работы. Вот ежели сарай какой поставить, али дом сложить из брёвен и скамью простую сделать, то иди к плотнику.

А ежели напротив, желаешь изящную конструкцию, как столик или резную лесенку, то тут путь прямой к столяру.

Я почесала затылок, а потом поинтересовалась, почему плотник лестницу починить не может? Дон Николо хмыкнул и пояснил, что сделать то может, только грубая конструкция получится. Крепкая, но грубая.

Поразмыслив, я пришла к выводу, что брать надо обоих, пока дают. И столяра и плотника.

Один поставит крепкую лестницу, второй – украсит её резными перилами и балясинами.

Побродила между мастерскими, поспрашивала расценки, посмотрела на образцы работ мастеров.

Все столяры были плюс минус на одном уровне и с одинаковыми ценами. Но один, как раз тот, что сейчас отчаянно пыхтел на оппонента, выделялся.

Его работы обладали душой. Резьба не просто вилась по древесине, а словно прорастала из куска дерева. Она сплеталась с узором и становилась частью дерева. По моему скромному мнению, это явно говорит о профессионализме.

И расценки его, при всём мастерстве, были немного ниже, чем у остальных.

Я облапала пару десятков его изделий, искренне восхитилась и решила нанять мастера. Тем более, работы предстоит много. Окромя лестницы, мне ещё и двери делать, и окна восстанавливать и мебелишку кое-какую приобретать. В перспективе, конечно.

Тут же, не сходя с места, я устроила столяру небольшую проверку и показала ему мой набросок тыкача. На пальцах объяснила, что мне от него надо и для чего это изделие будет служить.

Столяр – дон Марко – подумал, прикинул, а потом предложил расположить колючки так, чтобы они образовывали определённый рисунок, узор то-бишь. Можно чтобы первая буква моего имени была, или цветок какой, а можно и знак поставить. Типа тавро, каким скотину метят.

Это здравое и коммерчески обоснованное предложение вызвало у меня бурю восторга и восхищение сообразительностью столяра. Вот сразу в нём была заметна творческая жилка. Надо брать!

Я тут же заказала у него два тыкача – один с рисунком в виде солнца, а второй с первой буквой моего имени. Буду делать лепёшки красиво.

Столяр принял заказ и пообещал исполнить его в течение дня. Я, обрадовавшись скорости работы, тут же вывалила на него своё предложение о ремонте лестницы. Точнее о создании новой. Нынешнюю по любому придётся утилизировать.

Дон Марко, практически не раздумывая, согласился.

Пока мы договаривались со столяром, к нему в мастерскую заглянул сосед. Соседа звали дон Блас и он, какое совпадение, оказался плотником.

Дон Марко отрекомендовал мне дона Бласа, как ответственного плотника. Его я уже видела, когда бродила по мастерским, поэтому предложила обоим донам поработать над восстановлением дома. По началу, плотник и столяр вели себя прилично и достойно, но в какой-то момент всё вышло наперекосяк.