– Народный суд! – завопил кто-то.

– Кто ваш командир? – крикнула Мария. – Кто смеет тревожить свою королеву?

Конечно, никто не ответит. Это всего лишь толпа.

– Это я, – ответил лорд Хоум. – Я говорю от имени всех лордов Конгрегации. Нам нечего стыдиться. Это вам должно быть стыдно. Вы сделали игрушку из этого грязного извращенца, лорда Босуэлла, который стремится захватить трон. Отдайте его нам. Пусть свершится правосудие!

Лорд Хоум! Она скакала рядом с ним, ела за одним столом с ним!

– И я, граф Мортон, – произнес знакомый голос. – Я вынужден взяться за оружие для защиты моей страны. Все, кто любит Шотландию, должны так поступить. Мы не можем сидеть и смотреть, как ваш гнусный демон, этот убийца и чародей, оскверняет все вокруг себя.

– Цареубийца! – выкрикнул кто-то.

– Грязный предатель!

– Содомит!

– Нет, это не так! – крикнула Мария. – Граф Босуэлл – один из всех дворян, который никогда не предавал корону, не брал взяток и не заключал бонд для убийства короля. Он невиновен! Это вы делали все те вещи, в которых обвиняете его!

– Никто из нас не похищал, не насиловал и не убивал короля!

– Он был оправдан от обвинений в этих преступлениях! Вы сами объявили его невиновным в убийстве короля, а когда я вышла за него замуж, то простила ему все преступления против моей особы. Но если Босуэлл не убивал короля, кто это сделал? Нет, кровь короля на ваших руках!

– Докажите это! – рявкнул Мортон. – У вас нет доказательств! А если вы не бросите Босуэлла, то вас признают виновной вместе с ним. Так говорит Нокс!

– Нокс! – выкрикнула она. – Безжалостный подстрекатель мятежей и убийств! Злобный сеятель раздора, который хорошо умеет губить людей ложными обвинениями, но не умеет ничего создавать! Да, он нарушил девятую заповедь: «Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего». Он нарушал ее снова и снова, потому что любит разжигать страсти: какое ему дело до того, что он лжет? К тому времени, когда все узнают об этом, он найдет другую невинную жертву.

Она слышала стук копыт и лязг оружия – эти люди были хорошо снаряжены.

– Иезавель! – завопил кто-то.

– Шлюха!

– Сжечь шлюху!

Мария спустилась с крыши в свою комнату. Всю ночь она слышала их крики, проклятия и бесполезную пальбу из ружей по мощным каменным стенам замка. Но ни разу не раздался грохот пушечного выстрела. Босуэлл не ошибся: у них не было пушки. Они не могли взять замок.

Они целый день оставались на месте, и на рассвете Мария смогла заметить много знакомых лиц. Осознание происходящего впервые со всей силой обрушилось на нее. Это были люди, которых она знала с детства, люди, чью верность она всегда воспринимала как должное, такие, как старший конюший из Стирлинга, торговец с Хай-стрит, который снабжал дворец сахаром, и даже бондарь, подрядившийся изготовить пивные бочки в Холируде. Простые люди обратились против нее. Они отличались от алчных лордов, расчетливых и хладнокровных с самого рождения.

– Пусть трус выйдет наружу! – кричали они. Потом кто-то догадался, в чем дело.

– Должно быть, его там нет! Он никогда не боялся показать себя. Скорее всего, он бежал из замка!

В ярости они начали швырять камни и стрелять по стенам. Никто не собирался уходить. Они пришли за добычей и не могли признаться в том, что их обвели вокруг пальца.

Ей придется самой придумать, как бежать отсюда. Их количество уменьшилось, и теперь они сосредоточились впереди. Задняя часть башни осталась без охраны, хотя главный вход во дворе находился под пристальным наблюдением.

Мария медленно подошла к сундуку Босуэлла и открыла его. Она достала его темно-коричневые кожаные штаны и гетры, ниже лежали его рубашки и плащи. Она сняла платье и чулки и, оставшись в нижнем белье, натянула гетры из грубой колючей шерсти. Потом она дрожащими пальцами застегнула широкую льняную рубашку пряжкой на горле и зашнуровала ее. Кожаные штаны хорошо подошли ей и были самым удобным предметом одежды. Сапоги. Ей понадобятся сапоги. Хорошо, что она взяла свои, потому что их размеры не совпадали. Мария завязала волосы в узел на макушке, сняла с крюка на стене одну из шляп Босуэлла и плотно натянула ее. Похожа ли она на мужчину? В комнате не было зеркала, чтобы проверить это. В любом случае она выглядела меньше похожей на женщину, чем десять минут назад.

Ей придется бежать через окно. Нельзя было спуститься по лестнице, не выдав себя. Выглянув наружу, она с ужасом увидела, что комната находится как минимум в пятидесяти футах над землей. Возможно, внизу есть другая комната. Она бесшумно спустилась по лестнице и на первой площадке вышла в банкетный зал. Пустое пространство внезапно показалось опасным, и она нервно оглядела темные углы – никого.

Мария подкралась к окну. Оно находилось примерно в тридцати футах от земли, все еще слишком высоко для прыжка. Она вернулась в свою комнату и стащила простыни со старой кровати. В банкетном зале она привязала один конец простыни к массивному стулу у окна, понадеявшись, что он устоит, когда она начнет спускаться. Другой конец она спустила в окно и удовлетворенно отметила, что он болтается в пятнадцати футах от земли. Стиснув зубы, она обхватила веревку из простыни и начала мало-помалу продвигаться вниз. Поскольку ноги в сапогах проскальзывали по простыне, ей приходилось работать в основном руками, и к концу пути мышцы сильно ныли, а пальцы начали дрожать. Она на мгновение зависла над землей, потом отпустила веревку и пролетела оставшиеся десять футов. Ударившись о землю, она поджала ноги и перекатилась через голову, а потом медленно выпрямилась. Она дрожала всем телом, но, кажется, все обошлось.

Мария слышала шум с другой стороны башни. Она пробежала по задней лужайке и перелезла через низкую стенку. За ней виднелся травянистый курган, а дальше – ровное пространство болота, которое казалось совершенно черным.

Она застыла на месте, услышав где-то поблизости дыхание лошади. Сделав шаг в направлении, которое показалось правильным, она остановилась и снова прислушалась. Мало-помалу она добралась до крепкой лошадки, взнузданной и стоявшей под мужским седлом.

«Боже мой, – подумала она, – как лошадь оказалась здесь? Неужели Ты привел ее сюда? Я знаю, что даже если бы Босуэлл подумал об этом, он бы не оставил лошадь в таком месте».

Мария без труда забралась в седло. Она не имела представления о том, куда ехать, но направилась в сторону болота. Лошадь ступала уверенно, и казалось, что она знает дорогу.

Вскоре людские крики стихли вдали, за пологими холмами. Появились другие звуки: шорохи мелких обитателей болота, крики ночных птиц, тихое шлепанье лошадиных копыт по мху и скребущий шелест колючих кустов, которые они огибали стороной. Ее глаза постепенно привыкли к темноте, которая, к счастью, оказалась не совсем кромешной, потому что земля пульсировала мягким сиянием от тысяч жуков-светляков. Они давали призрачный тусклый свет, создававший впечатление, будто все происходит во сне.

Она поднималась на холмы и опускалась в небольшие лощины, проезжала бочаги, над которыми висела странная резкая вонь, но не видела никакого замка. С наступлением рассвета она поняла, что совершенно заблудилась среди мшистых болот и колючих кустарников. У нее все плыло перед глазами, и она наконец остановила лошадь – тощую кобылу, как она теперь видела, – и уселась на краю болота. Квакали лягушки, вороны садились на ветви искривленных деревьев и поглядывали на нее как на диковинное зрелище. Она опустила голову на поднятые колени и задумалась, что делать дальше.

Мария просидела полчаса и едва не задремала, когда внезапно услышала посторонние звуки. Она вскочила на ноги и забралась в седло. Лошадь насторожила уши. Ей хотелось иметь при себе пистолет или хотя бы кинжал. Если это лорды, то она окажется беззащитной. Почему она забыла взять оружие?

Из-за подъема выехал Босуэлл в сопровождении примерно двадцати человек. Он галопом поскакал к ней, не обращая внимания на неровную местность.