— Что? — воскликнул Ингенс, вскидывая руки, будто Зеттин внезапно обнажил свой меч. — В этом нет необходимости, милорд, совершенно нет необходимости! Уверяю вас, присутствие волшебника только усложнит дело. Нет, нет. Я сам позабочусь об этом деле.

— Мастер Ингенс, — сказал Зеттин, и на его лице появились холодные аристократичные черты, — вы, кажется, думаете, что я спрашивал ваше мнение. Меня не интересует мнение таких людей, как вы. Вы меня понимаете?

Вместо того чтобы отступить, как он собирался, Ингенс опустился на колени в грязь; полог палатки закрылся за ним. — Милорд, ваша воля будет исполнена, конечно, конечно, — сказал он, опустив глаза. — Я только имел в виду, что, поскольку в исчезновении Мастера Хервира нет никакого волшебства, присутствие волшебника только заставит нервничать обычных людей, которых я буду опрашивать. А также я опасаюсь трудностей для женщины на речном судне, экипажем которого являются грубые мужчины.

Илна шагнула к нему. Ингенс быстро принял решение и поднялся на ноги, настороженно наблюдая за ней. Она схватила его за ворот туники, зарываясь пальцами в шерстяную ткань. Ингенс вскрикнул, но Илна едва осознавала окружающий мир. Ткань наполнила ее разум сумбуром образов. Внезапно они отобразили высокого мужчину лет тридцати, стоящего рядом с гонгом из нефрита или позеленевшей бронзы. Его туники были простыми, но очень хорошего качества.

— У Мастера Хервира черные волосы, которые очень поредели на макушке? — спросила Илна. Ингенс дернулся, но не предпринял реальных усилий, чтобы разжать ее хватку.

Ответил Зеттин: — Ну, да, все так. Он усмехнулся, а Илна смогла понять, что между шурином и невесткой не было особой любви. — Хотя он не поблагодарил бы вас за такое его описание, госпожа.

Илна убрала руку от туники. — А кто эта женщина, девушка рядом с ним, Мастер Ингенс? — спросила она.

—  Как... — начал, было, Ингенс и замолчал.

— Что? — переспросил Зеттин. Вероятно, он не хотел повышать голос, но говорил громче, чем когда кричал, чтобы секретарь вышел из палатки. — Ты солгал нам, собака? Ты ничего не говорил нам о женщине!

— Милорд, я не...— пробормотал Ингенс. Он бросил на Илну яростный взгляд, который сменился отчаянием в тот краткий миг безопасности, который у него был, прежде чем она отреагировала.

— Милорд, я не хотел ставить в неловкое положение Мастера Хервира. Он встретил молодую женщину, Принцессу Перрину, как она себя назвала, когда мы были в Блейзе. Кажется, что он сбежал с ней. С деньгами. Секретарь замолчал, тяжело дыша. Он рискнул лишь искоса взглянуть на Илну.

— Любовница? — спросил Лорд Зеттин. Его лицо было таким суровым, каким Илна никогда его не видела; его правая рука лежала на рукояти меча. Как и большинство  дворян Орнифала, Зеттин носил длинный клинок всадника, а не более короткое оружие пехотинца.

— Он не несет ответственности за то, что случилось с вашим шурином, — сказала Илна, и пожала плечами. — Если вы хотите наказать его за то, что он не был полностью откровенен, это, конечно, ваше дело. Но мне кажется, что в этом случае вам придется наказать большое количество людей.

Зеттин немного расслабился. Деятельность торгового комплекса, как строительная, так и обычная, замерла по расширяющейся дуге вокруг него и Ингенса. Сотрудники комплекса взяли перерыв в работе, чтобы развлечься тем, что может превратиться в кровавый спорт. — Продолжайте, Ингенс, — сказал Зеттин. — Но на этот раз расскажите мне все, что произошло.

— Да, — сказал Ингенс и сглотнул. — Да, милорд. Он закрыл глаза, затем открыл их и продолжил: — Мы добрались до деревни Караман, которая, как предполагалось, была источником шафрана. Но оказалось, что его привозят в Караман издалека.

— Как издалека? — нахмурившись, спросил Зеттин. — Ты имеешь в виду, из-за Внешнего Моря?

— Милорд, я действительно не знаю, откуда он берется, — сообщил Ингенс. — Я не видел корабля. Местные жители сказали, что нужно позвонить в гонг, в роще на восточной дороге из Карамана. Это далеко от моря и, кроме того, на холме. Итак, мы позвонили, и из-за деревьев вышла женщина. Это была Принцесса Перрина.

— И у нее были с собой специи? — спросил Зеттин. Он убрал правую руку с рукояти меча, вместо этого засунув большой палец за пояс.

— Просто образец, милорд, — ответил секретарь. — Она поговорила с Хервиром наедине. Он приказал мне и охранникам оставаться там, где мы были, пока он гулял с молодой леди в роще. Она была довольно привлекательна и богато одета.

— Как долго стоит там этот гонг? — спросила Илна. Мужчины забыли о ней; их головы повернулись с выражением удивления.

— Госпожа, — ответил Ингенс, — жители деревни сказали, что он появился там только после Изменения. А из рощи вышел принц с шестью обезьянами в одежде и с шафраном в керамических кувшинах. Он продал его и сказал, что для любого, кто позвонит ему в гонг, есть еще.

— Продал за сколько? — спросила Илна. — Дело в том, что в деревушке Барка единственными людьми, у которых было хоть какое-то количество серебра, были торговцы, пришедшие во время овечьей ярмарки. Но эта ваша пряность продается за золото, не так ли?

— Да, госпожа, — сказал Ингенс с выражением уважения на лице. Он выказал страх, когда Илна прочитала его историю по ткани его туники, но это снова было что-то другое. — Жители деревни клялись, что принц берет медь и серебро. Если это правда, то он не мог получить и десятой части реальной стоимости шафрана. Вот, почему Хервир так взволновался от этой перспективы.

— Хервир заключил сделку с этой принцессой? — спросил Зеттин. — Знаете, я не могу понять, почему вы скрывали все это раньше, Ингенс. Вам не нужно думать, что ваше поведение будет проигнорировано.

— Милорд, вы будете делать то, что делаете, — пробормотал Ингенс, глядя в землю. — Я был верным слугой «Халгран Меркантил» в течение семи лет. Я просто пытался спасти… неловкость для Мастера Хервира и вашей благородной сестры.

— Что ж, я понимаю твою точку зрения, дружище, — сказал Зеттин с легким смущением. — Тебе, конечно, следовало обратиться ко мне с глазу на глаз, но я не думаю, что что-нибудь получится, если тыкать мою сестру носом в дело, которое ей неприятно. Он кашлянул. — Тогда продолжай, — сказал он. — Хервир продолжал встречаться с этой так называемой принцессой?

— Я не знаю этого наверняка, милорд, — ответил Ингенс. — Но думаю, что — да. Хервир арендовал дом вождя за несколько бронзовых монет. Мы с ним спали там, в то время как охранники — их было шестеро — спали в сарае для сушки рыбы. Должен сказать, выбирать было не из чего. Ингенс облизнул губы; страх сушил их хуже ветра в пустыне, и у него были веские причины бояться.

Илна была впечатлена тем, как Ингенс отреагировал на гнев Лорда Зеттина; но хотя она была уверена, что он не расправится с Хервиром, она также была уверена, что Ингенс говорит не всю правду. Она решила не развивать эту тему, по крайней мере, сейчас.

Настроение Зеттина все еще балансировало на острие ножа. Губы Илны изогнулись в невеселой улыбке. Однажды она соткала узор, который заставил каждого, кто его увидел, сказать правду. Она сделала это в качестве наказания дому, в котором он висел, и даже она была шокирована тем, насколько эффективным это оказалось.

— Я проснулся ночью, — продолжал секретарь. — Мне показалось, что я снова услышал гонг. Я заглянул в комнату Мастера Хервира и обнаружил, что он ушел с деньгами. Я пошел в рощу, но и там его не было. Тогда я разбудил охрану, и мы провели полный поиск, но так ничего и не нашли.

— Ты звонил в гонг? — спросила Илна. — Это, кажется, был бы очевидный следующий шаг.

— Ах... — пробормотал Ингенс, отворачиваясь и снова глядя в землю. — Да, госпожа, звонил несколько дней. Но я не думал… То есть, мне казалось, что моей первой обязанностью было как можно скорее сообщить об этом Леди Зуссе и Госпоже Расиане. Но, конечно, я намерен использовать все возможности для решения проблемы, когда вернусь в Караман.