- Ну-у-у, - протянул Михаил, - плохо для работы, но не для начальника: в отчет наверх он все равно включит нужные цифры. Проверять вряд ли кто станет. А на следующий год он уже спросит по всей строгости с нового сотрудника. И либо продолжится текучка кадров, либо старый новый сотрудник начнет работать дольше и больше за те же деньги, чтобы выполнять те нормы, на которые все еще не способен.

- Зачем вообще начальник так делает? – продолжаю недоумевать я.

Мы уже оделись, вышли на улицу. Михаил прогревает машину – он обычно «подбрасывает» меня до дома.

- Не «начальник» он в моем понимании, а «руководитель». Не принимает решения и не берет на себя ответственность, а руками водит по воздуху, надеясь, что все случится без его участия… Он переживает не за свою работу, а за свое место. И этим, думаю, все сказано.

Внезапно, вопреки всякой логике, я уже, прощаясь с товарищем, выхожу из машины и оказываюсь в горах у большого кристалла.

Место, где Экуппа касалась его плоской мутной грани, вдруг, начинает тихо светиться. Более или менее четко отображаются контуры небольшой ладони.

Вдруг, я понимаю, что рядом стоит шаман.

- Видишь, - говорит он мне, - большой палец уже понемногу виден лучше других?

Я, присмотревшись, согласно киваю.

- Это начало отсчета, - поясняет он, - перед тем, как засияет последний, самый маленький, я должен буду умереть.

При этом на его спокойном безмятежном лице неподдельной радостью сверкает широкая улыбка.

Будит меня Экуппа.

- Кажется, не так давно ты мечтал оказаться в горах и полюбоваться их красотами, - подпустив в голос самую малость иронии, говорит она, - хватит валяться, пошли – встретим рассвет.

На пороге сразу за дверью сидит шаман. Не оборачиваясь, желает нам доброго утра и пальцем показывает на горный пик, освещенный лучами рассветного солнца.

- Камень выхода, - поясняет он, - перестал работать сразу после войны. Некому больше из него выходить. Не осталось знаний, нет той крови в людях, чтобы он снова выполнял свою функцию.

Если в словах деда и есть какой-то скрытый смысли, то ни я, ни Экуппа его не понимаем. Стоим и ждем продолжения. Но шаман этим утром больше не проронит ни слова. До самого нашего прощания.

Рассвет в горах стремителен, но не так уж и красив. Вся прелесть местного рассвета в нескольких минутах до него: в звуках, в запахах, в ожидании…

Группу снова возглавил Таллан. Наемница удивила, отказавшись занимать почетное второе место. Теперь она, как и Эдвардс, не спускала глаз с девочки. Наш и без того не слишком дружный коллектив снова рассыпался на индивидов, преследующих свои интересы. Только мы с Экуппой пока что просто плывем по течению, особо не понимая, куда и когда нас выбросит на берег.

Еще вчера вечером шаман заверил нас, что до покидания суши никаких неприятностей нам ожидать не стоит. Поэтому замыкающей пошла Экуппа (после ночевки у руля все еще была она). Ну, и я с ней – бесплатным приложением.

Старик провожал нас до конца родной локации. Остановился он внезапно. Местность абсолютно не изменилась, разве что не так давно я начал улавливать запах пока еще невидимого океана.

- Дальше мне нельзя, - тихо произнес он, - как видите, не только умершие шаманы ограничены в перемещениях. В джунглях я путешествовать еще могу, но, подходя к противоположной границе наших владений, ощущаю нарастающее сопротивление. В принципе, я способен продраться еще через сотню-другую метров, но в этом нет никакого смысла. Все идет так, как было предсказано много поколений назад. Камень уже сорвался с вершины горы и обвал уже ничего не остановит. Мне осталось лишь дождаться конца камнепада. Внизу.

- Прощай! – просто сказала ему Экуппа и поспешила догнать остальных.

В тот момент мне показалось, что краем ее глаза я заметил, как губы шамана дрогнули в немом ответе: «До свидания».

А за следующим перевалом мы увидели океан!

В прошлой жизни мне не доводилось видеть ничего подобного по красоте и величию. Он выглядел бесконечным даже с высоты перевала. Все невольно залюбовались открывшимся видом, не спеша двигаться дальше.

- Ну, вот мы и у первой нашей цели, - заявил Бродяга, - осталось только вернуть назад под мое руководство корабль и отчалить от этих проклятых берегов.

- А что не так с кораблем, дружище? – уточнил у Таллана Эдвардс. – В послании, что я получил от тебя еще в поселении, ничего не говорилось о том, что корабль тебе не принадлежит.

- Так на тот момент команда еще не взбунтовалась! – отозвался Бродяга.

И тут же, не дожидаясь лишних вопросов, поведал нам, что после покупки подходящего судна, команду набирать ему пришлось трижды. Сначала Таллан, как относительно честный человек, не скрывал ни маршрута, ни сроков, и к нему не нанялся ни один самый завалящий матрос. Потом, уже переместившись в другую бухту, он максимально завуалировал маршрут, но слухи о «лысом сумасшедшем» постепенно доползли и туда. Как результат: те, кто уже успел наняться, разорвали договоренность и вернули аванс. А вот в третий раз к нему заявился и капитан, и полноценная команда. И все они, как один, были только рады плыть в эти неспокойные места.

- Почему «неспокойные»? – тихо и быстро уточнил я у Экуппы.

- Нет Дара – нет боевых магов на патрульных кораблях, - так же быстро пояснила она, - хорошее место для пиратов, чтобы создать базу, а то и целое государство.

Тут еще и пираты есть? Получается, что Бродяга попал в ситуацию, в чем-то повторяющую сюжет «Острова сокровищ»: нанял команду, состоящую из пиратов с их предводителя.

Собственно, пока мы с Экуппой общались, а я делал выводы, Таллан и подтвердил мою гипотезу. Стоило кораблю очутиться в окрестностях злосчастного полуострова, как команда решила избавиться от наивного нанимателя. Буквально через час после того, как Бродяга отправил в поселение послание, его банально попытались зарезать, мимоходом бесхитростно всадив нож в спину. Таллан не обладал даром предвидения, но подлый удар перехватить успел и в несколько мгновений раздробил абсолютно все кости в державшей нож руке.

Вслед за этим на палубе началась самая настоящая свалка, потому что все без исключения пираты бросились на своего нанимателя. Тут Бродяге уже пришлось немного напрячься, потому что большинство нападающих были вооружены холодным или дробящим оружием, либо предметами с успехом его заменяющими. К решению этой проблемы наш товарищ подошел творчески. Тем немногим, кто был безоружен, он просто ломал большой палец на рабочей руке (сам Бродяга уверял, что это очень просто: нужно только слегка ударить по этому пальцу, когда в тебя летит кулак). Тем же, кто был вооружен, Таллан отрезал мочку уха, в котором у того болталась серьга. Естественно, делал он это уже после того, как обезоруживал нападающих.

- Один против всех? – уточнила Экуппа, буквально сняв у меня с языка этот вопрос.

- Мне случалось наблюдать, как он и не такие фокусы выкидывал, - ответил за друга Эдвардс. Один раз этот уникум раскидал четверку профессиональных бойцов, даже не дотронувшись до них!

Тут уж я не выдержал и попросил Экуппу поменяться со мной местами.

- Это было проделано без применения Дара? – уточнил я, глядя Таллану прямо в глаза.

- Да, - подтвердил он, - но это было сделано на самом пределе моих возможностей.

- И корабль, и четыре бойца? – уточнил я, не веря ни своим ушам, ни Таллану, ни Эдвардсу.

- Только с бойцами, - признался Бродяга, - на корабле я даже не вспотел!

- Да ты и так не потеешь! – рассмеялся Пройдоха, хлопая друга по спине. – За что люблю твое рукопожатие, так за то, что оно при любой погоде – сухое!

Бродяга уже хотел, было, что-то ответить другу, но я перебил его.

- Покажешь эту технику мне?

- Не в горах, - улыбнулся Бродяга

Где-то в стороне от меня разочарованно выдохнула Язва. Она тоже явно была не прочь подсмотреть пару секретов у такого мастера единоборств, каким оказался Бродяга.