Зубы! У меня же немного повернут правый резец! Хоть бы он вообще был на месте!

Да. Во рту у меня совсем немного зубов, но нужный – о чудо – присутствует. И он не мой. Совсем не мой. Я даже смог немного исследовать его своими новыми треморными руками. На удивление ровный зуб!

Что ж, один ответ получен. Тело, что сейчас планирует умереть, не мое. Собственно, второй раз это уже не так удивительно.

- Потерпите, - говорит мне уставшая женщина, глядя на мои потуги, - уже почти подъехали.

- Я в порядке, - отвечаю я, - уже ничего не беспокоит. Мне бы выйти.

- Да-да, - медленно кивнула она, - так тоже говорят. Мы не такси, и не маршрутка: по требованию не останавливаемся. Да и сутурация, пульс, кардиомониторинг свидетельствуют об обратном – Вам нужно в больницу.

- Неужели никак нельзя остановиться? Я бы мог подписать какой-нибудь отказ от госпитализации, - заканючил я, сам не понимая, от чьего лица я собираюсь писать этот отказ.

- Сейчас доедем до больницы, я Вас сдам специалистам, и Вы уже там сможете написать отказ от госпитализации. Никто насильно удерживать Вас в больнице не будет, - мягко проговорила женщина.

Было видно, что она произносит этот набор фраз далеко не первый раз.

- А если я начну буянить? – уточнил я, оглядываясь, чтобы убедиться, что мы с ней одни внутри отсека машины.

Женщина едва улыбнулась.

- Не получится, - показала она головой, - отбуянились Вы. Чудо, что Вы в сознании и у Вас связная речь. К тому же, я уже сообщила диспетчеру, о госпитализации, так что просто обязана Вас привезти.

- Это меняет дело, - согласился я, а не подскажете адрес больницы и сегодняшнюю дату? Адрес желательно с городом, а дату с годом.

Она и в этот раз не сильно удивилась и спокойно выдала всю интересующую меня информацию, смотря то на меня, то на показание приборов.

Я крепко задумался. Получалось, что я вернулся в тот же день, когда и случился перенос сознания. Фитнесс-браслет на руке врача засветился, и стало ясно, что и времени с того момента не прошло нисколько. Интересно девки пляшут…

Не отвлекаясь на боль, прокачиваю ситуацию. Больница, куда меня везут, в том же районе, что и моя работа. Допустим, что я не отброшу коньки и смогу выйти на улицу. Расстояние между двумя точками – километра два. Ну, максимум – три. Раньше я бы его преодолел меньше, чем за полчаса. Теперь пускай это займет до двух часов. В здание меня не пустят. Если с моим телом и сознанием все в порядке, то меня в здании уже нет, ибо я дома. Если произошла беда, то, опять-таки, я в каком-нибудь медучреждении. Если в ближайшем, то меня отвезут в ту же больницу, куда сейчас доставляют действующего меня. Пока еще действующего. Значит, мне можно попытаться узнать в больнице поступал ли к ним я. Хотя, вряд ли мне ответят. А если упросить врача это выяснить?

Стоп! Я идиот! Как можно было забыть про телефоны?! Я же могу позвонить на свой номер!

Дар, блин, магия… Технологии! Вот что решает большинство проблем!

- Доктор! – начал я, но тут же осекся.

В своем голосе я отчетливо уловил те интонации, которые всегда слышно у маргинальных личностей, пытающихся выклянчить деньги на выпивку. А ведь и внешний вид у меня, наверняка соответствующий.

Однако очередной приступ боли вернул меня к реальности. Как бы это ни выглядело со стороны, мне сейчас необходимо хотя бы попытаться узнать, что теперь происходит с моей альфа версией.

- Доктор, - повторяю я, - последняя просьба умирающего: дайте, пожалуйста, позвонить родственнику. Он работает в том же районе, где и больница. Может, мне повезет, и мы успеем увидеться.

- Мы уже почти приехали, - отвечает она, - Вам не следует волноваться. Сейчас я передам Вас в руки профильных специалистов, и там Вы уже с ними обо всем договоритесь.

- Доктор, - не унимаюсь я, - извините, но я не знаю Вашего имени, Вы ведь прекрасно понимаете, что мое состояние может быть тем самым кратковременным улучшением перед неизбежным. Сделайте одолжение – дайте позвонить. Вам ведь это ничего не стоит!

Несколько секунд женщина колеблется. Потом лезет в карман.

- Батарея практически на нуле, - говорит она, хмуря брови, - в любой момент может отключиться.

- Вы мне его дадите, или продиктовать номер? – подталкиваю я ее к незамедлительным действиям.

- Диктуйте, - отвечает врач, - я включу громкую связь.

Выбора у меня нет. Я диктую номер. Из-за охватившего меня волнения, дважды ошибаюсь.

Женщина уже раскаялась в своей слабости, но, все же пока терпит мои потуги правильно назвать последовательность из несчастных одиннадцати цифр.

Наконец, дело сделано, и мы слышим гудки. Один, два … пять. Потом тишина.

- Не берет, - глядя на меня тяжелым взглядом, говорит врач, - что ответить, если будут перезванивать?

Я лихорадочно подсчитываю, сколько уже прошло минут после того, как там, в лаборатории, произошел сбой. Возможно, если они решили пройти процедуру повторно, то примерно в этот момент копирование должно заканчиваться.

- Еще раз! – прошу я женщину, изо всех сил старясь не повышать голос. – Последний раз! И я больше ни о чем не попрошу и обещаю не умирать, пока Вы меня не передадите коллегам!

- Шутите, - грустно улыбается она, - это хорошо. Чем черт не шутит, может и в этот раз все обойдется. Сейчас наберу.

Она снова достает телефон (и когда успела спрятать?!) и повторяет последний вызов. Телефон подает сигнал разряженной батареи. У меня внутри все сжимается и даже на какое-то время перестает болеть. Но девайс не выключается, и мы снова слышим гудки.

Я считаю их. Каждый – как гвоздь, забитый в крышку моего гроба.

И вот на четвертом гудке, на том конце несуществующего провода кто-то принимает-таки вызов!

Туда, обратно и назад

- Да! – раздается на всю машину резкий и явно недружелюбный ответ.

Узнаю даже не голос – интонацию. Именно так я отвечаю на звонки с незнакомых номеров, если не жду доставки заказа или чего-то на подобие!

Я жив!

- Евгений, привет! – стараясь унять дрожь в голосе, быстро говорю я. – Телефон чужой, аккумулятор разряжен, а времени у меня совсем нет. Скажи мне, пока не оборвалась связь, с тобой все в порядке после сбоя в лаборатории? Ни ты, ни Антон ничего странного после этого не заметили?

- Я в норме, - слышится из динамика телефона немного озадаченный голос, - не хочешь назваться?

Я называю наши с ним имя, фамилию и отчество, а потом без всякой паузы скороговоркой перечисляю все шесть наших с ним основных двадцатизначных паролей: для соцсетей, для мобильных приложений банков, для почты и так далее.

Тишина.

Я с некоторым остаточным беспокойством гляжу на телефон. Экран погас и мне не понятно, работает еще телефон, или уже выключился.

- Продолжай! – раздается, наконец, мой одновременно напряженный и озадаченный голос из динамика.

Испытывая уже огромное облегчение, я успеваю назвать адрес больницы, куда меня везут, и сообщить, что, если он хочет большей ясности, то может прибыть туда и найти меня по фамилии.

Телефон издает жалобный звук и отключается.

Услышал он меня? По большому счету, это не так уж и важно. Он вел себя точно так, как и должен был. Он в порядке. Да, неплохо было бы увидеть себя со стороны, но самое главное для себя я уяснил: с моим изначальным «Я» все без изменений. Осталось отмучаться мне – его случайной копии, и эта невероятная история закончится.

Волнение и тревога окончательно отпускают меня. Им на смену возвращается боль и тошнота. Потерю сознания я встречаю с искренней благодарностью.

Первое, что я вижу, придя в себя, это зеркало. Только оно какое-то неправильное: отражение в нем перевернуто на девяносто градусов – я смотрю на себя как будто сбоку. И взгляд у меня какой-то растеряно-подозрительный. А потом еще и Антоха в зеркале нарисовался…

Только с его появлением я вспомнил, где нахожусь. Мой оригинал, все-таки, не выдержал и пришел на меня посмотреть.