- Я никогда не смогу этого понять, - понемногу успокаиваясь, покачала головой Экуппа, - никогда. Сколько наша цивилизация себя помнит, у нас был Дар. И мы верили, что все явления природы – это просто результат применения Дара каким-то очень могущественным человеком. Только и всего. Но это была совсем другая вера, неспособная породить чего-то большего. Если все же подбирать аналогии, то из ваших мировых религий мы можем хоть как-то понять буддистов. Каждый из нас – носитель целой вселенной. В вашем языке нет точного аналога этому понятию, а моим языком ты не овладел настолько, чтобы до конца прочувствовать всю глубину этого термина. Да он, собственно, почти никогда и не употребляется вслух. Однако у него есть далекий, но разрешенный к употреблению в беседах аналог – душа. Все в нашей внутренней вселенной вращается вокруг нее. И если в твоем мире существует совокупность нескольких признаков живого организма, то у нас с этим одновременно и проще и гораздо сложнее.

- Слушаю тебя внимательно, - подбодрил я ее во время небольшой паузы, взятой девушкой для того, чтобы собраться с мыслями или просто перевести дух.

- Так вот, - продолжила она, - у нас каждый сам, исходя из глубокого внутреннего убеждения, решает для себя: живое перед ним существо или предмет по факту наличия или отсутствия у того души. Даже не так. Не просто души, а полноценной души. И для каждого человека этот выбор индивидуален. Отнять жизнь у существа с полноценной душой – аналог вашего греха. Многие переживают из-за своих грехов, но наверняка есть и такие, кому на них плевать. Повторюсь, здесь у нас все индивидуально.

- Неужели никаких общепринятых критериев по полноценности души? – удивился я.

- Почему же, - подумав, ответила Экуппа, - уверена, что насекомых подавляющее большинство считает носителями или вместилищами неполноценной души. А вот с существами побольше уже могут возникать разногласия, которые, опять-таки, редко выносятся за пределы внутреннего мира человека.

- Как-то это все странно, - обозначил я свои ощущения от услышанного.

- Ну, а мне странно то, как подобное различается у вас, - тут же парировала Экуппа, - это же логично, что в чужом монастыре устав совсем неправильный. Взять ту же Язву. Помнишь, как ей было плохо после вашей встрече с мышиным полчищем? Думаешь, что профессиональную наемную убийцу так долго выворачивало наизнанку только из-за боязни грызунов? Я вот почти уверена, что этот размер живого существа является для нее пограничным. Вот Язва и не смогла сохранить хладнокровие, когда вокруг происходило уничтожение сотен, если не тысяч потенциально одушевленных объектов. Повторюсь, вопрос души у нас здесь очень серьезен и чрезвычайно индивидуален. Индивидуален, - понимаешь?

Честно сказать, я не понимал, что именно девушка сейчас пытается вложить в это так тщательно выделяемое ей слово.

- Вижу, что не понимаешь, - улыбнулась Экуппа, - правы, все-таки женщины вашего мира – мужчины не понимают намеков!

- А еще эти самые женщины утверждают, что мужчина их болтовню не способен сосредоточенно слушать дольше пяти минут, - добавил я, - однако ж, вот он я – стою и слушаю!

- С пятью минутами ты себе сейчас льстишь в этом недоисследовании, что ты прочел мимоходом, говорилось о трех минутах! – не осталась в долгу Экуппа.

- Ладно, - сдался я, - мы так может вечность проговорить, а толку никакого не будет. Что, все-таки, ты хотела мне сказать, так налегая на индивидуальность?

- Это же элементарно! – всплеснула руками Экуппа. - Никто не должен знать, что в моем теле живет две души! Это же неслыханная ересь. Такого даже в детских страшилках не рассказывают или по пьяной лавочке. Собственно, нормальному человеку подобное и в голову прийти не может. А если и придет, то он до полусмерти испугается таких крамольных мыслей.

- Хочешь сказать, - что утечка этой информации может угрожать твоей жизни, и все это время ты была на волоске от смерти еще и по этой причине?

- Да, - коротко и ясно ответила девушка, - А еще, раз у нас тут такое трепетное отношение к душе, нужно помнить, что когда ты при обещании или заверении употребляешь слово «душа», то самое пустяшное обещание тут же превращается в нерушимую клятву.

- А ты не могла мне это сказать раньше?! – на этот раз уже я перебил Экуппу.

- Ну, ты не слишком-то религиозен, и на эти расхождения в наших с тобой ценностях я наткнулась далеко не сразу. А когда начала вникать, то сначала не поверила в серьезность всей этой вашей веры в кого-то великого и всеобъемлющего, которому есть дело чуть ли не до любой букашки! Для такого технологичного общества, как ваше, это, на мой взгляд, вообще нонсенс. Когда же я окончательно поняла, что это все всерьез, и напрочь отличается от того, что свято для меня, как раз открылась возможность отправить тебя домой. И вот, при первом же удобном случае, я тебе все объяснила.

- Прямо-таки и все? – поднял я правую бровь на рекордную высоту, всем своим видом показывая крайнюю степень скептицизма. – Эдвардс, как ему казалось, крайне прозрачно намекал на запретность вашей с Эммой ментальной связи.

Повисла очередная небольшая пауза. Теперь я точно знал, что Экуппа тщательно подбирает слова. В такие моменты она всегда, как я уже давно заметил, приопускала голову, подавая ее немного вперед и вниз, и легонько касалась кончика носа указательным пальцем правой руки, иногда даже ритмично постукивая по нему изящным пальцем.

- Да, - наконец, скорее выдохнула, чем проговорила девушка и, как будто, даже уменьшилась в размере, хотя не ссутулилась, - есть еще одна чрезвычайно важная вещь, которую я давно пытаюсь тебе сообщить. Дело в том, что я совсем неслучайно. Помнишь, тот момент, когда чуть не умер мой кот? Так вот…

Внезапно она замолкла на полуслове, а я почувствовал легкую волну какого-то непонятного душевного подъема.

- Кажется, на Эмму кто-то напал! – испугалась Экуппа. – Нужно срочно ей помочь!

- Она взрослая волшебная гигантская кошка, - попытался я вернуть нашу беседу в прежнее русло, - сама справится! Продолжай!

- Нет, или пусти меня, или иди и разберись там сам! И нам, и Эдвардсу с Язвой может грозить опасность, если Эмма не справится!

Вот этот аргумент был куда резоннее предыдущего. Умеет, все-таки, девчонка быстро соображать, когда ей это нужно!

Нехотя вываливаюсь во внешний мир.

Оказывается, все это время, что я провел за непростой беседой с Экуппой, здесь наше тело спокойно стояло себе на месте, будто парализованное, не сдвинувшись ни на сантиметр.

Не знаю, успел ли заметить эту странность в моем поведении все еще восторженный Эдвардс, а вот наемнице абсолютно точно было не до наблюдений – она тоже сейчас сражалась. Причем шансов на победу у нее не было от слова «совсем»!

Ожесточенная схватка явно длилась всего несколько секунда, а Язва уже была полностью обезоружена, изрядно помята и вываляна в сочной зеленой траве. А ее противник спокойно, будто издеваясь, попросту игрался с ней, как опытная кошка с отчаянной храброй мышкой.

А, собственно, почему «как»? Ведь противник и был кошкой – Язва не на жизнь, а на смерть билась с Эммой!

Временно всеми покинутый

Я немного расслабился, так как почувствовал, что Эмма действительно играется с наемницей, не собираясь причинять той вреда. Тут уж скорее нужно было переживать за кошку! Несколько ножей Язвы были воткнуты в деревья за спиной то и дело меняющей свой цвет кошки. Остальные, видимо, лежали в траве или в тени джунглей. Однако наемница почему-то решила, что сможет справиться с громадным зверем голыми руками и, то и дело исчезая из виду, внезапно появлялась возле Эммы и пыталась ударом руки или ноги нанести той хоть какой-нибудь урон. Кошку это безумно забавляло. Ее рефлексы превышали человеческие в несколько раз, но она специально подыгрывала Язве, уходя от ее ударов в последние мгновения. Видимо, наемница это понимала и разъярялась еще сильнее. Совершив какое-то сверхчеловеческое усилие, наемница смогла самым кончиком носка сапога черкануть по шикарным кошачьим усам!