— Ты сможешь поддерживать во мне тепло?

Ну вот пару часов, думаю, смогу, но вряд ли больше. Собираешься куда-то идти?

— Да. Мы открыли капсулу, и теперь она промёрзнет быстро. В ней не останешься. Можно попытаться разжечь костёр, но время играет теперь против меня, и нет разницы, разжечь его здесь или где-то там. Еда…

Вопрос решаемый.

— Да, но тоже нет разницы, где есть — здесь или где-то в лесу.

Я исходил из того, что времени у меня мало. Если не работает маячок и нет еды, то и оставаться здесь не имеет смысла. Я был и так максимально отдохнувшим, насколько позволяет голод, пролежав в капсуле всё это время. И поэтому за неимением лучшего стоило сразу начать пытаться добираться до цивилизации, если таковая здесь имелась, и в этом светлая ночь тоже не была преградой.

Преградой могли стать демоны разве что, но в моей ситуации они были не главной проблемой и им было всё равно на время суток, чтобы нанести визит за моей душой.

Я решил.

— Надо двигаться.

Как скажешь.

— Только надо кое-что взять…

Я вернулся в спасательную капсулу, где лежала активная броня. Из неё я вытащил небольшую капсулу и сделал себе инъекцию, буквально одну десятую, достаточную для того, чтобы почувствовать ожидаемый прилив сил и тепло, которое разливалось по всему телу. Это даст немного энергии на несколько часов, выкачав остатки сил из всего тела, и потом напомнит о себе, однако сейчас оно могло дать мне те силы, что решат исход.

Помимо всего прочего я взял фонарь, пару фальшфейеров, ионную зажигалку и небольшой походный нож, которым разве что белку и можно было зарезать. Можно было взять всю сумку, но сил у меня было немного и не стоило перегружать себя лишним весом. Для выживания поможет и это, а если не поможет, то и вся сумка будет бесполезна.

— Ты представляешь, в какую сторону нам двигаться? — спросил я оглядываясь.

В противоположную от горы.

— Причина?

Когда мы взлетели из-под низа острова, кормой вниз, через иллюминатор, мне казалось, я видел точки света.

Мне тоже так показалось, пусть я в тот момент и не придал этому значения, к моему стыду. Голодный и уставший, я был слишком сосредоточен на том моменте. Но…

Окинув взглядом округу и примерно запомнив относительно вершин гор, где лежит капсула, я направился в лес.

— Увидишь живность, говори мне.

Естественно.

Не будем отказываться от еды даже при риске получить заворот кишок.

Мы пробирались между высоких сосен, чьи стволы убегали к верху. Приходилось прилагать немного сил, чтобы идти через снег, но в данный момент я не чувствовал усталости. Да, зимний лес не радовал, но снега здесь было не так много, как могло быть. Почти по колено, и тем не менее это было лучше, чем по пояс, как обычно было на зимних планетах, а иногда и того глубже.

Я не чувствовал ни холода, ни дискомфорта, хотя даже начни замерзать, уверен, что и эти негативные последствия зимы Тень мог бы скрыть, чтобы те не отвлекали меня. Меня больше волновало, не замерзаю ли я, попросту не чувствуя дискомфорт, однако Тень заверил, что всё в порядке.

— Тогда почему я не могу жить на ней? — не унимался я.

Потому что энергия не даёт питания твоим клеткам?

— Но она даёт силы.

Энергию. Она даёт энергию. Это как… толкать машину. Если у неё нет бензина, она не поедет. Её можно толкать до поры до времени, пока не устанешь сам, но от этого бензина в баке не прибавится, и ты по итогу всё равно встанешь. Здесь такой же принцип.

— Жаль…

Будь ты демоном, то было бы иначе, но ты ведь и не демон, верно?

И слава Императору.

Шаг за шагом я пробирался вперёд.

Демонов видно не было. Возможно, это зависело и от места, так как те же леса государства Тринианского не все кишели ими, а те, что встречались, были скорее случайно забредшими. Поэтому, будь они здесь, то, скорее всего, мы бы уже их повстречали, так как эти твари удивительным образом умели отслеживать жертв, особенно тех, кто был слаб и уязвим.

В один момент мне даже не без помощи Тени удалось сбить белку с ветвей, которая теперь мёртвой болталась у меня на поясе, как стратегический запас провизии, если добраться до куда-либо не удастся.

Но даже несмотря на ситуацию я чувствовал воодушевление. Теперь я мог вновь влиять на ситуацию, пусть и столь безнадёжную. Мог предпринять хоть что-то, а не сидеть в капсуле, молча дожидаясь собственной смерти. Поэтому упорно шёл между деревьями, прокладывая себе путь вперёд.

Горы уже скрылись за зелёными густыми кронами сосен, и я шёл уже час, когда в обозримой близости не было ни единого намёка на возможное спасение.

Но я не жаловался. Даже чувствовал удовлетворение, что вновь способен бороться и цепляться за жизнь зубами. У меня была еда в виде худой белки, у меня были силы идти и приспособления, чтобы разжечь костёр, если станет совсем худо, расположившись на отдых прямо здесь.

Но это не понадобилось.

Впереди показалась дорога.

— Вот оно… — выдохнул я выпрямившись.

Посреди леса, поднимаясь над землёй, линией шла небольшая насыпь, как бруствер. Она настолько выделялась на фоне ровного леса, что не заметить её было сложно.

Будто почувствовав толчок, я направился к ней с новыми силами. Забрался наверх и огляделся.

Это действительно дорога. Она уходила в обе стороны, создавая просеку посреди глухого леса.

Присев, я оглядел поверхность.

Хорошо вытоптанная, снег здесь был как камень. Судя по следам, здесь достаточно часто ездили, и поверхность не была припорошена снегом. Значит был высок шанс встретить машину, которая могла бы подкинуть меня до ближайшего населённого пункта, где я, возможно, найду помощь. Или заставлю их помочь мне.

Хороший подход, мне нравится.

Тяжёлые времена требуют радикальных решений.

Полностью поддерживаю.

Вопрос лишь в том, в какую сторону двигаться.

Направо. Если судить по тому, что было похоже на огни, то нам направо.

Значит направо.

Идти по дороге было значительно легче, чем шататься через лес. Признаться честно, я даже почувствовал воодушевление, и вся ненависть отступила перед лицом надежды, которую я уже успел потерять, летая в пустоте. И несмотря на то, что время моё быстро убегало, я чувствовал какое-то спокойствие внутри себя, будто готовый простить даже то, что произошло в прошлом.

Я бы на твоём месте так не воодушевлялся.

Ты бы на моём месте с радостью похоронил бы всё человечество.

Именно. И мы оба знаем почему. Так что ты бы так не радовался.

И тем не менее я радовался. Не показывал этого, но внутри рождалось чувство, будто надежда какая-то ещё была. Что возможно всё сложится иначе, и всё не настолько ужасно, как мне казалось в одиночестве перед лицом голодной смерти.

И будто в подтверждение моих, слов где-то за спиной я услышал позади себя тихий гул приближающейся машины. Или машин, так как он был неравномерный и слишком громкий для одного транспорта.

Я обернулся.

Светлую ночь позади меня, мелькая среди деревьев разгонял свет огней.

Пора заняться честным отжиманием транспорта?

Попросим подвести.

Я быстро нащупал белку у себя за поясом и выбросил в лес, чтобы не смущаться тушкой животного людей. Остался стоять на месте, дожидаясь, когда неизвестные спасители подъедут поближе, тем не менее приготовившись и к неприятностям. Нельзя отрицать того факта, что на месте людей, которую могут протянуть мне руку помощи, окажутся и тем, кто мне руку эту сломает.

Когда они подъехали ближе, я, наконец, смог разглядеть тех, кто двигался по дороге.

Снегоходы. Машины, созданные для движения по снегу, даже если это пересечённая местность, двигались в мою сторону в количестве пяти штук, если судить по огням. Звуки двигателей становились всё громче, я всё отчётливее мог разглядеть очертания машин, на всякий случай надев очки, чтобы выглядеть более безобидно и не спугнуть потенциальных попутчиков. И когда они уже были в зоне прямой видимости, вытянул руку, как это делали люди на дорогах, прося подвести.