Граф заливисто смеется. А я чувствую, как расслабляются мышцы спины и становится немного легче дышать. — Ты — полукровка, я знаю. Я видел. — Негромко, но с непоколебимой уверенностью произносит он, глядя на ливень за окном. Я не могу сдержать усмешку, прекрасно зная, что квартеронка. Да, родители были полукровками, мать — полуфлирен, а отец так и не смог пробудить в себе драконью кровь. — Ты мне не веришь… Это даже смешно. Маленький кристальный дракон обманул не только магию, но и саму себя. Хорошо, я покажу тебе.

Передо мной появилось небольшое настольное зеркало, где отражалось только лицо. Мое настоящее лицо… но совсем иное. Подведенные серебром раскосые лиловые глаза, перламутровые чешуйки на лбу и скулах. Белесые ресницы, брови и волосы, увенчанные парой кристально прозрачных рожек, меняли образ почти до неузнаваемости. — Невозможно! Или нет? — Пытаюсь различить по взгляду, не издевка ли это. Но Адан серьезен и не дает повода для сомнений. — Я могу стать… такой? — Сама не знаю спросила или констатировала, принявшись рассматривать отражение более внимательно.

— Можешь… — Ответ доносится от рояля, а следом комнату наполняют звуки, сплетающиеся в нежную, но грустную мелодию. — Но только, если тебе помогут. То, что мешает понять, кто ты, не дает и пробудиться Памяти Крови. Но я не знаю, что это. А чтобы понять, нужна твоя кровь … и время. Кристальные драконы — настоящее сокровище, они очень ценны. И чтобы помочь одному из них пробудиться, я готов почти на все, не то что отравить или убить какого-то мага, но даже стереть целую Хрустальную Башню с лица Крейстрала, если понадобится. Или, если этого пожелает дева-дракон.

— Но, если я не готова? Пока… не готова. Вы прогоните меня? — Перспектива стать драконом и обрести Вечность пьянит. Но прежде стоит получить титул Главы Башни… или Императрицы Миантариона. Айрос — человек и в супруги изберет только человека. Вот после рождения наследника, можно будет вплотную заняться вопросом обретения Вечности. В конце-концов у меня еще несколько сейфителей в запасе.

— Наверное, мне стоило бы, но — нет. Если согласишься давать мне свою кровь и позволишь изучить тело, сделка состоится, вне зависимости от того, станешь ли ты когда-либо драконом или нет.

Отдавать кровь кому-то это риск. Это одно из первых правил, что вбивают в головы магов. Но… иметь в тайных союзниках того, кто в одиночку способен использовать “Тартадалион”. И, даже если в данный момент откажусь, лич не отступится. Без сомнений, рано или поздно Адан получит мою кровь с полумертвого тела или заберет силой… Но тогда ни о каких договорах речи идти уже не будет. Кроме того, это позволит сэкономить золото и камни, которые я планировала предложить в оплату за помощь. — Меня устраивает. — Произносят мои губы, только разум еще обуревают сомнения. Перед глазами проносятся видения, как я сгораю в запретном заклятии во время коронации или как мое бездыханное тело в одеяниях Главы Лайриоль оседает на пол. — Но… мне нужны гарантии.

— Это подойдет? — Мне в руки падает брошь с огромным бриллиантом и клубящейся в нем маной черно-голубого оттенка.

— Твой кристалл? — Голос хрипит. Эта обычная на вид штучка способна причинить не меньше боли, чем разрушенный некогда подарок Хазаэля, а может и больше. Все-таки этот лич куда старше и могущественнее, чем эльф с несколькими пределами.

— Хочешь убедиться? — И прежде, чем я успеваю покачать головой, на поверхности рояля вспыхивает голубое пламя, то затихая, то разгораясь вновь. И в такт этому свечению начинает пульсировать мана внутри бриллианта. — Да, это не филактерия, его разрушение, хоть и сильно ослабляет таких, как я, но не способно убить. Впрочем, тоже можно сказать и о необходимом для исследований количестве крови. В каком-то смысле мы будем на равных. — Губы графа растягиваются в многообещающей улыбке, обнажая острые клыки.

По спине пробегает холодок. — Благодарю… Я буду крайне осторожна. — В подтверждение, прячу брошь в хранилище. Пламя резко угасает, а на столе появляются еще несколько предметов. Амулет телепорта узнаю сразу, но в отличие от использованного, этот — многоразовый. Мифриловая пластина с заклинанием призыва посланника, напитанная маной Адана. Стеклянный пузатый флакон, судя по всему, с “лекарством” для Наставника. А еще блюдце и адамантовый кинжал. Такая предусмотрительность воодушевляет. Так что, пока не передумала, прокалываю кожу мизинца и сцеживаю несколько капель крови.

— Красная… — Голос раздается практически над ухом, задевая дыханием волосы. Адан сосредоточенно рассматривает кровь, абсолютно игнорируя недопустимую близость наших тел. Он протягивает руку, опуская зеркало на стол и лишая возможности увидеть его истинный облик. Резонно, но так жаль. Лич перехватывает мою кисть с ранкой и склоняется, оказываясь еще ближе. Возникает порыв выдернуть руку, но останавливаю себя. Мы заключили негласный договор. Он в своем праве. Но Адану, судя по всему, мои терзания безразличны. Кровь, почти свернувшаяся, но продолжающая неспешно набухать на ранке, интересует его куда больше. Граф смотрит только туда, принюхивается, хищно раздувая ноздри, давая повод рассмотреть себя повнимательнее. Пусть маска скрывает большую часть лица, некоторые черты проступают отчетливее. И, что бы не твердили слухи про врожденное уродство или шрамы от яда демонов… Теперь могу сказать точно, Адан скрывает лишь изящную, нечеловеческую красоту. Изгиб губ, длинные ресницы, тонкая линия скул. Можно было бы предположить, что это все — иллюзия, действие артефакта, но зачем прятать за маской искусственный облик. Так что передо мной — настоящая личина графа. Общество считает его вампиром, как и некоторые маги из местной Башни. Как можно перепутать лича с кровососами? Узколобые болваны! Но кто он? Кем был при жизни? Может быть эльф? Дракон? Страж? Так ли приятна его кожа на ощупь, какой кажется? Я даже протягиваю руку, чтобы провести пальцами по щеке. Но ладонь срывается на легкую пощечину, когда мой мизинец оказывается в горячем плену его рта. — А вот вкус — не человеческий. Как я и думал. — Произносит Адан, как ни в чем ни бывало, отпуская мою руку.

Стыд, страх, злость и почему-то возбуждение разрывают сознание. — Ты … Не делай так больше … Без предупреждения. — В ответ раздается смех. — Этой крови достаточно?

— На миртран, да. Хм-м… Нужно найти предлог видеться с тобой чаще. Сделки не подойдут, товаров, что может предложить графство Башне не так уж и много. А те, что идут в обход законов, должны рассматриваться Главой. Учиться у меня ты не можешь. Магия и руны живых слишком сильно отличаются от тех, которыми пользуюсь я. Да и в историю о том, что добрая наследница Ледяной Королевы решила подкармливать бежного голодающего графа своей кровью, тоже никто не поверит. — Адан забирает блюдце, пряча в кольцо и усаживается в соседнее кресло. А я наконец могу вздохнуть свободнее.

— Ты — не можешь меня учить, а вот Идданаэль — вполне. Его техника владения мечом весьма любопытна, и я не прочь овладеть ей. Да, мое пребывание здесь ограничено парой циклов, может, чуть больше, — взгляд на бутылек с лекарством. — Но, как Наследнице Лайриоль, мне давно пора тренировать … дипломатические способности. Почему бы не начать с Миантариона… И, если ваш правитель намекнет, что ему понравились беседы с юной Ученицей…

Мои слова прерывает резкий хлопок створок дверей. Взмыленный рыцарь вбегает и падает на одно колено. — Ваша Светлость, на Его Величество было совершено нападение. В послание сказано, что он жив, но тяжело ранен.

— Активируйте барьер. Передай Идданаэлю, что я разрешаю убить и съесть любого, кто посмеет сунуться сюда в мое отсутствие. — Перед глазами темнеет, чарующе-любезный голос Адана становится все тише. — Я открою портал в Дарталион, не желает ли леди отправиться со мной? — Нет сил ответить, все растворяется в небытии и невесомости. Только ненадолго.

Огонь, жар, что лавой растекается по телу, сердце, что болит и готово разорвать грудную клетку в клочья. Вздох, пропитанный запахом меда и горечью горных трав. Темная пелена, что до того застилала взор рассеивается, и я осознаю себя в знакомой комнате в Ледяном дворце. Первое, что выхватывает взгляд — руки, крепкие, мужские, мои. Да и сама я значительно возвышаюсь над хрупкой фигурой Темного властелина, прижатого к стене. Зарекс выглядит уставшим, поверженным и, вроде как любопытствующим, но из разряда «зачем?». Эта картина заставляет кровь забурлить еще сильнее. Наконец-то! Я же перехватываю его запястья, сначала одно, потом второе, и приковываю ледяным заклинанием к стене. Оковы крепкие, но дракон и не пытается их разрушить, не мешает мне, не сопротивляется. В исступлении прижимаюсь к нему, скользя руками по столь желанному телу. Целую: жадно, алчно, бесцеремонно, оставляя на нежной коже ярко-багровые следы. Внутри все взрывается от эмоций. Сладкая патока разливается по губам, обволакивает меня изнутри. Бесконечное ожидание этого поцелуя закончилось, и восторг наполняет все мое существо. Страсть оглушает и заставляет судорожными движениями срывать с мужчины лишнюю одежду. Камзол, жилет, рубашка, все расстегивается ловко и быстро в стремлении добраться до желанного тела. Прижаться хочется еще крепче, руки гуляют по коже, оставляя царапины, наслаждаясь каждым прикосновением. Причем даже сейчас в душе теплится страх, что стоит запустить ногти глубже, снова почувствую этот беспросветный ужас и мрак. Охотник здесь и он выгибает спину, принимая жестокую ласку. А я не могу остановиться, целуя его снова и снова. Я бы могла попробовать раздеть его магией, но хочется совсем другого, более плебейского. Так устала жить по канонам. Расстегиваю брюки и проникаю под них, сжимая ягодицы, вместе с тем стягиваю ткань вниз. И только сейчас опускаю взгляд, оценивающе пробегаясь пальцами по сокровенному. Ощущаю легкую досаду, понимая, что Зарекс не особо-то и возбужден, но меня это не останавливает. Внутри гложет ревность, зависть, затаенный многие сезоны назад голод. И мне просто необходимо получить, если не больше, то хотя бы тоже, что досталось Императору Миантариона.