Нахмурилась. — Я и так не собиралась болтать. И не ради Айроса… Я вообще решила, что стоит держаться от вас на почтительном расстоянии, пока не смогу адекватно реагировать на соблазны. А про Лиарию… я пропустила через себя ее сомнения, мысли… И, да, считай меня наивной идеалисткой, но, будь моя воля, хотелось бы дать ей шанс … начать заново. Но я признаю разумность твоих доводов. Понимаю, что в первую очередь надо думать о благополучии твоего народа, а им сейчас и так несладко… Так что не вправе решать, у меня нет ни опыта, ни мозгов для этого. Ты спас ее тело, принеся сюда, так что и решать ее Судьбу только тебе.

Дракончик хмыкнул, — это не совсем так. Ее тело теперь твое, и у меня нет на него никаких прав, только ответственность. А что до души… я не знаю… да и не особо-то и хочу знать, где она. Без Истока Пустоты я не могу вернуться домой и навести там порядок, так что … мне нечего решать.

— Сочувствую… а решать все же придется, ибо которун сыт и задрых. Кто на очереди? Кстати, я в кольце сохранила нарезку для тебя… две большие тарелки. Если хочешь, конечно. — Приподнялась, пропихивая толстую тушку обратно в жерло кокона.

— Хочу, — раздалось на краю сознания, в то время как у края кокона показался загривок щенка…

Хотя теперь я бы скорее назвала его медвежонком. Гнидадаф тоже кряхтел и упирался, но ровно до того момента, как я протянула ему руки, пахнущие молоком. Когда зверек удовлетворенно начал чавкать, извлекла из хранилища обещанное мясо. Протянула к кокону кусочек, но замерла, вспомнив, что наши отношения изменились и не пристало мне с дракончиком вот так фамильярничать, — тебя покормить или сам?

— Могу и сам. Но мне будет неудобно, и … придется вылезать из теплого кокона, так что… я не против, если ты мне поможешь. Ну, или хотя бы пододвинешь тарелку поближе. — Равнодушно ответил Ракс.

Кивнув, поднесла руку с мясом прямо к кокону. Дракончик слегка высунул нос, аккуратно прикусил кусок зубами, стянул его и мгновенно проглотил. А после пробежался раздвоенным языком по моим пальцам, слизывая сок. Это простое действие вызвало приступ смущения, но я потянулась за вторым куском, потом за третьим, постепенно скармливая ему все содержимое огромного блюда. И это происходило в абсолютном молчании, которое постепенно начало давить. Протянув ему последний кусок, уже приготовилась выдохнуть, но мои пальцы оплел язык, слегка затягивая внутрь его пасти, Ракс даже слегка прикусил их. Я дернулась, невольно вытягивая влажную мордочку дракона наружу. В голове прозвучал надломленный голос, — почему он, а не я? Ты же сказала, что влюблена, так почему?

Я сначала даже не поняла, о чем он спрашивал, ошарашенная увиденным. Лишь боль, скользнувшая во взгляде, и лапы, размазывающие по чешуе маслянистые слезы, заставили задуматься над ответом. — Он? При чем тут Айрос? Дело не в нем, и не в тебе, дело во мне… Я не хотела, чтобы ты подумал, что играю, не придаю значения чувствам или обманываю, поэтому обязана была сказать правду… Не хотела, чтобы ты узнал о порочности моей натуры от кого-то другого. Это было бы куда больнее. Прости. Да, я виновата, поддалась страстям, но это не значит, что готова марать свои чувства к тебе, пусть не ложью, но молчанием. Ты достоин самого лучшего и куда более чистого, благородного, верного и искреннего. А я — порочная, грязная, озабоченная дура. Ведь даже сейчас, когда ты рядом, пусть и в форме дракончика, не в состоянии избавиться от развратных фантазий. — Ощутила, как кончик языка пробежался по ладошке, вызывая табун мурашек и прилив возбуждения. А я ведь собиралась дистанцироваться, да и не думала, что Ракс сам захочет вновь прикоснуться к изменнице. Но эти действия сломали все ограждения, что я с таким тщанием выстраивала. Поэтому и слова вырвались быстрее, чем успела их привести в более … нейтральную форму. Я возмущенно воскликнула, — Ракс! Я серьезно… говорю тебе, что не способна себя контролировать, что озабоченная, как мартовский кот, а ты … ты… вместо того, чтобы откусить эту дурацкую руку, ты — провоцируешь!

Вместо ответа, дракончик выпустил мои пальцы из пасти, но руку убрать не позволил, обмотавшись хвостом вокруг запястья. Ракс уткнулся носом мне в основание ладони, вынуждая опустить ее на золотистые рожки, и подался чуть вперед, заставляя пальцы зарыться в спутанной гриве. — Асфель, скажи честно, что со мной не так? Это потому, что я — кукла? Или мой драконий облик слишком страшный для Разумных? Почему все отворачиваются от меня? Что я делаю не так? Сколько бы не пытался… исход всегда один. Вы говорите, что любите или влюблены, а после я слышу это проклятое “прости”, какие-то причины, которыми вы оправдываете себя и… просто уходите к другим… — Вздох. — Не важно, просто забудь об этом и живи так, как тебе хочется. — Почти в это же самое мгновение моя рука оказалась свободна. А дракончик повернулся и юркнул в кокон.

Я оторопело смотрела на кончик хвоста, свисающий из убежища дракона, не в состоянии пошевелиться и тем более что-то сказать. В голове смешались в кучу обрывки его фраз, мои слова… и по всему выходило, что, если посмотреть с его точки зрения все могло показаться именно таким. Что я предпочла ему другого. Я не знала, как донести до него свои мотивы, и слышит ли он, но все же негромко произнесла, — но я не собиралась… уходить. Скорее ждала, что после признания, ты сам прогонишь меня… такую… вульгарную. Я … хотела сделать … паузу, чтобы не чувствовать вины перед тобой, что смотрела на кого-то иного… с вожделением. И к Айросу тоже больше не планировала приближаться, чтобы не соблазняться. Со мной что-то не так, я слишком бурно на вас реагирую… А как смогла бы разобраться… пришла бы к тебе с чистой совестью… Если, конечно, была бы еще нужна… — Из кокона раздались странные звуки, булькающие, фыркающие, гогочущие, будто Ракс несколько раз подавился чем-то. — Да что у тебя там творится? — Я испугалась за него. А когда эмоции берут верх, мозг отключается, так что сначала засунула руки в кокон, чтобы вытащить дракончика, а только потом обнаружила, что мне нестерпимо больно от жара внутри. Но почти сразу все прошло, а пальцы заскользили по влажной чешуе. А еще Ракс дрожал, махал лапами и пытался вырваться.

— Пусти, отпусти меня, я знаю, чем это все закончится. Просто иди куда хочешь и к кому хочешь. Я пообещал, что буду защищать тебя, но не нужно давать мне ложных надежд и обещаний, что ранят куда сильнее, чем оружие врагов. — Тихий голос на краю сознания казался опустошенным и безжизненным. — Я не хочу больше страдать, это слишком больно.

Я замерла на миг, обуреваемая двумя совершенно противоположными желаниями: послушаться и отпустить его, или … Додумать я не успела, потому что руки уже вытянули легкое, как у котенка тельце, прижимая его к груди. Кокон исчез, а на кресле остались два недовольных меховых комка, да и гнидадаф был благополучно сброшен с колен. — Прости… прости, Ракс… — Судорожно стискивая его тельце и поглаживая, бормотала я. — Думала, что… так будет лучше, что если ты узнаешь о произошедшем, посчитаешь меня обычной… шлюхой, которая вешается на всех подряд, а слова мои ничего не значат. — Захлебываясь эмоциями, пыталась обнимать, согревать и гладить дракончика, попутно вытирая крупные черно-маслянистые слезы, смешивая их со своими. — Я просто боялась… разочаровать тебя. Ведь, мало кому понравится увидеть… — хотела сказать “свою”, но осеклась, он мне подобных предложений не делал, поэтому поправилась, — … девушку, что призналась в любви, в объятиях другого. Ракс, услышь меня… я не хотела отказываться от тебя… Я хотела отказаться от столь неожиданных и неуместных чувств к Айросу.

— Это правда? — В голове раздался тихий голос, преисполненный сомнения.

— Да. — Без колебаний ответила, хотя внутри что-то царапнуло. Это на словах легко отказаться… — Я это пыталась донести сразу… но, то ли я плохо объясняю, то ли дело в переводчике… Я готова была отступить, переживать свои чувства в одиночестве, только чтобы не вызвать ревность, не порочить и стать достойной… тебя. Прости, наверное, я слишком дерзкая в своих мечтах и желаниях… Ты ведь никогда не давал повода подумать, что я… что мы… — Тряхнула головой, — в любом случае, ты — целый император, тысячелетний дракон, а я … просто человек. Но, может, когда-нибудь на какое-то время … смогу хотя бы согреть твою постель.