Я снова и снова перекручивала в памяти последние недели в обществе мамы, и с каждым новым воспоминанием находила кучу нестыковок. То, на что раньше не обращала внимания в слепой вере родной матери, многое теперь виделось в ином свете. Начиная с моих детских лет, заканчивая нашей беседой в деканате и её маниакальным стремлением заполучить живых и здоровых внуков. Даже моя сонливость из-за витаминных капельниц, и та теперь виделась в дурном свете.

— А папа? Как думаешь, папа тоже с ней заодно? — посмотрела на белого волка, в изумрудном взоре которого вновь светилось море сочувствия.

— По собранным данным он в курсе о существовании оборотней, но в отношении тебя… спорно. На первый взгляд он действительно не причём. Но сама понимаешь…

— Да, понимаю, — прошептала, отворачиваясь.

— Хочешь ему позвонить? — предложил оборотень внезапно.

Тут же повернулась обратно к нему лицом.

— А можно?

— Со мной всё можно, — подмигнул. — Подожди, я за телефоном схожу.

Я не успела ответить, а он уже исчез среди деревьев. И всю ту минуту, что его не было, во мне рос страх того, что папа тоже, как и мама, повязан с «Sunrise Biotech” крепче, чем мне думалось. Так что телефон от вернувшегося Эндрю я принимала откровенно дрожащими руками.

И, видимо, моё нервозное состояние оказалось слишком заметно, потому что белый волк не выдержал и накрыл мои руки сразу обеими своими ладонями, крепко, но аккуратно сдав их.

— Всё хорошо, Крис, просто дыши. Чему быть, того не миновать. В любом случае помни, ты не одна. У тебя есть Кайл, есть друг, хочется надеяться, что не один, — улыбнулся задорно.

И я не могла не улыбнуться ему в ответ, хоть и вышло достаточно вяло.

— Спасибо, — поблагодарила.

Он убрал руки, но я всё равно далеко не сразу набрала нужный номер. Сперва несколько раз вдохнула и выдохнула успокаиваясь.

В динамике раздались длинные гудки. Один, второй, третий… а следом за ними — родной голос, полный мрака.

— Слушаю.

— Это я.

И ничего. Тишина. Пришлось прикусить палец свободной руки, чтобы не ляпнуть какую-нибудь глупость. Особенно, когда в динамике на мгновение даже дыхание папы пропало. Я и трубку от уха отняла, чтобы проверить соединение. Но нет, звонок числился активным.

— Кристал? — наконец, произнёс папа взволнованным тоном. — Это правда ты?

— Я. Прости, пожалуйста, но, похоже, в последнее время нам с тобой не дано увидеться.

— Господи, — выдохнул папа облегчённо. — Жива. Ты жива, слава богу.

— Жива и абсолютно здорова, — заверила я его.

И замолчала, не зная, как сказать про маму. Хотя ему наверняка и без меня обо всём доложили. Раз уж он меня уже успел похоронить…

— Я рад. Как я рад, малышка, если б ты только знала. Я ж тебя ведь почти уже похоронил…

Не договорил. Не смог. Это чувствовалось в тяжёлом дыхании и сорванном голосе.

— Со мной всё хорошо, — заверила я его повторно, стремясь успокоить. — Меня не было в тот момент в здании.

— Это он забрал тебя снова, да? Твой этот Кайл?

— Да. Он. Прости меня…

— За что? Разве ты сама ушла от меня?

— За то, что не дала о себе раньше знать. Только сейчас добралась до телефона.

— Ничего, главное, что ты позвонила. И что с тобой всё хорошо. А уж где ты находишься и с кем, не так важно.

А вот это уже совсем неожиданно.

— Кто ты и куда дел моего папу? — не удержалась от того, чтобы не подколоть его.

Так и самой было проще сдерживать эмоции. Хотя слёзы всё равно почти сразу пролились на щёки.

— Как оказалось, мне достаточно знать, что с тобой всё хорошо. Всё остальное — ерунда полнейшая. Хотя я всё же надеюсь на скорую встречу.

— Я тоже. Очень по тебе соскучилась.

Ну, и что, что мы виделись чуть ли не каждый день по видео, пока я жила в лаборатории? Это всё никогда не заменит живого общения.

— И я, Белоснежка, и я. Мама, кстати, тоже в порядке, если ты не знала.

Я села, где стояла, прямо на влажную землю, с ужасом глядя на опустившегося рядом на корточки Эндрю.

Жива. Моя мама. Жива. Жива…

— Где она сейчас? — уточнила слабым голосом.

На большее сил не осталось. Их из меня будто выкачали все в одночасье. В груди вместо сердца кувалда била по рёбрам. И если бы не Эндрю, взявший меня за руку, я бы, наверное, так и не собрала эмоции в кулак.

— Не знаю. Мы с ней… ммм… поругались, — не особо уверенно отозвался папа.

— Почему? — искренне удивилась я.

Просто за все годы я вообще не помню такого между ними.

— Да так, не бери в голову. Ерунда полнейшая.

Врал. Причём очень неумело. Но настаивать не стала. Захочет, сам потом расскажет. К тому же, на фоне послышался голос его помощника.

— Тебе пора, да? — уточнила я грустно.

— К сожалению, — подтвердил папа. — Крис, можно я тебя попрошу кое о чём?

— Конечно. Что угодно.

— Будь осторожна там. И не возвращайся пока в Америку.

— Почему?

— Просто не надо. Где бы ты ни была, оставайся там. Я вижу, что твой канал перекрыт, и это хорошо.

— Пап, что случилось? Ты меня пугаешь.

— Скажем так, твой парень перешёл дорогу важным людям, и раз уж ты теперь с ним… сама понимаешь.

— Важным людям — это «Sunrise Biotech”? Вы поэтому с мамой поругались?

— Всегда знал, что у меня самая умная дочь в мире, — с гордостью отозвался папа. — В общем, ты меня поняла, да?

— Да, папа, я поняла.

Даже больше, чем ты думаешь…

— Вот и отлично. Вот и умница. Беги тогда к своему оборотню, а я тоже пойду. Береги себя, Белоснежка.

И прежде чем я успела среагировать на его заявление по поводу того, что ему известно о том, кто такой Кайл, он повесил трубку.

В полнейшей растерянности уставилась на Эндрю. Тот прекрасно расслышал весь наш разговор, но что-то говорить не спешил.

— Он знает. Значит ли это, что он с ними заодно? — не выдержала я этого молчания.

— Не знаю. Не уверен, — качнул головой белый волк. — Иначе бы не просил тебя схорониться, — чуть подумал и добавил: — Матери звонить будешь?

Нет!

Но, кажется, придётся…

— Позвони, — подтвердил Эндрю. — Номер защищён, нас никто не обнаружит.

Легко ему. А я может боюсь?! Но он прав: чему быть, того не миновать. И лучше уж всё и сразу выяснить и на безопасном расстоянии, чем потом вляпаться, когда не ждёшь. Вот только язык к нёбу будто прилип. А уж когда в динамике послышался голос мамы…

— Кристал? Кристи? Девочка моя, ты как? Этот оборотень тебе не навредил?

Из глаз потекли слёзы. Столько переживаний в родном голосе… Вот как тут поверить, что я всего лишь какой-то эксперимент? Разве о нём станут так беспокоиться?

— Здравствуй, мама. Я… я так рада, что ты жива. Я думала…

Не договорила. Из горла вырвался всхлип, за ним другой, и третий, пока я окончательно не разревелась. И в этот момент мне было плевать, кто и что о ней говорил. Главное, что моя мама жива.

— Мне повезло. Плиты упали так, что я оказалась в пустом кармане. Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась она заботливым тоном.

И снова в мой многострадальный мозг въелись сомнения. Это совсем не похоже на ту, кому на тебя всё равно.

— Хорошо, — кивнула я, вспомнила, что она не видит, и повторила: — Со мной всё хорошо.

— А дети? Как они?

— С ними тоже всё хорошо.

Хотела добавить, что они начали толкаться, и очень активно, но не стала. Не решилась. Побоялась. Всё же подорвали оборотни моё доверие. В частности Алекс. И папа в нашем недавнем разговоре. Хотя, видит бог, я продолжала надеяться на то, что всё не так, как меня хотят убедить. Вот и решила узнать обо всём напрямую.

— Мам, можно я спрошу?

— Конечно. Ты же знаешь, ты можешь спрашивать у меня, что угодно, я всегда тебе во всём помогу.

Мягкие интонации были настолько привычны, что я невольно испытала чувство стыда, что посмела так плохо думать о ней. Пришлось очень постараться, чтобы отсечь от себя лишние эмоции.