Последнее что отметила угасающим сознанием, как Кайл подхватывает меня на руки. Дальше — бессмысленная пустота. _____________ От авторов: Дорогие читательницы! Сегодня у Саши День рождения, загляните в блог: https://litnet.com/ru/blogs/post/522024

Кайл

Кап-кап-кап…

Капли падали одна за другой, попадая в трубку инфузионной системы, вместе с тем капая мне на мозг. В меня и самого воткнули подобную систему ещё на рассвете, чтобы избавить от воздействия токсина, раз уж теперь было известно, на основе чего он взялся. Убрали около часа назад. Но не ту, что была присоединена к девушке. Поначалу я даже считал каждую каплю. Всё лучше, чем сидеть перед больничной койкой, на которой до сих пор спала мать моих детей, раз за разом думая о том, что именно я стал тому первопричиной. По всему выходило, пустынный волк был прав, и я всё-таки дебил, раз довёл до такого. Часы ожидания тянулись и тянулись, давно закончилось утро и наступил день, а Крис так и не пришла в себя, хотя медики — все, как один, не раз поклялись мне, что все физиологические параметры в пределах нормы, анализ крови и узи не выявили никаких ухудшений, по всем показателям девушка была здорова, разве что сохранялся лёгкий тонус, но это точно не могло являться диагнозом тому, какой болью меня захлестнуло, прежде чем она отключилась, и всё ещё не пришла в себя.

Боль…

Откуда она тогда взялась?

Что это вообще тогда было?!

Не только боль. То, что ей предшествовало — тоже. Я так и не понял. Хотя догадки имелись. Особенно в свете того, что может, я постепенно и сходил с ума от очередной безысходности, но в любом случае вряд ли выдал бы вслух столь громкое признание, да ещё и в любви. После того, как сам же, погрузившись в свою ярость, всячески отверг это несуразное чувство, в первую очередь для самого себя. Не настолько же я спятил? Нет, проблема была определённо не в этом. Я никогда в жизни не испытывал до того момента столько необъятного восхищения, на грани дурманной эйфории, которая свалилась на меня, будто из ниоткуда. И пусть ощутить толчки внутри круглого животика — это реально радость. Я ведь точно знал, что они несут в себе не только её. Пока они не такие явные, действительного вреда не причинят. Но по мере развития малышек, когда те станут крепче, толчки будут повторяться всё активнее и чаще, сильнее, а человеческий организм слишком хрупкий, чтобы выдерживать их, особенно, если те будут подкреплены силой альфы. Ни один человек не обладает достаточной стойкостью и быстрой регенерацией, чтобы восстановиться в случае внутренних повреждений от чрезмерной активности тех, кто заведомо сильнее и может даже если непреднамеренно, но причинить физический вред. Да и, если даже поначалу можно было решить, что внезапной радостью окатило меня, как метод воздействия, то последующую боль ощутили точно мы все.

А значит…

— Не проснулась ещё? — вырвал из пелены мрачных раздумий тихий голос вошедшего в палату Верховного.

Я даже оборачиваться не стал. Лишь покачал головой. Вопрос был явно риторическим. Но сказал о другом:

— Ты был прав. Насчёт детей. Они… особенные. Даже слишком, кажется, — вздохнул на все свои предыдущие мысли о случившемся.

Если проведённые надо мной эксперименты дали мне способность к телекинезу, то плод союза такого, как я, и той, что тоже не является обычным человеком, — может обладать чем-то столь же необычным?

Эмпатией, например.

Это бы прекрасно объяснило все возникшие не по собственной воле эмоции. Не только у меня одного.

Вот и О’Двайер явно думал о том же.

— С учётом вашей с Ярославой ментальной связи, в принципе не так уж и удивительно, — заметил хмуро. — Мак проверил её кровь. Кристал действительно имеет ген оборотня. Мак пришёл к выводу, что такие изменения в человеке нельзя провести в уже сформировавшемся теле. Скорее всего меняли на ранней стадии развития эмбриона, так что вполне возможно, что твоя девочка и впрямь не в курсе о своей особенности.

На этот раз качать головой я не стал. Кивнул, принимая услышанное. Усваивалось плохо. Вполне возможно потому, что становилось уже всё равно, как так вообще получилось. По крайней мере, до тех пор, пока в наличие была куда более существенная проблема, и справиться с ней — более первостепенно.

— А ещё вполне вероятно, что испытываемое притяжение тоже не её. И не моё, — вздохнул я. — Так может проявляться эмоциональная тяга детей? — вроде бы утвердил, но всё равно вопросительно уставился на чёрного волка.

Я ведь уже вообще ни в чём больше не уверен.

— Честно, я не знаю, Кайл. Никто из нас с таким раньше не сталкивался. Но, думаю, если дети подобны вам с Ярославой, то они вполне могут влиять на чувства матери и проецировать их на тебя по вашей ментальной связи родителя и ребёнка.

Оборотень был целиком и полностью прав. Тут и обсуждать было больше нечего. По этому поводу.

— Они начали толкаться, — перешёл я к другой теме.

Ян с шумом втянул в себя воздух.

— Значит, у нас осталось от десяти до пятнадцати недель, чтобы придумать способ, как ей помочь. А может и того меньше, с учётом их особенности и активности. Её врач предложила вариант с кесаревым недель через пять, а дальше уже выходить их самим искусственно. Если конечно сама мать согласится.

— А искусственную кому она случайно не предложила всем троим, чтоб уж наверняка? — огрызнулся я.

Ян на это понятливо усмехнулся.

— Риск есть, верно, но, по сути, это действительно самый разумный вариант для них троих, чтобы выжить.

— В свете того, что они способны воспринимать и считывать эмоции, может появиться и другой. Если я пойму, как это использовать, — не согласился я с ним.

Да, тут риск тоже был велик. Но больше ли, чем то, что уже озвучено? Лично я сомневался.

— Тут вам с ней решать, — вновь сосредоточился на спящей девушке. — Ладно, пойду я. А то я с вами всеми о собственной семье уже забыл, твоя сестра скоро мой мозг осколками вазы начинит.

— Ничего страшного, когда всё станет настолько плохо, поместим тебя в инкубатор, чтоб ты сумел восстановиться. У тебя шансов всё больше, чем у недоношенных волчат, — съехидничал я.

— Люди и одиннадцатинедельных выхаживают, а тут волчата, — проворчал, прежде чем уйти.

Так и подмывало ему вслед ещё что-нибудь бросить, но не стал. Крис завозилась на постели, и всё моё внимание приковало к изогнутым ресницам, которые медленно распахнулись.

Девушка обвела палату затуманненым взглядом, прежде чем заметила меня рядом. В серых глазах встал вопрос, почти сразу сменившийся осознанием. Девушка тут же схватилась за живот, приподнимая голову, чтобы убедиться в том, что с детьми всё хорошо.

— С ними всё в порядке, — придержал её за плечи, укладывая обратно. — Осторожнее, — пояснил собственные действия.

— Что… что случилось? Я помню боль…

— Я её тоже ощутил, — признался неохотно. — Врачи говорят, что ничего такого случиться не должно было. Твои показатели в пределах допустимой нормы, учитывая все обстоятельства, — заверил. — Просто… — вот тут я замялся с тяжёлым вздохом. — Что ты помнишь ещё, кроме боли? — решил начать с малого.

На тумбе рядом с кроватью стоял графин с водой, и я налил четверть стакана, протянув ей. Она приняла, облизав пересохшие губы, но я и тогда не отпустил стекло, чтобы не выронила, выглядела слишком слабой. Тем более, что по итогу она только немного пригубила, после чего уронила голову обратно на подушку. Нахмурилась, явно призадумавшись над моим последним вопросом.

— Всё помню, — выдала по итогу, отворачиваясь. — Ты меня опять обвинил непонятно в чём, и я сорвалась, — добавила безэмоционально.

Повторно вздохнул.

— Я не об этом. О том, что тому предшествовало. Толчки детей, и… — намеренно не договорил.

Оставил возможность додумать ей самой.

— Поцелуй? Да, его я тоже помню. Только так и не поняла, что не так, — нахмурилась.