— Больно? — накрыл мою руку своей.

— Нет, — покачала головой. — Про… О! Опять, — сместила руку выше.

И только теперь до меня стало доходить, что это такое. На место паники пришёл такой восторг, что я не удержалась и одарила Кайла радостной улыбкой, позабыв на эти мгновения обо всех своих обидах в его сторону. Глупость это всё полнейшая! Ерунда настоящая!

— Ты ощутил? Ощутил? Мне ведь не показалось? Это они, да? Девочки. Толкаются.

Кайл тоже моментально перестал паниковать. Теперь на его лице отражалась чистейшая растерянность. Какое-то время он просто стоял и смотрел на мой живот, продолжая прижимать к нему свою ладонь, но новых толчков больше не было, и по итогу оборотень сдался.

— В другой раз, — улыбнулась я ему сочувственно. — Не последний же.

Тот если и отреагировал как-то, то виду не показал.

— Ешь, — вспомнил, отступая от меня на шаг назад.

Вместе с тем и вся моя радость резко испарилась, накрыло обидой, которую я постаралась не показать. Нет, но это же надо, даже в такой момент не может побыть хотя бы для видимости нормальным. Как он вообще те две недели вымучивал для меня улыбки тогда? Впрочем, о чём это я? Сама же и ответила на свой вопрос. Именно что вымучивал, по-видимому.

Отвернулась я от него, в общем, и действительно пошла доедать. Съела всё до последней ложечки, чем кажется снова удивила оборотня. Но я больше не стала реагировать на его эмоции. Не хочет со мной общаться даже ради детей, да и чёрт с ним! Тем удивительнее оказалось услышать последующее, как только я прибрала за собой.

— Хочешь прогуляться на свежем воздухе?

Уставилась на него недоверчиво. Неожиданное предложение.

— Хочу, — согласилась осторожно.

И мы пошли. То есть сперва меня одели потеплее, позаимствовав одежду у его сестры. Оказывается, она не спала. Заодно я узнала, что у неё с Верховным есть ребёнок — сын, а скоро будет ещё и дочь. И я бы непременно поздравила их обоих, если бы не хмурые взгляды, что оба бросали в мою сторону, пока Кайл выбирал для меня подходящую одежду беременной: тёплые синие джинсы, вязаные носки, коричневая водолазка, свитер и белая курточка с меховым воротником. Не забыл он и про шапку с шарфом, и про сапоги осенние на высокой шнуровке. Ей-богу, как на северный полюс одевал. Но я не спорила. И в глубине души мне была приятна его забота, пусть я и понимала, что она не обо мне — о малышках. Но хоть так. А то я днём почти решила, что ему и на них плевать. Себя Кайл, кстати, одеждой не удосужил. Как был в одних штанах, так и остался исключительно в них.

Попрощавшись с четой О’Двайер, мы спустились обратно на первый этаж, затем через всё то же лечебное крыло вышли в небольшой внутренний дворик с симпатичным фонтанчиком по центру и лавочками по краям площади, а уже оттуда через симпатичную арку, украшенную разноцветным вьюном, ступили в лес.

Я на мгновение замерла, разглядывая первозданную красоту растущего здесь леса. Создалось ощущение, что я из мира цивилизации резко попала в другой, настолько контрастировала дикая природа с ухоженным двориком. Высокие деревья тянулись ввысь, наверное, на пять этажей, почти скрывая за своими густыми ветвями хмурое небо. Ветерок вместе с каплями дождя шевелил листву. Под ногами хрустели поломанные ветки, пока мы с Кайлом продвигались всё дальше по извилистой тропке.

Благодать…

Я даже позабыла, что идущий рядом почти что враг, растворившись в тиши и красоте окружающего нас пейзажа. И не сразу осознала прикосновение к своей руке.

— Не хватало ещё, чтоб ты оступилась, упала и сломала себе ноги, — скупо пояснил Кайл собственные действия.

Пришлось приложить максимум усилий, чтобы не сорваться и не разорвать наше прикосновение. Всё равно же не отпустит, по его будет в любом случае. Хотя от нового ворчания не удержалась.

— Так говоришь, будто я неуклюжая. Даже не споткнулась ни разу нигде, между прочим.

— И лучше бы, чтобы впредь так и было, — согласился он со мной по-своему.

Как назло, именно в этот момент я зацепилась за какой-то корень, и чуть не полетела носом вперёд. Вполне возможно, так бы и случилось, если бы не сильные руки, удержавшие меня от падения.

— Это ты меня сглазил, — оправдалась смущённо, отстраняясь.

Ответом послужил напоказ обречённый вздох. Меня и вовсе подхватил на руки. Я и среагировать не успела, как оказалась прижатой к обнажённой груди — такой горячей, что самой душно становилось, несмотря на холодную погоду. А ведь я почти забыла, каково это, когда он рядом, согревает своей близостью.

Мучает меня опять…

Сжимает в своих руках так крепко, будто ему и правда не всё равно.

Сколько можно, в самом деле? Ненавидишь если, то ненавидь, а не вот так: то родной, то чужой; то нужна, то нет. Я и без того не знаю, как нам теперь общаться, после всего им содеянного и сказанного, как могу стараюсь не зацикливаться на плохом, а он будто специально ещё больше душу бередит, наизнанку выворачивает своей заботой. Вот и отвернулась, сделав вид, что ничего такого не происходит, а я очень сосредоточена на разглядывании природы. Тем более, вскоре мы свернули с основного пути и вышли на край небольшого каменного утёса, где я и впрямь засмотрелась.

Едва не задохнулась от вида бушующих внизу морских волн, со всей силы бьющихся о каменную стену. Две столкнувшиеся великие стихии: земля и вода. Вечно враждующие и не уступающие один другому по силе. И пребывая на вершине одной из них, глядя на необъятную ширь другой, что разлилась до самого горизонта, невозможно было не проникнуться их величием. Слов и тех не подбиралось, чтобы выразить своё восхищение увиденным.

— Невероятно, — единственное, что смогла выдохнуть при взгляде на эту первозданную красоту.

— Я часто сюда прихожу, когда здесь бываю, — тихонько пояснил Кайл, опускаясь вместе со мной на землю.

Устроился у самого края, удобнее усаживая меня на своих коленях, по-прежнему крепко прижимая к себе. И не зря. От высоты и вида беснующихся волн голова кружилась.

— Ничего подобного раньше не видела, хотя у моря была не раз, — отвлеклась от рассматривания того самого моря. — Спасибо, — поблагодарила, заворожённая моментом. — Что показал мне это место.

Что поделился им со мной…

Не удержалась и коснулась легонько пальцами его щеки со шрамом. Зря. Дурной поступок. Пожалела о нём почти сразу. Но совершила, что уж теперь. Оставалось делать вид, будто ничего особенного не произошло, что оказалось проблематично, с учётом, что стоило коснуться, как оборотень тут же поймал мою ладонь, не позволяя снова шевельнуться. Я могла лишь смотреть в горящие золотым сиянием глаза, в которых всего с одного прикосновения разразился настоящий пожар. Так много всего в них бушевало. Вновь стал ближе ко мне настолько, что почти касался своим лбом моего.

— Почему я? — спросил внезапно. — Почему именно я, а не кто-нибудь другой? Тот же Александр, ради которого ты готова практически на что угодно.

Зря напомнил. Всё только-только собранное благодушное настроение пропало, как не было, и я поспешила отвернуться от него обратно к морю. Лучше на него смотреть.

Да и что я ему скажу? Что я словила глюки от крови его пары со всеми вытекающими? Нет уж. Не хочу, чтобы он видел её теперь во мне из-за этого. Уж лучше и дальше молчать. Тем более, своим вопросом он напомнил о том, о чём я боялась спросить раньше. Сейчас тоже было очень страшно, но если не узнаю, с ума сойду от беспокойства скоро.

— Как он? Александр. Его… — запнулась, но всё же договорила: — …отпустят?

— Нет, — безразлично отозвался Кайл. — Он пожелал остаться. Верховный предложил ему выбор: уйти или же стать его подопечным. Он выбрал второе.

— То есть с ним всё хорошо? — посмотрела я на него с надеждой, ища в изумрудных глазах ответ на мой вопрос.

— А что с ним может быть не «хорошо»? — ухмыльнулся оборотень. — Он один из нас, к тому же альфа. Да, я взбесился. Но как только перед моими глазами перестал маячить непосредственный вызов, всё вернулось, как было. И ты, кстати, прекрасно знала, что я поведу себя подобным образом, я не раз предупреждал тебя, как реагирует моя звериная сущность на то, как ты оказываешь знаки внимания всем подряд, но ты предпочла забыть об этом, — ещё и попрекнул в довершение. — Так чему удивляешься?