— Кто ищет?

Я замялась. Можно ли ему что-то сказать? А впрочем, это ни для кого не секрет…

— Я Айна Этерлан, сбежавшая рабыня с колдовских полей. Меня укрывали в магической Академии Лихолесья, но охотники на рабов выследили меня и в итоге почему-то перенесли сюда. Меня должен искать дракон!

Парень поморщился:

— Как много слов. Можно было ограничиться одним "дракон" в качестве ответа на мой простой вопрос.

Он зашагал снова.

— Да подожди ты! Можешь ты хоть что-нибудь объяснить?

Самор тяжело вздохнул и все-таки остановился.

— Что тебя интересует?

— Почему я здесь?

— Я уже сказал — я не знаю. Еще вопросы?

Можно подумать, время этого напыщенного типа очень дорого стоит! Ведет себя так, будто делает мне одолжение!

— Слышно ли что-нибудь о… драконе?

Самор поморщился.

— О да. Он спалил несколько наших поселений. Верховные боятся, что он будет планомерно уничтожать наши места обитания. Теперь мне хотя бы понятно, чего он хочет. Точнее, кого.

Я вздохнула с облегчением. Райн ищет меня! И обязательно спасет из этого тухлого местечка. Я уже начинала подумывать, что подвал был бы лучшей альтернативой.

— Советую тебе сидеть тихо и не высовываться, — деловито проговорил Самор. — Тогда наши тебя не тронут. Я сейчас понял, что тебя просто используют как приманку для дракона. Наверняка наши готовят засаду. Когда с ним будет покончено, ты отправишься на свои поля.

Посчитав разговор законченным, черноволосый парень развернулся и отправился вглубь деревни. Обиженная его словами, я не стала больше его преследовать. Мне стоило вернуться к старушке и понять, что делать дальше.

Бабушка заохала, стоило мне переступить порог.

— Ты что, просто так ушла? И куль с солью на шею не повесила? И живой водой уши не смочила?

Я лишь пожала плечами. Вроде все обошлось и без этого.

— Дура ты, — сокрушенно сказала старуха. — Кто ж на рожон-то лезет, ничего не зная. Это ж не твоя земля, не леса сосновые и вишни цветущие. Тут защита нужна.

— От кого? — уставилась я на бабку. — От мертвяков тут есть граница.

Бабуля, прихрамывая, отправилась на скромную кухонку. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ней, стараясь не задеть кучу хлама, лепившегося к стене — посохи, мантии, таблички с руническими знаками, свисающие с крюков цепи (для чего они, я бы никогда не стала интересоваться).

— Люди тут непростые, девонька, — пояснила бабка, накладывая вареную свеклу в тарелку и ставя ее передо мной на стол. — Некроманты, одно слово. Сглазить могут. Могут болячки свои на тебя повесить. Есть и такие, на которых метка — их мертвые везде преследуют. Проклятые, здесь прячутся. Могут на тебя такую метку перекинуть. А ты как цыпленочек по дворам ходишь — прямо проклинай не хочу!

Я поежилась.

— Но со мной же все нормально? — с надеждой спросила я, принимаясь за свеклу.

Старуха зорко посмотрела на меня, прищурив левый глаз.

— Да вроде нормально. Видать, повезло тебе, девонька. Хотя некоторые сглазы, они того, позже появляются.

Мда. Ну и дела. Я доела свеклу и поблагодарила старуху за скудный ужин.

— Можно мне выйти еще прогуляться?

— Да иди, кто тебя держит. Вот, возьми куль соли повесь хоть, — деловито сказала бабка, протягивая мне маленький мешочек на шнурке. — И смотри в оба.

Я покинула маленький скособоченый дом. Солнце клонилось к закату на западе, где сквозь оранжевый туман и пыль виднелись очертания гор вдалеке. Это было по своему красиво. Такая мертвая красота.

Я нашла поодаль небольшой сарай и залезла на покатую крышу, цепляясь за отстающие доски.

Отсюда открывался прекрасный вид на закат. Хоть одно приятное впечатление за сегодня. Интересно, где там мой дракон?…

— Это мое место, — вдруг раздался холодный голос над ухом.

Я вздрогнула, чуть не свалившись с крыши. На меня мрачно смотрел Самор. Половина тела была уже видна, а остальная, надо полагать, не успела залезть.

— Тут хватит места для двоих, — примирительно сказала я, двигаясь.

Самор молча залез на крышу и сел по-турецки ко мне спиной.

— Ты тоже любишь смотреть на закат? — миролюбиво спросила я, пытаясь завязать диалог. Вдруг когда-нибудь мне снова понадобится помощь этого молчуна? Надо бы узнать его поближе.

Самор молчал. Видимо, он предпочитал не отвечать на вопросы с очевидными ответами.

— Почему деревня называется "Мертвородна пустынь"? — я решила полюбопытствовать о чем-нибудь нейтральном.

— Половина детей здесь рождается мертвыми, — последовал краткий ответ без пояснений. Как всегда.

Я поежилась, представив, каково здесь матерям.

— Почему ты не с остальными некромантами? Ты не охотник на рабов?

Я не видела лица Самора, но готова была поклясться, что он скривился.

— Нет. Я таким не промышляю.

— А чем промышляешь? — с любопытством спросила я.

Тишина вначале была мягкой, а потом стала напряженной и оглушительной. Мне вдруг стало неуютно, будто Самор хотел, чтобы я ушла. А вот не уйду! Назло ему!

Будто почувствов это, Самор неохотно повернулся ко мне лицом. Заходящее солнце освещало прямой нос, пухлые губы, четко очерченные скулы, упрямый подбородок.

— Я был учеником, — медленно сказал Самор, будто обдумывая, стоит ли говорить следующее слово. — Но мой наставник недавно умер. Чисто технически я недоучка. Это отличное оправдание, чтобы не ходить в рейды.

— Почему ты не хочешь ходить в них? — спросила я.

— Рейды некромантов — это вылазки наемников, служащих одному или другому хозяину, — тихо сказал Самор, смотря на солнце, — Я не хочу никому служить. И не хочу оставаться на этой мертвой земле. Здесь нечем дышать и незачем жить.

Я удивилась. Какой интересный некромант! Мне казалось, им всем должно быть уютно среди мертвых, энергией которых они питаются. Вдруг у меня возникла дерзкая и отчаянная идея.

— Когда дракон прилетит… Ты можешь пойти с нами. Если поможешь мне, мы возьмем тебя с собой! — с жаром выпалила я.

Самор презрительно покосился на меня.

— Твоего дракона раздавят наши лучшие бойцы. Тебе не удастся сбежать.

— А если… с твоей помощью?

— С чего ты взяла, что я стану помогать тебе? Вам?

Самор отвернулся. Солнце уже почти зашло. Лишь последние лучи скользили по притихшей земле.

— Ты мог бы учиться в Академии… Или обустроиться в городе. А О'Лири бы помог. У него есть связи! — сделала я еще одну попытку.

Я была уверена, что уже надоела Самору, и он уйдет. Но он лишь задумчиво протянул:

— Мои родители были с плодородных земель… Они рассказывали, как красиво цветут магнолии и жасмин. Такие белые ароматные цветы. Я никогда не видел цветов…

Теперь настала моя очередь молчать, будто я боялась спугнуть внезапную откровенность некроманта. Но она прервалась так же быстро, как и началась.

Мы сидели в тишине и смотрели, как исчезают последние лучи солнца за далекими горами. Тьму теперь разбавляли лишь отблески огней деревни. Я вгляделась и поняла, что вдоль главной улицы зажгли факелы.

— Пора, — коротко сказал Самор и стал спускаться, не дожидаясь моего ответа.

Когда я слезла вслед за ним, его уже не было. Почему-то я совсем не удивилась.

Пока я готовилась ко сну, старушка строго-настрого приказала не выходить на улицу. Некроманты, мол, своими делами будут заниматься, мертвых поднимать для своих ритуалов. Лучше туда не лезть, чтобы под горячую руку не попасть.

Естественно, никакого желания шляться ночью по некромантскому поселку у меня не возникло. Хватило и дневного общения с мертвяком.

Ложась на тонкую продавленную подушку, я была уверена, что впереди бессонная ночь, но уснула сразу, как только закрыла глаза.

Во сне я очутилась за ярко-зеленой, залитой солнцем поляне. Будто подступает лето, май уже вошел в свои права, и свежая трава кажется нереальной в своей зеленой яркости.