— Встань на колени.

Его голос такой сексуальный и мрачный, что по моему телу пробегает дрожь. А все из-за его альфа-голоса, — он такой доминирующий. Я реагирую на него, как собака Павлова, и начинаю пускать слюни, когда опускаюсь на пол.

Деклан подходит ко мне, не торопясь, зная, что чем дольше он заставляет меня ждать, тем больше будет расти моя потребность. Я не понимаю, как никто до него, ни один мужчина, никогда не понимал этого во мне. Я даже сама этого не понимала.

Он открыл двери внутри меня, о существовании которых я и не подозревала, что они были заперты или вообще были там.

— Дай мне свои руки.

Я поднимаю руки и выставляю ладони, запястья вместе. Деклан защелкивает на них наручники, туго стягивая их. Затем он наклоняется и натягивает повязку мне на глаза, поправляя резинку сзади, чтобы повязка плотно прилегала и я ничего не могла видеть.

Деклан отходит, оставляя меня дрожащей на коленях, судорожно сглатывающей, ослепленной.

— Идеально, — бормочет Деклан.

У меня между ног все насквозь промокло. Я хочу протянуть руку и дотронуться до своего клитора, чтобы проверить, так ли он набух, как кажется на ощупь, но Деклан не дал мне на это разрешения, поэтому я просто жду и дрожу, чувствуя себя восхитительно живой.

Я слышу шуршание ткани. Звук расстегиваемой молнии. Деклан снимает с себя одежду. У него на это уходит целая вечность.

Я так возбуждена, что вот-вот взорвусь.

Затем его голос раздается где-то у самого моего уха.

— Я собираюсь трахнуть тебя, пока ты будешь связана и с завязанными глазами, милая девочка. Но сначала я собираюсь полакомиться твоей киской и сделать твою идеальную задницу ярко-красной.

Мой выдох - это стон.

— Если ты кончишь до того, как я разрешу, я буду недоволен. Ты хочешь доставить мне удовольствие?

Я что-то ляпаю. Скорее, лепечу это. Думаю, что это утвердительный ответ, но, честно говоря, я не могла бы сказать наверняка, пока Деклан не отвечает:

— Хорошая девочка.

Как эти два простых слова заставляют меня дрожать. Как они заставляют эмоции разрастаться в моей груди до такой степени, что становится больно.

Деклан проводит рукой по моим волосам. Нежно целует меня в лоб. Щиплет мои твердые соски, пока я не начинаю задыхаться. Затем он поднимает меня на ноги и помогает добраться до кровати. Он толкает меня плашмя на коллекцию секс-игрушек и удерживает, прижав руку к середине моей спины.

Его голос хриплый от эмоций, он говорит:

— Я принадлежу тебе, Слоан. Каждый уголок моей никчемной черной души. Каждая частичка моего испорченного черного сердца. Тебе принадлежит все это, и так будет всегда. Я твой раб, а не наоборот. Никогда не забывай об этом.

Затем Деклан с такой силой бьет меня кожаным хлыстом, что я кричу.

— Скажи мне, если хочешь, чтобы я остановился, — говорит он сквозь стиснутые зубы и снова хлещет меня.

Мой стон громкий и прерывистый. Моя задница горит, а киска пульсирует. Мои соски напряжены и покалывают.

— Еще, — умоляю я. — Пожалуйста, сэр. Снова.

Деклан говорит что-то по-гэльски, что-то похожее на похвалу. Я получаю еще один удар, и еще. Боль обжигает мою спину, за ней следует жар, за которым следует мощный импульс удовольствия.

Возможно, я смогу кончить только от одних ударов, если он продолжит говорить со мной в таком духе.

Деклан грубо переворачивает меня на спину, раздвигает мои бедра и просовывает свое лицо мне между ног, приникая к моему набухшему клитору своим жадным ртом и посасывая.

Выгибаясь, я стону и зарываюсь руками в волосы Деклана.

Он просовывает в меня большой палец и трахает меня им, пока лакомится моей киской, а я беспомощно извиваюсь на кровати.

— Такая чертовски красивая, — рычит Деклан, останавливаясь, чтобы прикусить нежную плоть на внутренней стороне моего бедра. — Моя прекрасная девочка. Скажи, что тебе нужно, чтобы я тебя трахнул.

— Мне нужно, чтобы вы трахнули меня, сэр. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

Деклан возвращается к облизыванию и посасыванию моего клитора, протягивая руку, чтобы ущипнуть мои соски. Это так приятно, что я выкрикиваю его имя.

Деклан переворачивает меня обратно на живот и снова шлепает по заднице. Тонкие кожаные ремешки скользят по моей коже с резким свистящим звуком, который звучит как самая прекрасная музыка, которую я когда-либо слышала.

Отчаянно нуждаясь в облегчении, я вырываюсь и начинаю тереться о кровать.

Бросив хлыст на пол, Деклан поднимает меня на колени и шлепает по заднице и верхней части бедер голой ладонью. Он останавливается только для того, чтобы поласкать мою мокрую киску и пощипать клитор, прежде чем снова отшлепать меня.

Я рыдаю. Выпрашиваю. Безумно крича, изо всех сил стараясь быть хорошей и не кончать. Пытаюсь угодить ему, потому что в данный момент это все, что имеет для меня значение в мире.

Он - мой мир и все, что в нем есть.

Кровать прогибается под его весом. Деклан сжимает мое бедро одной рукой, а другой направляет свой твердый член к моему входу.

Тяжело дыша, он командует:

— Вежливо попроси своего хозяина позволить тебе кончить, милая девочка.

Я прерывисто шепчу:

— Пожалуйста, позвольте мне кончить на ваш прекрасный твердый член, сэр. Хозяин... хозяин... пожалуйста...

Деклан толкается в меня с благодарным стоном и начинает трахать быстро и глубоко, натягивая меня обратно на свой член с каждым резким движением бедер. Это посылает ударные волны удовольствия по моему телу, начинающиеся в моей киске и быстро распространяющиеся повсюду. Я дышу короткими вдохами, уткнувшись лицом в пуховое одеяло, и мои груди раскачиваются. Его стоны удовольствия звенят у меня в ушах.

Когда он начинает шлепать меня, трахая, я кончаю.

Извиваясь и вскрикивая, я кончаю так сильно, что Деклан чертыхается. Он протягивает руку и поглаживает мой клитор, заставляя меня биться в конвульсиях еще сильнее вокруг члена. Деклан вонзился так глубоко внутрь меня, что, наверное, чувствует каждый пульс и сжатие. Он стонет, прижимаясь лбом к моей спине, продолжая трахать меня до самого оргазма.

Затем он тоже кончает, склоняясь надо мной, входя в меня с глубоким грудным стоном, приподнявшись на локтях, запутавшись руками в моих волосах.

Содрогаясь, Деклан выдыхает мое имя.

И это похоже на прорыв плотины внутри меня. Накопленные за всю жизнь эмоции просто пробивают мне ребра и разрывают меня на части.

Я разрыдалась.

— Ангел, — говорит Деклан встревоженно, задыхаясь. — Детка, почему ты плачешь?

Я воплю:

— Я плачу, потому что люблю тебя!

Невероятно, но Деклан начинает смеяться.

Сначала это тихий смешок, но он быстро перерастает в искренний, сотрясающий грудь смех. Смех, из-за которого его просто могли убить.

Деклан отстраняется, переворачивает меня на спину и устраивается между моих бедер. Он снова толкается в меня с тихим стоном. Затем он снимает повязку с моего лица и целует в кончик носа.

Пристально глядя в мои слезящиеся глаза, он говорит:

— Это первая чертова вещь, которую ты сказала, которая имеет хоть какой-то смысл.

Потом он целует меня и говорит, что тоже любит, и я плачу еще сильнее.

Когда я открываю глаза, уже утро.

Я лежу на боку, лицом к окнам. Шторы задернуты, но из-под них пробивается полоска света, разбрасывая по полу золотистые солнечные лучи. Деклан дремлет позади меня, его дыхание глубокое и медленное, одна рука закинута мне на талию. Носом Деклан зарылся в мои волосы.

Я не особенно религиозный человек, но я действительно верю в чудеса. Я знаю, что есть так много вещей, которые мы не можем понять, но которые обладают силой двигать нами, несмотря ни на что. Таинственные вещи. Удивительные вещи. Вещи необычайной красоты, которые говорят с душой.

Вещи, которые исцеляют нас в местах, которые были разрушены так давно, что мы думали, что они потеряны навсегда.