Большой палец Деклана медленно двигается взад и вперед по моей пульсирующей вене. Он переводит взгляд на мои губы.

— Хочешь знать, что происходит в моей семье, маленькая кошечка?

У меня между ног раздается голос, кричащий: «Хотела бы я знать, парнишка!» но, сделав над собой героическое усилие, я игнорирую его вопрос. Когда не отвечаю, Деклан наклоняется к моему уху и шепчет:

— Так я и думал.

— Я ни слова не сказала.

— Да, девочка, сказала. Просто не словами.

Я хочу кричать. Хочу ударить его кулаком в горло. Наступить ему на ногу, дать пощечину по его высокомерной физиономии и разорвать в клочья все дурацкие черные костюмы в его шкафу.

Вместо этого я собираю в кучку остатки достоинства и спокойно говорю:

— Как скажешь.

Деклан делает вдох где-то в районе шеи, носом трется о чувствительное местечко у меня под носом. От этого у меня по рукам пробегают мурашки.

Затем Деклан резко отстраняется и отпускает мое плечо. Он отступает назад, моргая с таким видом, словно не уверен, что на него только что нашло, а также что он лучше бы съездил себе по роже.

Деклан роется в кармане пиджака и достает сотовый телефон. Он сует его мне.

— Вот. — И делает паузу, чтобы прочистить горло, когда беру трубку.

— Мой номер запрограммирован. Если тебе что-то понадобится, напиши мне. Никакой другой номер, кроме этого, тебе не дан. В нем нет выхода в Интернет. Не пытайся связаться с кем-либо еще. — Деклан разворачивается и выходит из гардеробной.

— Подожди! — Я бегу за ним. Он уже на полпути к выходу. — Деклан!

Он останавливается в дверях. Не оборачиваясь, хрипло спрашивает:

— Что?

— Как долго ты собираешься держать меня здесь?

— Столько, сколько потребуется.

— Столько, сколько потребуется?

Мгновение Деклан молчит, споря сам с собой, затем поворачивается лицом ко мне. Он мрачнее тучи.

— Я не собирался тебе этого говорить, но те парни из MС-13, которые стреляли в нас... Помнишь? Они не собирались тебя спасать.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что они пытались убить нас. Тебя и меня.

Холодок пробегает у меня по спине.

— Зачем им пытаться убить меня? Ты сказал, что их прислал Кейдж.

— Нет, я сказал, что твое похищение не пройдет для него бесследно. И это ясно, как пить дать. Он действительно мобилизовал собственных солдат, чтобы сформировать спасательный отряд. Но каким-то образом другие синдикаты прознали о моем грузе.

Груз. Я для этих людей не более чем «посылка».

— И?

— Я же говорил тебе. Мы на войне. Ты ценный член Братвы...

— Ого. Подожди. Я не состою в русской мафии.

Деклан смотрит на меня непроницаемым взглядом темных глаз.

— Тебя любят те, кто такими членами является.

Натали. Ставрос. О боже.

— Так ты хочешь сказать, что теперь я гангстер по умолчанию?

— Ты не более чем мишень. Из-за перестрелок, которые произошли на ежегодной встрече семей в канун Рождества, Казимир закрыл все порты, нарушил работу распределительных центров, саботировал поставки и обрезал поток наличности. Пострадали все. Если другие семьи доберутся до тебя, тебя будут использовать либо как разменную монету, либо...

Расплата. Ему не обязательно это говорить. Я понимаю, к чему ведет эта история.

Не опуская глаз, я спрашиваю:

— И для чего ты будешь использовать меня?

— Если бы я хотел твоей смерти, ты бы уже была мертва.

— Значит, это будут переговоры.

— Я не собираюсь вести переговоры с этим куском мусора.

В его тоне сквозит неприязнь, что-то, намекающее на старую вендетту и еще более старые шрамы. Он презирает Кейджа, это совершенно очевидно, но также, кажется, думает, что он выше его. Как будто один преступник, занимающийся рэкетом, контрабандой наркотиков, отмыванием денег, лучше другого.

— Если я для тебя не разменная монета или средство возмездия, то кто тогда? Почему я здесь?

— Я уже говорил тебе, девочка. Прямо сейчас, со мной тебе быть безопаснее, чем где-либо еще.

И тут до меня доходит: Деклан спас мне жизнь. Если то, что он говорит, правда, и МС-13 удалось бы заполучить меня живой... Нет. Я не буду думать об этом.

Также не хочу думать о том, что значит, — мой похититель превратился в защитника. Я пока не осмыслила все до конца, чтобы справиться с этим конкретным мозговым штурмом прямо сейчас. Есть миллион разных вещей, которые я хочу сказать, вещей, в которых было бы гораздо больше смысла, но то, что слетает с моих губ, удивляет нас обоих.

— Спасибо.

Нет такого слова, чтобы описать выражение его лица. Может быть, Деклан выглядит ошеломленным.

— Что?

— Я сказала «спасибо»... Если то, что ты мне только что сказал, правда, то ты спас мне жизнь. Я у тебя в долгу.

Деклан смотрит на меня так, словно я — инопланетянин, который только что приземлился на его лужайке и сообщил, что ему срочно нужны его почки, иначе вымрет целая раса разумных существ в какой-нибудь далекой галактике.

Я произношу с нажимом:

— И говорю это не для того, чтобы разозлить тебя.

— Знаю.

— О. Отлично. Так что.

— Что так.

Мы пристально смотрим друг на друга. Я ощущаю каждый сантиметр кожи на своем теле. Желудок как будто только и ждал подходящего случая, чтобы громко заурчать в неловкой тишине.

— Тебе нужно поесть. — Деклан качает головой, как будто осознание этого заставляет его злиться на себя за то, что он не подумал об этом раньше.

— Да. Пожалуйста.

— Что-нибудь еще?

Когда я колеблюсь, Деклан говорит:

— Сообщу твоей подруге, что ты в безопасности.

Я не понимаю этого вежливого, заботливого похитителя. Что случилось с рычащим придурком?

— Спасибо. Еще раз. Но это не то, о чем я думала. — Деклан видит, что мне неловко, и приподнимает брови в ожидании. — Мне нужны туалетные принадлежности. Девчачьи штучки.

— Просто пришли мне список. Я достану все, что тебе нужно.

Я так сильно удивлена этим, что просто не могу держать вопрос в себе:

— Ты купишь мне тампоны?

Его губы странно дергаются. Он что, старается не улыбаться?

— Нет. Я пришлю Кирана.

— Только не Кирана.

— Почему нет?

— Я пытаюсь расположить его к себе.

— Это еще зачем?

— Ничто так не ранит мужскую гордость, как то, что его считают слабаком в кругу друзей. Я не хочу смущать его больше. Я и так его опозорила.

Деклан наклоняет голову, что он делает всякий раз, когда по-настоящему смотрит на меня. У него пронизывающий взгляд. Изучающий. Понимающий.

Это приводит меня в замешательство.

— Возможно, я просто хочу заставить Кирана влюбиться в меня и вытащить меня отсюда, понятно? Боже.

Деклан хихикает, качая головой.

— Понятно. — Затем тяжело вздыхает, проводит рукой по волосам и, кажется, собирается с духом. Выпрямляясь во весь рост и разглаживая рукой галстук, он расправляет плечи и выпячивает челюсть.

Меня поражает, что он не хочет возвращаться на улицу. Не потому что хочет остаться со мной, а потому что он боится того, что или кто его ждет снаружи.

Когда Деклан поворачивается, чтобы уйти, я импульсивно говорю:

— Эй. Гангстер.

Он оборачивается, его улыбка меркнет.

— Да, девочка?

— Ты справишься с этим. — Он слегка хмурится, не понимая. — Ты меня слышал. Что бы ты ни собирался сделать, у тебя все получится на отлично. Просто сделай глубокий вдох и вспомни, кто ты, черт возьми, такой.

Выглядя ошеломленным, Деклан тихо повторяет:

— Вспомнить...

— Это то, что я всегда повторяю себе, когда не чувствую себя на все сто. Помни, кто ты есть.

Могу точно сказать, что он не хочет спрашивать, но любопытство берет верх.

— И кто же ты? — спрашивает меня Деклан.

— Я такая одна, единственная из тех, кто когда-либо был или когда-нибудь будет. Почти как ты. Одним словом, я незаменима.

Деклан приоткрывает рот и продолжительно молча смотрит на меня.