Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Система действует великолепно и никогда не дает сбоев, но взаимодействие с системой слежения – дело добровольное. По самым различным причинам многие рейсы не выполняют ее требований. Самолеты, совершающие чартерные рейсы, летают на малых высотах и могут не заполнять флайт-план[5] и не включать ответчики. Пилоты частных самолетов, считая это ограничением их свободы, очень часто игнорируют систему радарного слежения. Так что главной задачей системы радарного слежения является безопасность пассажирских и коммерческих реактивных авиалайнеров во время взлета, посадки и в ходе полета. Для того, чтобы не засорять экраны радаров всякими маленькими самолетами, взлетающими с травяных аэродромов, Управление гражданской авиации установило потолок высоты полета в восемнадцать тысяч футов. Самолеты, летающие ниже этого потолка, летают по правилам визуального полета. Они не вторгаются в ограниченное полетное пространство аэропортов, и от них не требуется заполнять флайт-планы или иметь ответчики. Они все равно попадают на экраны радаров, но возле их отметок не высвечивается автоматически опознавательный код и высота полета, так что оператор радара может просто щелкнуть переключателем, и на экране у него останутся только отметки опознанных самолетов. Так как работа оператора заключается в слежении за опознанными самолетами, то он обычно так и поступает, а неопознанные самолеты игнорируют, если только не возникает какая-то чрезвычайная ситуация.

В половине третьего Хавьер Хуарес и два члена его экипажа подняли в воздух «Боинг-707» со взлетной полосы аэродрома в Сиэтле. Совершая полет по правилам визуального полета, они не заполняли флайт-план и, как только вышли из ограниченного летного пространства аэропорта Сиэтла, выключили ответчик. Так как самолет летел на высоте менее восемнадцати тысяч футов и ответчик у него не работал, на экране радара Управления гражданской авиации появилась просто обыкновенная отметка. Самолет взял курс на юго-восток и, достигнув озера Юта, стал медленно кружить в небе, как стервятник.

В два часа пятнадцать минут, как раз перед взлетом, Глория Каролло позвонила своему связнику в Майами. В два тридцать семь чиновник кубинской разведки в Гаване, курирующий Майами, получил ее сообщение, что операция началась. Он совершенно не представлял себе, о чем идет речь. Глория смогла сообщить только то, что ей сказали: «Боинг» вылетает на встречу с самолетом президента Соединенных Штатов, чтобы защитить его от покушения, организованного Фиделем Кастро. Но, насколько разведчику было известно, никакого заговора не существовало. Предыдущий доклад Глории он сунул в папку, чтобы проанализировать его позже, и нынешнее ее донесение отправилось туда же.

В штаб-квартире ФБР в Вашингтоне Ферд Гроссман получил аналогичный доклад от своего агента из группы «Альфа», в которую входила Глория Каролло. Реакция на это сообщение была у него такой же, как и у его противника из Гаваны. Эта группа «Альфа» вечно строила какие-то планы спасения Кубы от Кастро, а мира от коммунизма. Гроссман тоже сунул сообщение в папку.

68

Харди быстро шел по летному полю. Его немного тревожило то, что его могут опознать, наверняка ФБР снабдило наземную команду президентского самолета теми же снимками, которые оно прислало Малколму, однако Харди удалось отогнать эту мысль. Сейчас его нельзя было узнать по тем фотографиям: он не был похож ни на того мужчину из госпиталя, ни, тем более, на того парня, который двадцать лет назад поступил на службу в морскую пехоту. К карману рубашки у Харди был приколот гостевой значок, который ему вручил Малколм, а в бумажнике хранилось выглядевшее вполне официальным журналистское удостоверение на имя Тома Эмерсона. Именно это имя он использовал во время встречи с Линдгреном.

Подойдя к ограждению президентского самолета, Харди предъявил свой документ сержанту охраны.

– Полковник Линдгрен здесь? – спросил Харди. – Я пишу статью о президентском самолете, и у нас с ним намечена серия интервью, – добавил он, пока сержант тщательно изучал его удостоверение.

– Сожалею, сэр, – ответил сержант, возвращая ему удостоверение. – Полковника Линдгрена в самолете нет, и я не знаю, где он находится.

Сержант Марио Делиа был старшим среди четырех охранников, отвечающих за безопасность самолета во время его нахождения на летном поле. Сержант четыре года сопровождал правительственные рейсы и уже полтора года охранял президенский самолет. Ему нравилась эта работа, она была чистой, простой и престижной, он повидал мир и никогда особо не переутруждался. А самым приятным в этой работе было то, что во время выполнения служебных обязанностей никто не мог отдавать ему приказаний, он сам был боссом. Конечно, теоретически он был обязан подчиняться приказам президента, полковника Линдгрена и других офицеров экипажа, но на практике они видели, что он хорошо знает свое дело, и не трогали его. А больше никто не мог ему приказывать – ни генералы с адмиралами, ни конгрессмены или кинозвезды.

– Полковник Линдгрен собирался показать мне самолет, – сказал Харди.

– Сожалею, сэр, но не могу без разрешения позволить вам пройти в самолет.

– Конечно, я понимаю, – ответил Харди. – Но я бывший морской пехотинец и сумею разыскать Линдгрена.

– Боюсь, что полковник Линдгрен покинул аэропорт, сэр.

– Ох, он, наверное, забыл о нашей договоренности. Ну что же, он ведь занятой человек. – Харди достал блокнот и ручку. – Не сообщите ли мне свое имя, сержант? Я думаю, вы тут старший?

– Да, сэр. Сержант Марио Делиа, сэр. Я отвечаю за безопасность самолета во время стоянки.

– О, это интересно, – Харди сделал вид, что задумался, и что-то записал в блокнот. – Это может быть хорошей темой для моей статьи. Трудная работа? Но ведь она, должно быть, ужасно интересная.

– Да, я тоже так считаю, сэр, – трудная, но интересная.

Делиа говорил, а Харди писал в блокноте, понимая, какое впечатление это производит на людей. Видя, как Харди записывает каждое его слово, сержант начал размышлять о том, что его имя, возможно, появится в газетах, а, может быть, даже и вместе с фотографией.

Спустя десять минут, когда Харди снова упомянул, что для написания статьи ему хотелось бы осмотреть самолет, Делиа уже отбросил всякие колебания. Он приказал напарнику занять его место, а сам вместе с Харди поднялся на борт самолета. Они прошли прямо в кабинет президента, потом повернули назад и пошли через гостиную, комнату отдыха, зал заседаний, и дальше, в хвост самолета, где находились еще одна комната отдыха, комната для охраны и хвостовой пассажирский отсек. Харди лихорадочно делал записи, осмотрел кухню, ванные комнаты, и потом они снова повернули в носовую часть. Если раньше Харди надеялся как-нибудь проскочить в самолет незамеченным, или думал, что сержант забудет о нем и оставит его одного, то теперь он понял, что это абсолютно невозможно. Во время осмотра самолета Делиа не отходил от него более чем на шесть дюймов и ни на секунду не сводил с Харди глаз. Подавленный величием прессы, сержант согласился пропустить Харди на борт самолета, но не более того. Когда Харди хоть к чему-нибудь прикасался, сержант Делиа следил за ним, словно кобра.

Однако для Харди было очень полезно побывать внутри самолета и зарекомендовать себя законным посетителем. Они возвращались к выходу, проходя через кабинет президента, и как раз в том месте, где проход сворачивал с левого борта к центру, Харди заметил, что ковровая дорожка, покрывавшая весь пол самолета от борта до борта, прикрывала в этом месте какую-то отдельную панель и не была сплошной. Харди остановился, повернулся, как бы еще раз оглядывая проход, но на самом деле он ощупывал ногами пол под дорожкой. Разговаривая с сержантом о различных проблемах, включая проблему обеспечения безопасности, Харди осторожно переступал, ощупывая носком правой ноги пол. И он нашел то, что искал.

вернуться

5

Флайт-план – формализованные сведения о предстоящем полете (прим. пер.).

81
{"b":"89537","o":1}