Она проснулась в номере мотеля, расположенного у дороги № 29 севернее Джерома, штат Флорида. Элисон специально не закрывала на ночь шторы на окнах, чтобы проснуться с первыми лучами солнца. Всю ночь ей снились какие-то приятные сны, у каждого сна был свой смысл, но все они были разными, как будто принадлежали к разным мирам. Когда она проснулась, память об этих снах исказила ее реальное представление о мире: она не понимала, кто она такая, почему она лежит здесь одна. Но, как только Элисон попыталась сосредоточиться на своих снах, они моментально улетучились из памяти, и она окончательно проснулась, с удивлением разглядывая незнакомую комнату.

Потом она все вспомнила и быстро оделась. Выписываясь из мотеля, Элисон с удовольствием выпила чашку кофе, потому что времени на завтрак у нее не было. Ей надо было ехать дальше.

Вертер решил, что это непременно должна быть Флорида, и Мельник согласился с ним. Почему же еще Элисон так спешила туда? Харди, ее брат и президент должны были находиться где-то между Тампой и Майами, где-то в этом районе, и если бы теперь им удалось отыскать Элисон…

Конечно, они могли и ошибаться. Харди мог все-таки приземлиться на Кубе, и сейчас Управление национальной безопасности занималось проверкой данных космической разведки. Или он мог полететь в Мексику, но где он там приземлится незамеченным? Гигантский авиалайнер не мог сесть в каком-нибудь аэропорту, чтобы об этом не стало известно, а кроме того, для посадки таких больших самолетов, как «Боинг 707», требуется длинная и упрочненная посадочная полоса. Но ведь все эти возражения были применимы и к Флориде. Так где же, все-таки, этот сукин сын?

Вертер предположил, что он мог совершить где-нибудь аварийную посадку, но Мельник покачал головой.

– «Боинг 707» нельзя посадить, как «Малютку», он не предназначен для этого. Он сразу же загорится и взорвется. Сажать «Боинг» на брюхо на грунт почти равносильно самоубийству.

– Тогда где?.. – начал быстро Вертер, но остановился, не закончив фразы. Он подошел к карте и ткнул пальцем в южную часть полуострова Флорида. – Эверглейдс, тысячи квадратных миль болот. Самолет мог сесть там и не загореться.

– Это не так-то легко.

– Но возможно?

Мельник задумался, потом медленно наклонил голову.

– Возможно.

– Будем исходить из этой версии, – решил Вертер. – С точки зрения Харди, Флорида самое подходящее место. Вся эта история с атакой кубинского «Боинга» была нужна ему только для того, чтобы убедить нас, что сбит президентский самолет. Он разбился в Скалистых горах, и никто не стал бы искать его в другом месте. Это должно было дать Харди время, в котором не было бы нужды, если бы он уже улетел из страны. Но это время очень нужно ему, если он посадил самолет где-то во Флориде и дальше уже собирается переправлять своего пленника за границу каким-нибудь другим транспортом: небольшой самолет или катер могут доставить его в любое государство Центральной или Южной Америки, настроенное враждебно по отношению к Соединенным Штатам, а уж оттуда легко можно вылететь в Ливию.

В результате длительного телефонного разговора с директором ФБР было принято решение засекретить всю информацию об опознании сбитого «Боинга». Ни у кого не должно было возникнуть подозрений, что это был другой самолет. Пусть все считают, что президент мертв.

Когда в ясном осеннем небе встало солнце, Вертер и Мельник уже летели на военном реактивном самолете на базу ВВС США Хомстед, расположенную южнее Майами.

Проснувшись на борту президентского самолета, члены экипажа и пассажиры обнаружили, что они крепко привязаны к своим креслам и не могут пошевелиться. Еще они почувствовали, что у них мокрые ноги. На полу в самолете стояла вода, воздух пах болотом, но самолет не тонул и вообще не двигался. Пассажиры крутили головами и видели, что все остальные находятся в таком же положении и молча пытаются освободиться от пут. Никто из них не понимал, где они оказались и что происходит.

Проснувшись, президент тоже обнаружил, что связан и лежит на спине на какой-то кровати. Он повел глазами по сторонам, в помещении было темно и трудно было что-либо разглядеть, но все же ему удалось рассмотреть голые стены и единственное окошко, за которым стояла серая предрассветная пелена. Он попытался пошевелить ногами, но обнаружил, что они привязаны к краям кровати, руки тоже были связаны в запястьях. Президент попытался растянуть путы на руках, но это ему не удалось, тогда он крикнул, потом еще, но второй его крик захлебнулся в кашле. Он лежал на кровати, переводя дыхание, устав от этой бесполезной борьбы, и думал о том, что случилось и где он находится.

Солнце медленно вставало в чистом небе, а Харди еще спал. Мейсон уже проснулся и наблюдал, как в лучах утреннего солнца подсыхает травяная взлетная полоса, размышляя о деталях вчерашней операции. Никто из людей, помогавших им вчера маскировать президентский самолет, не знал об их с Харди теперешнем убежище, да и не было у них оснований связывать убийство президента, о котором будет сообщено в сегодняшних газетах, с той работой, которую они выполняли нынешней ночью. Они могут задуматься, почему не сообщается об угоне самолета, который они маскировали, и, когда впоследствии станет известно, что президент не убит, а похищен, они могут сообразить в чем тут дело. В связи с этим, они, возможно, решат, что им заплатили за такое дело слишком мало, но сделать уже ничего не смогут. Они не настолько глупы, чтобы добровольно явиться с повинной, но все же по своей глупости не смогут удержаться, чтобы не болтать об этом, и они все равно попадутся. Но будет уже слишком поздно, они с Харди и президентом будут уже далеко.

Так рассуждал Мейсон, пока Харди спал. Ему хотелось улететь отсюда как можно скорее, но ничего нельзя было поделать, надо было ждать, когда высохнет взлетная полоса.

Допивая кофе в машине, Элисон ругала себя за свою глупость. Ей надо было остановить их еще много лет назад, когда они только занялись контрабандой наркотиков. Ей надо было… Что? Что она могла поделать?

Элисон потрясла головой и тронула машину с места. Она сделала все, что могла. Если бы она слишком сильно протестовала против их занятия контрабандой наркотиков, она могла бы вообще навсегда потерять их. А так они все-таки принимали ее, даже возили с собой на аэродромы во Флориде, чтобы показать, насколько простое и безопасное у них занятие, что на самом деле их деятельностью не интересуется никто, кроме федеральных агентов, что здесь, во Флориде, все занимаются контрабандой еще со времен «сухого закона». Ладно, по крайней мере, теперь она знает, где находятся их аэродромы, если их не оказалось в Канзасе, значит, они должны быть здесь. Боже, она надеялась, что у них нет никаких новых мест и что она успеет найти их и вразумить, прежде чем они действительно совершат что-то ужасное.

Устав от этих мыслей, Элисон выключила кондиционер, открыла окно и подставила волосы и лицо влажному утреннему ветру, в надежде, что он отгонит прочь эти мысли. Потом она включила радио и услышала, что вчера днем президент США был убит, его самолет сбили над Колорадо. Элисон съехала на обочину и остановила машину, руки ее дрожали так сильно, что она чуть не въехала в придорожный кювет. Она сидела и слушала новости, не в силах поверить в происходящее. Она и вчера не поверила агентам ФБР, была просто убеждена, что они ошиблись. Но теперь…

Сбит истребителем, который в свое время находился на вооружении морской пехоты… Да, Джи мог до такого додуматься.

Элисон снова выехала на шоссе, чтобы продолжить свои поиски, она старалась ни о чем не думать, но и остановиться была уже не в силах.

После одиннадцати она разыскала еще один старый аэродром. Свернув с шоссе на проселочную дорогу, она проехала через густую рощу хвойных деревьев и выехала к нему. Аэродром был широкий, ровный, сильно заросший травой, – и пустой.