– Мне очень жаль, но мы упустили его, – сказал инспектор Туэйт. – Уверен, вы понимаете, что почти невозможно проследить за опытным человеком, старающимся оторваться от слежки, и боюсь, что наше метро специально предназначено для того, чтобы уходить от хвоста.

Мельник бросил взгляд на женщину, сидевшую рядом с ним. Перед тем как улететь домой, Мазор приказал Деборе Штерн поступить в распоряжение Мельника. Дэвид очень удивился, что Мазор отправился домой сразу же после их разговора, ведь он всегда говорил, что очень любит Лондон. Мельник встретился с Деборой Штерн перед зданием Скотленд-ярда, и, прежде чем зайти внутрь, они обсудили положение дел. Дебора сказала, что получила распоряжение Мазора вместе со своей группой оказать полное содействие Мельнику в выполнении этой операции и что она не видит в этом задании ничего сложного.

И вот теперь сложности появились. Туэйт снова заговорил, но Мельник, погруженный в собственные мысли, не услышал его. Наступившая тишина вернула его к действительности, он посмотрел на инспектора и понял, что тот ожидает ответа на свой вопрос.

– Извините, – произнес Мельник, – вы что-то сказали?

– Я сказал, – ответил Туэйт с довольной улыбкой, – что, к счастью, мы уже некоторое время следим за друзьями Акбара.

Как и у большинства европейских стран, у Англии были странные отношения с террористами. Официально и, конечно, в глубине души Англия ненавидела и осуждала любые проявления терроризма, но сама ее душа была покрыта оболочкой прагматизма.

Когда взрывается бомба в пивной, Скотленд-ярд бросает все силы на расследование, и если террористов обнаруживают, то они предстают пред судом по всей строгости закона, и все-таки как власти, так и общественность предпочитают, чтобы не было ни взрывов, ни процессов над террористами. И если для этого надо закрыть один глаз на временное пребывание подозреваемых террористов на территории Великобритании, то этот глаз закрывается.

Но, конечно, второй глаз держится открытым, чтобы быть уверенным, что законы не нарушаются непосредственно на территории Великобритании, а если и готовятся какие-то преступления, то они не направлены непосредственно против народа Великобритании. Официально британские власти не обращают внимания на подозрительную деятельность арабов, пока эта деятельность соответствует рамкам английских законов, но неофициально власти с удовольствием сотрудничают со службами безопасности других стран, предупреждая их об активности арабов.

Организация «Эль-Гаффур» представляла собой террористическую группу, названную так по имени их покойного лидера Ахмеда Эль-Гаффура, который был похищен и убит террористами Ясира Арафата. Насколько было известно членам организации «Эль-Гаффур», основной их целью являлось освобождение Палестины, но на самом деле они уже превратились в проводников политического режима Каддафи. Отделение организации в Лондоне выполняло те же задачи, что и большинство обычных посольств в Швейцарии – встречало и провожало агентов, служило местом передачи информации, выполняло различные организационные задачи. Они не осуществляли никаких террористических актов на территории Великобритании, и британская полиция закрывала глаза на их нежелательное присутствие, занятая проблемами собственных террористов. Между членами организации и властями существовало что-то вроде негласного соглашения, что их не будут трогать, если они будут вести себя спокойно, и террористы четко придерживались этого соглашения. Они прекрасно понимали, что Скотленд-ярду известно об их существовании, и старались тщательно скрывать свою повседневную деятельность. Поэтому их штаб-квартира располагала несколькими конспиративными квартирами, местонахождение которых часто менялось по соображениям безопасности.

Но, когда Сулейман Акбар, проездив полдня по Лондону на метро и автобусах и оторвавшись от агентов, принявших его в аэропорту Хитроу, прибыл на конспиративную квартиру организации в южном Кенсингтоне, Скотленд-ярду опять стало известно, где он находится.

Инструкции, которые Акбар получил на конспиративной квартире, очень обрадовали его. Он должен был передать свой отчет руководителю лондонского отделения организации, который, в свою очередь, должен был вылететь в Триполи и там обо всем доложить Джафару. Самому Акбару нельзя было лететь в Триполи, потому что если за ним следили, то тогда ниточка от Лос-Анджелеса протянулась бы к Триполи. Он должен был оставаться в Лондоне и ждать дальнейших инструкций.

Акбар снял комнату в небольшой гостинице возле вокзала Виктория, стараясь тщательно скрыть радость от полученного приказа. Бойцы революции должны быть выше таких чувств, как личное удовольствие, личный комфорт и личная выгода. И тем не менее, Лондон был одним из его любимых городов. На первом месте стоял Гамбург, а потом Лондон, и главным образом из-за его массажных залов, расположенных в Сохо.

Если Нью-Йорк представляет из собой кипящий котел, то Лондон – огромный садок, где бултыхается свыше десяти миллионов человек самых различных национальностей, многие из которых являются выходцами с Ближнего Востока. Акбар был уверен, что освободился от хвоста, пущенного за ним в аэропорту Хитроу, и теперь в этой массе людей чувствовал себя в безопасности. Поздним утром он вышел из своей гостиницы и прошел пешком почти полторы мили до штаб-квартиры организации «Эль-Гаффур», которая в тот момент размещалась в одном из зданий прошлого века, освобождаемых сейчас для последующей перестройки под деловые конторы. Дома освобождались один за другим, и по мере их освобождения штаб-квартира перемещалась в следующий дом.

Услышав на конспиративной квартире, что инструкции для него еще не получены, Акбар выразил приличествующее подобной ситуации разочарование по поводу того, что не может немедленно приступить к борьбе с врагами революции, сел в автобус, потом прогулялся по Сент-Джеймскому парку и, наконец, зашел в пивную. От старых привычек трудно было отвыкнуть, но он решил не крутиться вблизи гостиницы и штаб-квартиры. Акбар не боялся, что за ним могут следить, был совершенно спокоен и поэтому не заметил ни низенького толстячка в котелке, ехавшего с ним в автобусе, ни высокого худого джентльмена, гулявшего с ним по парку, ни двух молодых людей и женщину, следовавших за ним на расстоянии.

После вкусного завтрака в пивной, состоявшего из яиц по-шотландски, фасоли и жареного картофеля, сдобренного пинтой лучшего темного эля, – религия запрещала Акбару употреблять алкоголь, но он делал исключение для английского и немецкого пива, – он вернулся в парк и покормил голубей. На заходе солнца Акбар отправился на Лестер-сквер и зашел в кинотеатр, где показывали порнографические фильмы. Спустя два часа он в прекрасном настроении вышел из кинотеатра, пошел по Лизл-стрит, свернул на Уордор-стрит и, полный энтузиазма, зашагал по ней.

В толпе, заполонившей Уордор-стрит, то приближаясь, то удаляясь, за Акбаром следовал низенький толстяк, и он заметил, как Акбар вошел в какое-то заведение, расположенное между двумя китайскими ресторанчиками. Широкие окна заведения были закрыты красными шторами, на которых висели фотографии улыбающихся мужчин, прикрытых полотенцами, которых массировали девушки в бикини.

Все мысли Акбара были поглощены этим запретным удовольствием. Он подошел к стойке, достал бумажник, заплатил и исчез за сверкающими дверьми.

Толстячок вернулся на угол Лизл-стрит и сделал знак газетой. К нему подошли двое молодых мужчин и женщина, все вместе они принялись обсуждать сложившуюся ситуацию.

Девушка в массажном кабинете была угрюмой и уставшей. Было только самое начало вечера, а она уже ни о чем не могла думать, кроме предстоящих длинных часов работы, после которых можно будет вернуться в свою квартирку. Когда мужчина разделся и сказал, что хочет все по полной программе, она просто молча кивнула.

Акбар почувствовал сладостную истому в паху. Расплачиваясь при входе, он попросил, чтобы ему предоставили самую молоденькую девушку, и желательно восточной национальности, а эта именно такой и была. Она была даже пухленькой, хотя он и забыл об этом предупредить. Да, сегодня у него был удачный день. Глаза у девушки были полузакрыты. Когда во время своего первого визита в Лондон он впервые посмотрел порнографический фильм, то в том фильме у девушки были такие же полузакрытые глаза, которые никогда не смотрели на партнера, как будто ей было стыдно своих мыслей и того, что она хотела сделать.