— Мне тоже хочется помочь просто так. Может я не так в прошлый раз сказала, потому что вопрос о цене несколько меня выбил из колеи, но я не знала много из Вашей жизни.
— Вы предлагаете мне даром обучение, услугу — он запнулся ненадолго, подбирая слова — Мне сложно это понять и принять, простите. Если бы я со спасённых брал бы цену, то я бы опозорил мать — это мне понятно. Меня учили, что любой труд должен быть уважаем и потому иметь цену. Простите, я не привык к подаркам.
Ирдалар внезапно попыталась занять руки чашкой, потому что хотелось набить кому-то морду — и не этому парню, который любое нормальное обращение воспринимает с настороженностью и боится, что потом потребуют с него или с близких. Этот страх мелькал в его глазах, напряженной позе. Хотя, наверное, какой-то паранойи им не хватало. Ведь стоило тогда, ещё давно отправиться хоть куда и провериться — может быть этих смертей — внутри Ирды всё сжалось в болезненный пульсирующий комочек, такой же маленький как умирающий на её руках новорождённый дракончик, которому никто не мог помочь, разводя руками. А она готова была жизнь за него отдать… за каждого из них, а это вырывало душу, каждый раз убивая её.
— Я просто хотела помочь, — тихо проговорила Ирда.
Он метался между страхом её обидеть, отказать, остаться вечно должным и абсолютным нежеланием ей врать. В голове роились мысли, от которых ему самому внезапно было тошно и паршиво, да и вид задумчивой грустной собеседницы также не добавлял радости. Нужно было что-то решать, а решать важное в мирной жизни он не умел, не хотел и даже боялся. Тяжело выдохнув он поднялся. Замерев перед чайным столиком, он поборол в себе желание стремительно покинуть комнатку.
— Леди… — начал он неуверенным тихим голосом, подходя к её креслу и опускаясь на колено — Мне нечем отплатить Вам за Ваш дар. Верность уже отдана присяге, любовь — жене и детям. Я сам плохой ученик и, как говаривала Риги, очень тугой и бестолковый. В добавок я не всегда свободен потому что у меня есть некоторая работа в посольстве. Но если Вас это всё не пугает, то с Вашего разрешения я хотел бы согласиться и принять этот дар. Я в долгу не останусь…
Глаза на неё он поднять так и не решился. Через несколько долгих мгновений, когда Ирда стирала слёзы с лица и повернулась к нему, она всё же пусть не очень уверено, но всё же улыбалась:
— Это будет для меня честью…
— Главное чтобы Вы не расстраивались. Я честно не знаю что делать когда женщины плачут. И если за моё согласие с меня шкуру не спустят, то у меня будет шанс стать не только праздничным кустом в нашивках, но и дипломированным балбесом — он постарался ей улыбнуться.
— Ты никак не связан с этим… никто не связан, кроме тех, кого уже нет, — она улыбнулась. — Праздничным кустом?
— Когда я после Хортона валялся, то ко мне приставили девку из людей в комнате прибираться. А я же пластом лежал, мне можно было только глазами двигать. Я просил её и она мне разное рассказывала. Вот и рассказала, что у них есть традиция раз в цикл наряжать не то дерево, не то куст большой. Сходятся они селом, наряжают, празднуют, хороводы водят. Когда мы сюда приехали и пришлось на бал идти я себя как раз этим кустом почувствовал. Пестрый, несуразный, всё что не блестит, то выпирает… — он старательно улыбался во всю ширь — А случись чего ну что я этой мишурой сделаю?
— А зачем дракону что-то, когда есть чешуя? Более тяжёлое же мешать будет. Мы всё же не эльфы…
— Чешую тоже пробить можно, леди. А чем меньше цель, тем сложнее попасть. Когда вокруг одни ерепенистые крылатые, то чешуя врятли будет преимуществом. Полностью драконом меряться тоже не вариант, да и надолго меня не хватит. Поэтому лучше рассчитывать на то, на что не рассчитывают другие. Больше шансов выжить и спасти.
— Может быть… Мы как-то привыкли рассчитывать на чешую… Больше как-то было без надобности… Но, может, Вы сможете обсудить с Меином способы выживания или даже лекцию для Стражи? Он в этом лучше разбирается, не то что я…
— Это не меня, а наместника бывшего обсуждать надо было. Он свято верил, что чешуя его от кнута спасёт. Жаль, одной веры недостаточно оказалось. А Меин, судя по тому что я видел, когда болтался рядом на Сайре, может вперёд мне такую фору дать, что женится успеет, если не помереть… Я ж воевать почти не обучен.
Она выдохнула.
— Боюсь, что Меин и женитьба — это какие-то несовместимые вещи… Но обмен опытом всегда полезен, разве я не права? Мы тоже можем много чего не знать…
— Ну раз даже я же женился, а я до Сири из женского пола общался лишь с матерью, сестрой и мачехой… А Меин и статусом покруче и мордашкой вроде норм. Никуда не денется! Придёт и его время…
Она лишь махнула рукой.
— Да вот по всему сказанному вокруг должна толпа виться — а её нет… Толпы-то, — Ирда горько выдохнула. — Не обращайте внимание, вечно я болтаю всякий вздор… Конечно, найдется, он ведь славный и его будущей жене повезёт, просто как-то побыстрее хочется. Это у него бесконечность… А я хоть с внуками хочу посидеть… Хоть немного…
— А… Ну да. Понял. Простите… Может и лучше, что толпы нет? Видел я таких, кто за чины и блага всякие что угодно делают, да только разве такую в жёны брать охота? Кабацкие ещё ладно, у них работа такая… А есть же и из всяких повыше, а словно всю жизнь при таверне. Гонору, словно Четверо в маковку поцеловали, понтов больше, чем телег в караване, а глянешь и смотреть некуда…
Ирда улыбнулась метким определениям парнишки, прямые выражения которого после светских условностей выглядели как глоток свежего воздуха.
— Ну, да, есть те, кому не везёт… Не каждому попадается и умница, и красавица, как Ваша жена…
— Ну Лучик я всего лишь нашёл и вывел, а дальше уже она сама. Повезло ей, что я тогда за Слезами Шаали пошёл. Решил успеть прямо перед книжным караваном. Под Лабиринтом легко можно сгинуть… Я иногда находил неудачников, но Вы главное не расстраивайтесь — он позволил себе всё-таки без разрешения сменить позу с коленопреклонённой и незатейливо сел на пол, поджав под себя скрещенные ноги. Его спокойная и почти детская улыбка, которая пришла когда стало ясно, что страхи напрасны, нагло поселилась на его лице. И только глаза выдавали в нём повидавшего многое — Живыми я находил чаще, хоть и не любило этого моё начальство, но мимо таверны же не пройдёшь. Всегда кто-то да сдавал…
— За то, что выводил? — Ирда непроизвольно улыбнулась в ответ на его улыбку и едва сдерживалась, чтобы не почесать мальчишку — по-другому она его и не воспринимала, хотя он по годам был не сильно младше её сыновей.
— А то! Столько эксклюзивного живого товара и мимо кассы — он рассмеялся — Не повезло им, я ж тупой. До меня долго доходит даже через задницу…
Ирда вздрогнула.
— Живой товар? Это же неправильно… — но Ирда не была просто воздыхающей девочкой, слушающей страшилки. Она была ещё и Правящей Леди как раз того места, на котором происходило подобное безобразие. — И что? До сих пор подобное происходит?
— Не думаю что за пару лет, которые я отсутствовал, что-то сильно поменяется… Ну кроме того что конкретно за мою голову ценник обнулили. С другой стороны, ну подумайте сами, а откуда тогда всяким исследовательским центрам брать добровольцев на опыты?
Она всё же поднялась:
— Главное не от нас. Кажется, кому-то придётся потерпеть проверку…
— Нет, крылатых там не трогали. Хотя я слышал о тех кто скупал и таких, но я отводил в Хортон в анклавы.
— Ну, ты только что ещё больше добавил пунктов в список претензий. Вообще, насколько помню, всех, кто попадал туда из других Миров, необходимо было вернуть их Домам. Это было одним из условий договора. Что, говоришь, за таверна?
— Про договор я не знаю, извините. По-хорошему мы Лорду должны были их сдавать, но старый наместник был своего мнения. Новые в начале обычно так не борзеют.
— Ну, сначала Лорду, потом по домам… Да ещё и Алан не в курсе, что у него творят его наместники?
— Так над всеми же одновременно разве встанешь, леди? В столице может и лучше, но беспределят везде и всегда. Да и какая ему разница? Не нашли и беспокоится не о чем — он успокоился и, улыбаясь, рассказывал обо всём так, словно обсуждал прошедший завтрак — Может и у вас где-то так же шаманят. Всегда можно найти того, кто за деньгу любую совесть заткнёт.
