— Если судить по человеческим меркам, она выросла очень красивой. — поделился с ним своими наблюдениями Лайл.

— А с точки зрения крылатых стариков, нет?

— С моей точки зрения, она невероятно очаровательна. Никогда не встречал кого-то прекраснее. — честно сообщил дракон, заставив Лиса измученно покачать головой.

Утром Мирель рассказала подруге о приглашении Даррена присоединиться к нему. К разочарованию ведьмы, принцесса была не против этой идеи.

Даже не заходя, Айрис поняла, что именно они увидят за дверью и почему супруги не появляются на людях. Лекарственный запах витал по всему этажу.

На большой кровати, усыпанной пуховыми подушками, лежала жена старшего принца. Сквозь полупрозрачные шторы пробивались лучи солнца, легкий ветерок играл с ними и разносил по комнате запах. В воздухе витал едва различимый пряный аромат базилика, перемешиваясь с гвоздикой и сладкой лавандой. На тумбочке стояли различные склянки с мазями и отварами.

Калия не выглядела больной или тщательно притворялась, заметив с Дарреном двух незнакомок. Она старалась наслаждаться моментом покоя и умиротворения, которые дарили ей стены дома и близкие люди. Очаровательная улыбка осветила ее лицо. Джасперу пришлось всю ночь заботиться и следить за состоянием своей жены, а сейчас он отсыпался, поэтому девушка была рада новым лицам.

Калия была до удивления яркой и светлой, казалось, ее тепло было заразнее всякой болезни. Оно проникало глубоко в сердце, и любой начинал сиять вместе с ней. Порой самые красивые люди испытывают ничем не заслуженные трудности. Испытания будто сыплются на их голову. На первый взгляд, она была слишком беспечной для ее состояния, но с ней никто не мог проследить за ходом времени.

— Почему никто не вылечил ее? — задумавшись, спросила Мирель, едва они вышли.

Перевернуть жизнь на начало

— Вас таких двое в этом мире — «особенные». — мужчина вычурно перекривил под маской лицо. — Он притянул тебя за собой, и ты оказалась на своем месте лишь благодаря ему. Твоя смерть стала бы для богов единственным утешением. — усмехнулся он. Капюшон и закрытое лицо превосходно скрывали его личность.

— Не попадайтесь мне больше на глаза. Я ухожу. — утратила терпение девушка.

Он взмахнул ладонями, останавливая ее, его движения были хаотичны, но некая грациозность, имманентно присущая ему, всякий раз прорывалась наружу. Гневный взгляд остановился на нем, стоило ему слегка очертить пальцем изгиб ее шеи.

— Тот, кто пришел за тобой, знает ответы… Твой жизненный спутник. Магический зверь. Так, вы его зовете? Не скажет он, иди к драконам. Может, правда сама придет к тебе в руки? А теперь уходи!

Он избаловано тряхнул пальцами, будто устал от нее, отчего девушка ощутила знакомое раздражение, которое возникало у нее всякий раз, когда они встречались. В прошлый раз он вел себя точно так же. Зародил в душе сомнения и ушел, не отвечая на вопросы. Его не волновали магические всполохи, гуляющие по ее рукам уже через пару минут после встречи с ним. Напротив, ему нравился огонек, вспыхивающий в ее глазах, он жаждал увидеть, что он направлен лишь на него, и никто больше не удостоен такой чести.

Как же Джаспер злился на богиню. Он не мог понять, чем их пара не угодила ей, почему они не заслужили ее благословения? Подросток проклинал Севаду, стоя прямо перед ее статуей, ведь они с Калией с детства были вместе, он обещал ей жениться, когда вырастет, но кольцо никак не реагировало на нее. Сколько бы дракон ни старался, каждый раз был провальным и приносил лишь боль обоим влюбленным.

Джаспер отказывался не только брать других за руку, он вовсе не появлялся на таких мероприятиях и всячески доказывал всем, что не отступится от своих планов. Калия только улыбалась на людях и не показывала своего разочарования. Нежность в ее глазах была направлена лишь на него, и она не знала, что ждет их в будущем.

Все шептались, что богиня пыталась уберечь старшего сына императора от горечи потери пары, но ее благосклонность не знала меры. Старания Джаспера принесли плоды, и их с Калией ждало благословение. Как прекрасна была свадьба! Счастью влюбленных не было предела, все радовались за них, но за хорошими вестями вскоре пришли плохие.

Мана Калии стала утекать и постепенно совсем перестала удерживаться внутри нее. Крупица за крупицей, пока она сама не почувствовала это, потеряв сознание от легкого заклинания. С каждым днем она угасала, а по словам ученых, магия тянула жизненную энергию вместе с собой. Этому не было ни объяснения, ни лечения.

Неумелые усилия подростков переросли в красивую влюбленность, что должна была гореть в их сердцах до самого конца. Любовь без срока годности! Как печально, что дату все же быстро определила сама планида.

Джаспер передал все обязанности младшему брату и сестре. Мужчина не отходил от кровати супруги и заботился о ней, совершенно забыв о себе. Калия кричала, плакала навзрыд, ругала его за то, что он ежедневно тратит свою жизнь на бесполезную опеку. Она верила, что Джаспер должен идти дальше, оставив ее в прошлом. К чему принцу драконов обуза в виде нее? Его забота больше душила ее своей горечью.

— В детстве ты заявил у всех на виду, что не хочешь быть моим другом, помнишь? Я тогда расплакалась, а ты…

— А я подошел и сказал, что хочу жениться на тебе. Я все помню. — Его улыбка была насквозь пропитана досадой.

— Ты светился от счастья, говоря о детях, Джас. Ты сиял ярче любых звезд. Я буду молить богов, чтобы они послали тебе ту, с кем ты сможешь стать отцом…

— Не говори такого. Не отталкивай меня с таким лицом!

Больше своей смерти Калия опасалась, что Джаспер последует за ней, поэтому Армель стала той, кто сохранил ее секрет и исполнила особенное последнее желание. Принцессе пришлось украсть яйцо, что давно было подготовлено ее братом, но запрятано в самую глубь с момента обнаружения болезни у его жены.

При естественных родах ребенок рождался с магией и не был драконом. Драконы могли появиться на свет, лишь вылупившись из яйца. Обоим супругам необходимо было отдать частицу своей души и на протяжении всего срока питать яйцо магией — чем больше магии, тем сильнее потомство, но в данном случае у девушки не было никакого выбора, и ей пришлось за раз вложить почти всю свою ману до последней капли.

Армель отводила глаза, сжимая зубы от желания прервать ее, пока Калия кашляла кровью, но не останавливалась, стремясь скопить свою магию и направить еле заметный ручеек в самое ядро плода. Калия ласково гладила его, представляя их с Джаспером малыша. Он мог никогда не родиться или расти без матери. Яйцо будто поглощало соленые капли, что она роняла на него.

— Только в том случае, если он не справится, отдай его ему. Ребенок станет для него дополнительным якорем. Джаспер не сможет закрыть на это глаза, поэтому сохрани его… — прошептала Калия, закрывая глаза от усталости.

Ком в горле и застывшие слезы не позволяли принцессе что-то вымолвить, поэтому она усиленно кивала, хотя на нее уже никто не смотрел. Армель стиснула яйцо, едва не выпавшее из обессиленных рук Калии, и выбежала из покоев.

Прежде у Айрис не было возможности создать что-то до такой степени огромное и при множестве посторонних лицезреть своими глазами статую богини изо льда, поэтому ей было не очень комфортно. Лед не таял и был едва ли не прозрачным, поэтому казался огромным драгоценным камнем. Она вспоминала, как творила ее своими руками, и жадный взгляд Хаялы, которая хотела посмотреть и подала ей хороший совет — закрыть глаза и довериться внутренним чувствам. В конце концов, магия словно сама знала, что делать и какой изобразить великую Севаду. Ее образ будто проступал в памяти и стоял перед глазами.

Принцесса ждала знака от Хаялы. Ей предстояло перед всеми собравшимися зажечь священный огонь. Таков был удел победительницы охоты, которую ей отдал в руки Карлайл. Слишком очевидно на ее лице было написано: «Что я здесь делаю?». Ей стоило больших усилий утаить это от других.