— Что Велиал? — невинно улыбнулся я.

— А какой еще ролик вы снимали? — недоуменно повернулся ко мне Астарот.

— Стоп! — Бельфегор вдруг вскочил и глаза его азартно заблестели. — Подождите! Предлагают делать театралку на сцене, так?

— Ну да, — кивнула Эланор.

— На сцене центрального парка? — зачем-то уточнил Бельфегор.

— Ну блин, точно не на сцене большого театра, — хихикнула Эланор.

— Это… Народ… Вы чего вообще? — Бельфегор осмотрел всех «ангелочков», включая меня. — Ну, але, в натуре⁈ Давайте, думайте быстрее мозгом! Выступление. На. Сцене. Центрального. Парка. А?

Повисло напряженно-задумчивое молчание. Кажется, было даже слышно, как шевелятся шестеренки в мозгах.

— Опа… — сказал я и хлопнул в ладоши. — Пипл, сцена — это огнище, давайте брать сцену!

— Воооот! — заголосил Бельфегор. — Ты тоже понял, да?

— Да блин! — Бегемот тоже вскочил и изобразил руками соло на барабанах. — Надо однозначно брать сцену, мы вам такую театралку забабахаем, что все от зависти лопнут!

Тут все опять заговорили и заголосили разом. «Ангелочки» — размахивая руками и с радостным азартом в глазах. Толкиенисты — с недоумением и вопросами на лицах. Кристина — пытаясь вернуть себе внезапно утраченное внимание.

— Так, подождите… — Эланор несколько раз хлопнула в ладоши. — Да помолчите вы!

Все с некоторым трудом унялись и расселись по местам.

— Давайте я немного подытожу, что я поняла из этого вашего ора, — сказала Эланор. — Я правильно поняла, что вы предлагаете сделать театралку под живую музыку?

— Да-да-да! — быстро закивал Бельфегор. — Я же сразу так и сказал…

— Помолчи, пожалуйста хоть две минуты! — фыркнула Эланор. — Вы будете играть песню, а мы под это дело махать мечами и все прочее, да?

— Все верно, — кивнул я.

— Ну… Это звучит неплохо… — с сомнением сказала она. — Но почему это вызвало в вас такой бурный ажиотаж?

— Понимаешь, какое дело… — усмехнулся я. — Городские сцены — это, в каком-то смысле, место элитное. Если завтра мы придем к твоей директрисе парка и попросимся в программу празднования масляницы, то получим в лучшем случае вежливый отказ. А в худшем — нас погонят ссаными тряпками.

— Почему? — нахмурила гладкий лобик Эланор.

— Хех, ну тут две причины, выбирай любую на выбор, — хохотнул я. — Первая звучит так: «Кто вы такие, я вас не знаю, идите на хрен!», а вторая — «много вас тут ходит, сцена не резиновая!» — я помолчал несколько секунд и хмыкнул. — Хотя, если задуматься, это одна и та же причина.

— Все равно не понимаю, — Эланор пожала плечами. — Почему вы так все уверены, что вам бы точно там отказали, если бы вы попытались…

— Да потому что там поляну топчет Конрад и его компашка, — скривился Астарот. — Ой, да забей, Эланор, это все наша кухня просто.

— Да, предлагаю не вдаваться в эти подробности, а просто воспользоваться внезапной возможностью, — согласился я. — Раз уж выпала такая цыганская схема обойти сложившееся в городе статус-кво, мы просто будем идиотами, если ей не воспользуемся.

— А какую песню вы думаете петь? — спросил Бес. — Можно разыграть ту же тему, что и в клипе. Монах, ведьма, все в тему более или менее…

— Новую, — решительно сказал я. И мысленно усмехнулся. Молодец такой, не мне же песню писать.

— Матильду? — спросил Кирилл.

— Не-не-не, — помотал головой я, — Вообще новую. Которой еще нет. До масленицы, получается, около полутора месяцев. Нам в любом случае нужно до этого времени еще хотя бы пару-тройку новых песен. И альбом записать. А раз все равно песни нужны, почему бы одну из них не написать специально для театралки?

— Ну да, справедливо, — кивнул Кирилл. — Надо тогда примерный сценарий выступления набросать, и мы с Бор… Бельфегором засядем и напишем…

— Каббал, а почему с Бельфегором, а не со мной? — ревниво спросил Астарот.

— Ну просто у него клавиши… — стушевался Кирюха. — Как-то так вроде удобнее… Но если хочешь, давайте все вместе засядем, круто будет!

— Ну наконец-то до вас дошло, что сначала нужен сценарий! — с театральным пафосом воскликнула Кристина, дождавшись паузы между репликами. — Так вот, смотрите, что я предлагаю…

— Эээ… А ты вообще читала Толкиена? — подозрительно прищурившись, спросила Галадриэль.

— Ой, да не читала я эти ваши детские сказочки! — отмахнулась Кристина. И это было ее очень большой ошибкой. Потому что теперь на вызверились все толкиенутые разом. И если раньше парни на нее пялились, все-таки она реально красотка, каких мало, то реакция на «недозволенные речи» была однозначной — «сжечь ведьму!»

— Детка, а ты себе здесь лишней не кажешься? — зло прищурившись, проговорила Эланор. — Нам вот вообще ни разу не интересны твои советы.

— Бес, вообще-то у нас был уговор… — пробубнил Саурон, нависнув над Илюхой.

— В смысле, детские сказочки⁈ — взвилась раненой чаечкой Галадриэль.

Нам с «ангелочками» оставалось только молча наблюдать за этой волной «народного гнева». Ну как, гнева… Скорее уж возмущения оскорбленных в лучших чувствах увлеченных людей. Бить или оскорблять девушку никто не кинулся.

Минуты через три до Кристины дошло, что сморозила она несусветную глупость. Высокомерное выражение на ее лице сменилось на недоуменное, потом на обиженное. Потом в уголках ее волшебно-прекрасных глаз заблестели слезинки.

— Да идите вы… — она бросилась к выходу. Теперь все посмотрели на Беса. Тот вздохнул, поднялся, пожал плечами и вышел следом.

Было слышно, как в коридоре Кристина торопливо одевается и шепотом высказывает Бесу что-то возмущенное.

— Так… — Эланор устало вздохнула. — Давайте вернемся к нашей театралке…

Ночевать в Мордоре я не остался. И забрал еще напросившегося со мной Бельфегора, нам все равно примерно в одну сторону было ехать. Минут пятнадцать нам потребовалось, чтобы поймать такси, ради такого дела пришлось даже протопать пять кварталов, чтобы выбраться из частного сектора до дороги с трамвайными рельсами. И уже там мы безо всякого труда поймали бомбилу на «шестерке», который за вполне вменяемую сумму домчал нас до моего дома.

— А хорошо должно получиться, — мечтательно проговорил Бельфегор, рассеянно глядя в окно на спящий город. Фонари уже час назад как выключили. Так что казалось, что мы едем по какому-то безлюдному дремучему лесу.

— Главное, чтобы они, когда мечами будут махать, нам инструменты не поломали, — усмехнулся я.

— Нет, ну правда! — Бельфегор подскочил и повернулся ко мне. В темноте было видно, как блестят его глаза. — Как думаешь, а Конрад нам ничего не сделает?

— А за что? — я пожал плечами. — Мы же не как рок-группа выступаем, а как музыкальное сопровождение.

— Это же как клип на сцене получится… — Бельфегор мечтательно вздохнул.

— Точно! — сказал я. — Надо Стаса позвать с камерой. Пусть снимет в нормальном качестве. Потом можно будет наложить студийную запись, и…

— Блин, у меня уже руки чешутся… — Бельфегор нетерпеливо заерзал.

На самом деле, далеко не факт, что если бы мы сами пришли с предложением поиграть на празднике, то директриса непременно бы нам отказала. Вполне возможно, что это вот сложившееся положение вещей существует исключительно у нас в голове. Впрочем, если нет, то в любом случае, неплохо бы проверить его «на зуб». Ведь как говорит поручик Ржевский: «Можно и по морде, но ведь можно и впендюрить…»

— Так получается, что нам лучше будет не кричать со сцены, что мы группа «Ангелы С», — задумчиво проговорил Бельфегор. — Вроде как, это не наше выступление, а мы просто тут… Ну… Друзьям помогаем…

— Ничего страшного, — засмеялся я. — Мы вызовем на праздник Жана и Ирину, и сделаем так, что каждая собака узнает, кто это там играл. Из тех собак, которым это и правда интересно, конечно.

Ресторан «Новокиневск», занимавший весь второй этаж обширной пристройки одноименной гостиницы, всегда был тем клубом, который я не посещаю. Во времена советского детства это был какой-то недостижимый и непостижимый мир, в который пускают только особо избранных. И это была просто какая-то данность, я проходил мимо тысячи раз, и никогда меня факт этой самой недостижимости не напрягал и не смущал. Просто параллельная реальность. Разок в старшем школьном возрасте мне удалось оказаться внутри на каком-то мероприятии. Награждение за какую-то междушкольную олимпиаду, кажется. А потом, когда я вернулся на гражданку, этот ресторан уже перестал быть самым пафосным и дорогим. Скорее наоборот — сменил реноме на прибежище сброда и заповедник выживших реликтов девяностых, а к две тысячи десятому его вообще закрыли, и вместо него открыли мебельный салон.