— Заказчики — они такие, — я похлопал Ирину по плечу. — А Жанчик сегодня придет?

— Неа, — Ирина покачала головой. — Они номер сдают, так что он весь в мыле весь день будет носиться.

— Расстроился, что «Рандеву» отказали интервью давать? — спросил я.

— Ну они на самом деле не совсем отказали… — глаза Ирины хитро заблестели. — Но пока тссс! Пусть сначала выгорит.

— Заметано, — кивнул я. — Расскажите потом, что получится.

Тут внешняя дверь хлопнула, и в холл подтянулись остальные участники съемок. Главные, можно сказать, действующие лица — Стас со своей камерой в обнимку, его помощник, тоже с камерой. Дамочка неопределенного возраста в красном пальто и кокетливой красной шляпке на буйных черных кудрях, и еще одна женщина, лет, наверное, сорока. Видимо, та самая актриса. По идее, нам еще нужна массовка, чтобы создать ощущение, что на концерте толпа беснуется, но я в Стаса верю, он опять что-нибудь придумает, чтобы казалось, что народу много. Попросит козами перед камерой помахать или еще что-то такое.

— А Борисик уже здесь, да? — высоким неприятным голосом спросила дамочка в шляпке. — Ему мама просила бутербродиков передать, он сегодня позавтракать не успел!

— Он на сцене, — сказал я, кивая в ту сторону, где Бельфегор суетился вокруг своего обожаемого поливокса. Который, кстати, ко всей этой черной обстановке подходил идеально. Как тут и был все время.

— Ах да, точно! — дамочка театрально всплеснула руками и ринулась на сцену.

— Это гример или актриса? — шепотом спросил я у Ирины.

— Это актриса, — прошептала в ответ она. — Жанна Андреевна — это вон та, скромная.

— Как-то она переигрывает, — фыркнул я, глядя, как Бельфегор отбивается от ее настойчивого желания накормить его бутерами. А та картинно размахивала руками, проявляя прямо-таки феерическую заботливость.

Тут дверь снова хлопнула. На сей раз пришли двое музыкантов из «Рандеву», ударник и клавишник. И с ними те самые девчонки, которых я в прошлый раз еще в зале видел. И, кажется, кто-то еще пришел, но уже так просто было не расслышать, потому что в помещении стало довольно шумно и тесно. Влад-Крупа вышел из кафетерия, и вместе с ним — пышногрудая и крутобедрая Тамара, две девчонки-официантки и какой-то мужик. Откуда-то подтянулись еще какие-то непонятные люди, не то сотрудники, не то приятели сотрудников. Но все как-то были друг с другом знакомы — они здоровались, перебрасывались фразочками, кто-то стоял в дверях и смотрел, как «ангелочки» настраивают инструменты. Так-то было незачем, играть им по сценарию вообще толком не полагалось. Но что-то мне подсказывает, что они просто не захотели упускать случай сыграть на этой сцене. Хотя бы для самих себя. Пожалуй, время расчехлять камеру… Это надо записать для истории. Пока я рылся в своей сумке, подошли волосатый соло-гитарист и блондинистый саксафонист из того же «Рандеву». И с ними еще пара девчонок. Мда, похоже, с массовкой сложностей не будет. Вон сколько любопытных набежало…

Стас деловито ходил по залу, заглядывая на сцену через квадратик пальцев. Потом они о чем-то поспорили с помощником, вызвали световика Женю и принялись что-то обсуждать с ним. Астарот попытался задать вопрос Ирине, которая тоже подключилась к спору разговору операторов, но она отмахнулась и предложила ребятам пока отдыхать. Мол, сейчас решим технические вопросы и займемся вами.

Чтобы не путаться ни у кого под ногами, я зашел в зрительный зал и присел на первый ряд. Расчехлил камеру, обвел неожиданно многолюдное сборище и проговорил вслух.

— Итак, сегодня у нас снимается рекламный ролик на легендарной «муке», — сказал я чисто для микрофона, ни к кому конкретно не обращаясь. — И тут уже собралась толпа зрителей, которым любопытно, как это все происходит.

— А что, может пока ждете, что-то свое сыграете? — предложил Влад, тоже вернувшийся в зал.

— Можно, — кивнул Астарот. — Пантера, иди к нам! Давай забацаем «монаха»!

Надя выскользнула из какого-то темного угла, во всей этой суматохе я ее как-то упустил из вида. Она в съемке участвовать не собиралась, ребята в клипе изображали не самих себя, а кого-то вроде группы «Кисс», где бэквокалистки вроде как не предполагалось. Но, разумеется, не смогла пропустить, как «ангелочки» себе на поездку в Питера зарабатывают.

— Борисик, ну скушай бутербродик, а то у меня душа не на месте, что ты голодный работаешь! — заботливо запричитала актриса.

— Да не хочу я! — отмахивался несчастный Бельфегор, пытаясь одновременно прислушиваться к звучанию.

— Басов надо добавить, — сказал Макс. — Бельфегор, посмотри, что там…

— А тут кино снимают, да? — спросила еще какая-то девушка, только что вбежавшая в холл.

— Сейчас я за пульт сяду, настроим! — крикнул Влад.

— Дамочка, уйдите со сцены, пожалуйста! — сказал Астарот в микрофон.

— Это вы мне? — театрально прижав руку к сердцу, возмутилась актриса. — Я никуда не уйду, пока Борисик не позавтракает!

— Бельфегор, да съешь ты уже этот бутер! — взмолился Бегемот, которого из-за массивной барабанной установки было почти не видно. Только его умилительно довольное лицо. — Или давай я съем, я тоже не завтракал.

— Оооооо… — взвыл Бельфегор. — Тетя Таня, да я… Ладно, давайте ваши бутерброды!

— А дым-машина понадобится? — спросил Влад из-за пульта.

— А есть? — хором спросили оба оператора.

— Конечно, — хмыкнул Влад. Потом крикнул куда-то в сторону. — Сеня! Сеня, иди сюда!

— Да, Владимир Олегович, — тут же возник рядом тот самый мужик, который вместе с Тамарой и прочими из кафе вышел.

— Дым-машину приволоки, — сказал Влад. — И там еще коробка с фонтанами была в каптерке, тоже захвати, вдруг пригодятся…

— Одна нога здесь — другая там! — Сеня взял под козырек и исчез где-то за сценой.

— Играйте уже! — громко сказал я, медленно поднялся и двинул к центру зала. — Хочу записать это дело для истории.

Надя с испуганно-счастливым лицом шагнула к стойке и ухватилась за микрофон обеими руками. Голос ее дрожал, но это даже в каком-то смысле добавило его звучанию очарования.

Звуки музыки моментально заполнили зал, заглушив все остальные голоса и шумы. Вроде в это время еще кто-то подошел и встал в широких дверях, но я уже не смотрел в ту сторону, сосредоточившись на камере. Ребята были пока что без сценических костюмов и всего прочего антуража, в обычной одежде. Но смотрелось это… Блин, как все-таки много решает сцена, на которой происходит действо! На сцене обычного постсоветского ДК мои «ангелочки» смотрелись какой-то самодеятельностью, чем-то неуместным даже. А здесь, под лучами прожекторов, с которыми что-то там начал колдовать световик, посреди конструкций из металла и расставленных черных мониторов впечатление было совсем другое. Эх, только бы получилось передать это ощущение в своей любительской видеозаписи!

Но вот что точно получится запечатлеть, так это восторженную радость на лицах «ангелочков». Кажется, не только со стороны было понятно, что они сейчас выглядят почти настоящими рок-звездами.

Кирюха выдал финальный аккорд, задрав гриф к потолку, и музыка смолкла.

— А неплохо, слушайте! — сказал Влад, и тут же отовсюду раздались аплодисменты и радостное улюлюканье.

— Это здесь снимают кино? — раздался от входа еще один пронзительный женский голос. Чуть ли не громче той актрисы, с бутербродами. И принадлежал он черноокой даме с длинными черными косами, в платке, шубе, а из-под шубы, почти волочась по полу струились яркие длинные юбки.

— Уооо, я хочу на барабанах! — заверещал пацан лет семи. — Мама, скажи дяде, чтобы он мне дал палочки!

— Ляля, мы точно куда надо пришли? — строго спросила другая женщина. Постарше, косы наполовину седые.

«Точно, цыгане же…» — вспомнил я. — «Ну вот теперь, кажется, полный комплект. Попа с балалайкой не хватает…»

Цыган вместе с фотографом Лялей пришло восемь. Хотя они были такие шумные, что было полное ощущение, что их целый табор человек в сто. Наверное, это все потому, что плюсом к взрослым было еще четверо детей, тот самый пацан, который настойчиво требовал, чтобы его пустили за барабаны, и три девчонки, старшей лет десять, младшей лет пять. Они носились по залу, забирались на металлические конструкции, дергали за одежду всех, до кого дотягивались, лезли с вопросами и просьбами, но тут же о них забывали и мчались по другим делам.