Макс развел руками, лицо его стало саркастичным.

— Внимательные вы мои, — хохотнул я.

— Нет, ну правда! — всплеснул руками Бельфегор. — Я даже как-то не подумал, что…

— Так, а что мы опять треплемся-то, когда вы должны репетировать еще как минимум час? — с деловитой строгостью сказал я. — Концерт уже вот-вот, вам там надо вжарить так, чтобы наши мастодонты от зависти удавились!

— Подождите! — вдруг подала голос Надя, которая до этого момента сидела молча. — У меня есть одна новость, только не знаю, понравится она вам или нет…

— На школьной дискотеке? — переспросил Астарот и заржал. — Медляки играть всякие?

— Это только для старших классов, — Надя выпрямилась и напряглась. — Никаких малолеток там не будет, десятые-одиннадцатые классы. И между прочим, родители согласились скинуться, так что выступление будет оплачено. Нам же нужны деньги? Вот я и подумала…

— Это вообще дурацкая идея! — фыркнул Астарот. — Как мы на школьной сцене выглядеть-то будем? За спиной шторки, а на шторке — бумажные буквы «Учиться, учиться и еще раз учиться!».

— Как завещал великий Ленин, — задумчиво продолжил я. — Зазвездился ты, я смотрю…

— Что еще? — дернул плечом Астарот.

— По-моему, отличная идея, — сказал я. — Во-первых, деньги никогда не лишние, а во-вторых — это концертный опыт.

— Ну и зачем он нам такой? — Астарот посмотрел на меня исподлобья.

— В военном училище вроде нормально получилось… — почти шепотом проговорил Бельфегор.

— И что там было нормального⁈ — выпалил Астарот. — Позорище вообще! Блин, даже вспоминать не хочется! И этот еще придурок, с нами который был и попсу свою пел!

— Я тут подумал, может нам с вами на улице поиграть, а? — усмехнулся я. — В подземном переходе, например. Или у гостиницы «Центральная».

— Там же все время Белые братья трутся, — сказал Бегемот.

— Вот рядом с ними и встать, — я пожал плечами. — Вы с инструментами, я со шляпой.

— Ты вообще серьезно сейчас говоришь? — набычился Астарот.

— Совершенно серьезно, Саня, — сказал я и встал напротив него. — Надя пришла с отличным предложением.

— Да ни фига! — взвился Астарот. — Она бы еще нам в ресторане предложила поиграть!

— Конрад играет в ресторане, я сам на днях видел, — сказал я. — И «Парку культуры и отдыха» это вообще никак не мешает.

— Это вообще другое! — огрызнулся Астарот. — Конрад с самомго начала играл в ресторане, а рок они начали играть потом.

— И играют сейчас так, что лучше них в Новокиневске никого нет, — хмыкнул я. — Объективно, они самые крутые.

— «Рандеву» круче, — буркнул Бегемот.

— «Рандеву» — обычный гаражный бойз-бэнд по сравнению с командой Конрада, — сказал я. — И все потому, что у них опыт просто чудовищный. Они каждый день играют, а не от случая к случаю.

— Мы тоже много репетируем, — насупился Бегемот.

— Концерт и репетиция — это не одно и то же, — усмехнулся я. — На концерте вы качаете совсем другие скиллы. Хотя, блин, я вообще не понимаю, почему мы об этом спорим! Пантера к нам пришла, как к своим, за помощью и поддержкой, можно сказать. И что мы, как мудаки себя поведем?

— Я… — Надя всхлипнула, в уголках глаз заблестели слезинки. Молодец, девчонка! Уловила, куда я клоню и моментально изобразила страдание и обиду! — Я не думала, что…

— Тссс, не ныть, — я обнял Надю за плечи. — Сейчас мы с тобой победим этих словивших звезду говнарей. Парни, ну серьезно, вы офонарели что ли совсем? С каких это пор вам западло выступать?

— На школьной вечеринке? — уже сомневающимся тоном спросил Астарот.

— Ну то есть, в вонючем овощехранилище играть — нормально, а в школе — западло? — заржал я. — Астарот, хочешь я тебе притчу расскажу? Однажды дон Хуан сидел на берегу реки и бросал в нее камешки. От них расходились круги, дон Хуан за ними наблюдал, и было ему хорошо. Но тут пришли трое его учеников и встали у него над душой…

— Да какой, нафиг, дон Хуан еще? — скривился Астарот.

— Окей, согласен, дурацкая притча, — согласился я. — Но на школьном концерте мы играем, ясно?

— Я еще не согласился, — буркнул Астарот.

«А тебе и не требуется», — подумал я, мысленно считая про себя до пяти, чтобы не засветить Астароту леща. Впрочем, одной этой возникшей в моей голове мысли, кажется, хватило, чтобы наш фронтмен сдал назад.

— Да ладно, ладно, фигню спорол… — сказал он и посмотрел на Надю виновато. — Прости, что-то я правда не подумал. Рассказывай, что там у вас за вечеринка такая особенная.

— О! — Надя оживилась, слезинки в глазах моментально высохли. — Короче, у нас в школе было принято, что на двадцать третье февраля устраивают праздники в каждом классе, дарят парням подарки и вот это все. А в этот раз мы подумали, что это как-то уже… В общем, захотелось чего-то нового, и чтобы мероприятие было большим и прикольным, а не дурацкое чаепитие с подарками. В общем, я прочитала, что в Америке в феврале празднуют день влюбленных. Мы собрались с девчонками и подумали, что можно подобный праздник устроить. И сделать еще конкурс на королеву и короля. Чтобы в конце они танцевали на сцене. А еще чтобы… В общем, мы сценарий, на самом деле, уже написали. А потом девчонки вспомнили, что я пою в рок-группе. Всем показалось, что это будет круто, если на этой вечеринке будет настоящее выступление, такого у нас в школе никогда не было.

— Не было… — буркнул Бельфегор. — Потому что нас они гоняли и говорили, что мы фигней занимается…

«Ха, точно…» — подумал я. — «Надя же учится в той же школе, что и мои „ангелочки“. Она же одноклассница Лариски!»

Хм. Получается, что я тоже там учился. Ну, в смысле, Вова-Велиал.

— Прикиньте, какая ирония, да? — ухмыльнулся я. — В школе нас дрючили, а теперь, получается, приглашают как звезд. Еще и денег дадут. Сдается мне, кое у кого от такого расклада подгорит, а?

Я сказал это совершенно, можно сказать, на удачу. Про школьные годы мы с «ангелочками» как-то не говорили практически, так что я понятия не имел, какие именно впечатления эта прекрасная пора у них оставила. Но, судя по косвенным признакам, суперзвездами они не были, и толпы выпрыгивающих из трусиков фанаток их на выпускной не провожали. А недоброжелатели наверняка имелись.

— О, точняк! — Бегемот расплылся в кровожадной улыбке. — На рожу физрука я бы посмотрел…

— Ха… — неопределенно произнес Астарот, но на лице появилось злорадно-мстительное выражение.

«В яблочко!» — подумал я.

— Так мы играем? — невинно поинтересовалась Надя.

— О, да, — кивнул Астарот. — Играем…

— Ура! — Надя хлопнула в ладоши и подпрыгнула. — Тогда я принесу на следующую репетицию сценарий, и мы с вами его подправим чуть-чуть. Там есть одна идея, надо будет спеть песню-переделку, мы уже текст написали. А деньги…

— Будут нелишними, Велиал прав, — сказал Астарот.

Я забрался на свое дежурное место на столе и откинулся на стену. «Ангелочки» вернулись к репетиции, и настрой их теперь мне нравился гораздо больше. Если когда я пришел, они были окрылены вчерашней съемкой и тусовкой с «большими дядями», то сейчас у них на лицах появилось злое веселье. И это немедленно передалось в звучание песни. Даже не знаю, как это работает. Те же ноты, те же струны. А ощущения другие.

Да и новая песня Кирюхи была довольно… Интересной. Он сказал, что она ему приснилась, и он ее буквально за час написал. Называлось творение «Ведьмина колыбельная». Куплет протяжный и нежный, припев — жесткий и драйвовый.