Бельфегор начал подыгрывать Кириллу практически сразу. Судя по хитрому выражению его лисьей мордочки, для него эта песня вовсе не была сюрпризом. А легенду насчет «она мне приснилась, и я записал» была придумана чисто для того, чтобы Астарота не нервировать. Было понятно, что Кирюха-Каббал и Бельфегор спелись и сработались. И чем дальше, тем более «взрослыми» что ли становились песни. Вырисовывался отчетливый стиль. По сравнению с этой на первый взгляд довольно простенькой колыбельной, раннее творчество Астарота смотрелось подростковой какофонией.

Я позвонил в дверь родительской квартиры, попутно удивившись, насколько быстро появляется у меня ощущение «чужого». Сначала я в какие-то считанные дни начал считать это место своим домом, а стоило мне переехать, и вот я уже вместо того, чтобы открыть дверь своим ключом, дисциплинированно звоню в нее.

— О, привет! — обрадовалась Лариска, когда открыла. — Но родаков, правда, дома нет, они с Грохотовыми уехали в…

— Одевайся, — перебил я ее.

— Что? — удивилась Лариска.

— Ну, там, джинсы натягивай, свитер какой-нибудь, — объяснил я. — Пойдем слопаем по мороженому в «Петушке».

— А… — сеструха захлопала глазами. — Ты серьезно?

— Похоже, что я шучу? — ухмыльнулся я. — Давай шустрее, что уставилась? Должны же мы с тобой поддерживать семейную связь. Живем теперь отдельно, в гости ты не заходишь. Так что настало время выполнять свой сестринский долг и давиться молочным коктейлем в обществе старшего брата. Соскучился я, ясно тебе?

— Поняла! — Лариска радостно улыбнулась и скачками понеслась в свою комнату.

— И не тормози там, а то я еще могу решить тебе куклу подарить! — крикнул я ей вслед.

Душой я, кстати, почти не кривил. По сеструхе я действительно соскучился, хотелось узнать, как у нее дела. Когда вместе жили, мы так или иначе пересекались, то фразами перебросимся, то пошутим вместе. Ну и еще, мне самую малость хотелось поболтать об этой школьной вечеринке, которую «ангелочкам» принесла в клювике Надя. Проблем я от нее больше особых не ждал, но уточнить информацию из менее заинтересованного источника хотелось тоже. Так что после репетиции, когда «ангелочки» намылились пойти потусить к Боржичу, я сослался на занятость и пошел к Лариске. Совмещать полезное с… Полезным. И еще с одним полезным, потому что «Петушок», в каком-то смысле, был у нас вместо интернета. И если хочется узнать все новости неформальной части Новокиневска сразу, то это как раз то самое место.

— Я готова! — Лариска выскочила из комнаты уже через минуту и принялась торопливо натягивать сапоги, будто боялась, что я передумаю.

«Петушок» с некоторых пор перестал делать вид, что он детское кафе, как задумывалось когда-то. Панно с героями сказок и мультиков обросли не вполне приличными надписями, стена между окнами, выходящими на Ленинский проспект, была хаотично заклеена фотками, цветными и черно-белыми. Никакой художественной ценности эти карточки не несли, в основном на них были патлатые люди, поодиночке, парами и группами. Отличить одну фотку от другой было сложновато, но завсегдатаи любили предаваться у этой «стены памяти» всяким задорным воспоминаниям, которые эти самые фотки и иллюстрировали.

Ходят слухи, что грехопадение «Петушка» началось еще чуть ли не в семидесятые. Он был очень удачно расположен, и по чьему-то недосмотру, часы работы этого вроде как детского кафе оказались совсем даже не детскими — оно всегда работало допоздна. Ну и, ясное дело, захаживать сюда стали не только родители с детьми. Ну а как еще? Центральный проспект города, заведений мало, а тут — кафешка. Да еще и вечером работает. Может быть, кто-то шепотом спросил у продавщиц насчет бухлишка, может они сами предложили, но довольно быстро стало общим местом, что в «Петушке» после шести вечера всегда «есть чо».

И к концу восьмидесятых за бывшим детским кафе закрепилась прочная репутация штаб-квартиры неформальной молодежи города. Все подряд там собирались — рокеры, металлисты, хиппи, толкиенисты, черти с рогами, все, в общем. Но мороженое и молочные коктейли они все равно продавать не перестали. Хоть дети это место уже давно обходили стороной.

Для чистого собственного удовольствия я бы, ясное дело, выбрал другое кафе. Но раз уж я взялся совмещать полезное с полезным, то…

— Ой, как тут здорово! — Лариска обвела помещение азартно блестящими глазами.

— Рад, что тебе нравится, — хмыкнул я. — Пойдем поищем свободное местечко теперь.

По случаю вечернего времени, заведение было забито битком, ясен перец. Под самую, я бы сказал, крышечку. Но никаких вышибал, регулирующих количество клиентов, в этом благословенном месте не имелось, так что мы с сеструхой протиснулись внутрь, и я вытянул шею, ища, куда бы нам приткнуться.

— Велиал! Иди к нам! — заорал от столика, целиком оккупированного группой «Каганат», ее фронтмен Алишер.

— Давай сюда! — помахал рукой смутно-знакомый длинноволосый парень в кожаной куртке, превращенной почти что в доспех многочисленными булавками.

— Вон туда, — я наметанным глазом выхватил освобождающися подоконник и потащил Лариску к нему. Как раз и поболтать получится, и для того, чтобы послушать, о чем болтают, позиция отличная.

Я оставил сестру сторожить наше место, сгонял по-быстрому к раздаче, добыл нам по молочному коктейлю, попутно успев пожать десяток рук, похлопать десяток плечей, и обменяться десятком приветствий. Кого-то из этих людей я помнил, кого-то нет, но делал вид, что рад всем, разумеется.

— Слушай, о чем спросить хотел… — сказал я, взгромождаясь на подоконник рядом с Лариской. — Надя рассказала про вашу вечеринку для влюбленных…

Эх, благословенные времена, когда день святого Валентина еще был какой-то далекой-далекой экзотикой, про которую почти никто не знал! И магазины не взрывались бесконечным количеством сердечек, и цветочные лавки не вырастали из-под снега в самых неожиданных местах. Хех, не то, чтобы я как-то совсем не люблю этот праздник, но…

— Так она уже поговорила с Астаротом? — спросила сестра. — «Ангелы» будут выступать?

— Будут, — кивнул я и склонил голову. — Какое-то лицо у тебя хитрое, что там с этой вашей вечеринкой, давай выкладывай!

— Блин, ну это наши девчачьи дела, зачем тебе? — Лариска сморщила нос.

— Обожаю эти ваши девчачьи дела, — криво ухмыльнулся я. — Гилти-плежер, понимаешь. Хлебом не корми, дай сплетен старших школьниц послушать.

— Гилти… — хотела спросить Лариска, но ее английский был довольно неплох, так что она быстро сообразила, что я имел в виду, и не стала переспрашивать. — Вечно твои шуточки!

— Никаких шуток, — я пожал плечами. — Мы, если что, согласились выступать на этой вашей вечеринке, так что если там есть какой-то подвох, то хотелось бы знать о нем заранее.

— Ну… — Лариска замялась, потом стрельнула глазами по сторонам, словно ее мог кто-то подслушать, наклонилась ко мне ближе и принялась быстро-быстро тараторить. — Вообще-то это не я организую. Я Надьку пыталась отговорить, чтобы она не влезала в это. Но она закусилась, а она такая упрямая может быть, ужас!

— Не влезала во что? — уточнил я.

— В общем, есть у нас такая Ира Храмко, — продолжила Лариска. — Ну, типа, такая королева, но на самом деле скорее просто гопница. У нее свита таких же девок, они курить бегают на перемене. И еще после школы встречаются с пацанами из фазанны соседней. В общем, Ира решила, что нужно конкурс красоты устроить. И чтобы, типа, ее королевой выбрали, конечно. Ну, то есть, она не сказала напрямую, что ее должны выбрать королевой, но кто бы не догадался, вообще⁈

— Так, персонаж ясен, — кивнул я.

— Ага, ну так вот, эта самая Ира начала закидывать удочки, чтобы этот самый конкурс кто-то организовал, — Лариса усмехнулась. — Потому что ей же западло быть активисткой, а победить хочется. Но та команда, которая всегда школьные мероприятия организует, идею вообще не оценила… Ладно, в общем, там долго и скучно было, Надька там сцепилась с Иркой в столовой. И как-то слово за слово, Ирка Надьку на слабо поймала, и Надька получилась как бы главной. Мы ей тогда еще говорили, чтобы она отказалась. Ну зачем? Она же никогда ничего такого не делала. Да и плюс Ирка эта еще… Но Надька уперлась. Сказала, что устроит все так, что Ирка надолго запомнит свою корону королевы красоты.