Единственное, что Андре чётко уяснил, — он снова неожиданно встретил товарища, члена ордена Сиона, и тот знает о тайной миссии Сен-Клера в Святой земле. А ещё Андре Сен-Клер понял, что хотел донести до его сознания Акила, и не мог не согласиться с убедительностью этих доводов. Более того, юноша устыдился своей эгоистичной глупости. Конечно, высокопарные слова о судьбе христианства были произнесены на тот случай, если их всё-таки подслушают, но Андре уразумел главное: братья Сиона, крайне заинтересованные в успехе его задания, не выпускают его из виду, присматривают за ним и оберегают его.

Сен-Клер сделал глубокий вдох, поднял голову и кивнул.

— Да, брат Акила. Я всё понял и сожалею, что побеспокоил вас по такому ничтожному делу. Прошу меня простить.

— Нет нужды извиняться, просьба — не преступление. Но вы останетесь на борту до тех пор, пока сам король Ричард не прикажет вам сойти на берег.

— Могу заверить, сеньор дель’Акила, что король Англии Ричард не сможет мне ничего приказать. Я подчинюсь ему, только если он отдаст приказ как герцог Аквитании. В противном случае я останусь здесь и буду избегать ненужного риска. У меня нет вассальных обязательств перед короной Англии.

Они ещё не кончили разговор, как собранный Ричардом отряд уже приготовился выступить к городу Колосси. Андре понял это по доносящимся до корабля звукам, потому что было всё ещё слишком темно, чтобы разглядеть воинов на берегу. Несмотря на неопровержимость логики Акилы, Сен-Клер невольно ощутил острую зависть и сожаление. Но беседа с Акилой не пропала впустую, напомнив юноше о первоочередных задачах.

Итак, Андре занялся своими доспехами и оружием, особенно арбалетом, отчищая его от соли и ржавчины, запятнавших оружие за время, проведённое в море. Потом он привёл в порядок стрелы и удостоверился, что все запасные тетивы в порядке и надёжно защищены от сырости.

После полуденной трапезы, привлечённый видом поля, где арбалетчики установили мишени, Сен-Клер сошёл на берег вместе с двумя другими рыцарями и целый час практиковался в стрельбе, пока Ричард со своим отрядом не вернулся из вылазки, везя богатые трофеи. Рассказ об этой вылазке все воины с удовольствием передавали из уст в уста.

Когда Ричард наткнулся на лагерь Комнина, все приспешники императора беззаботно спали, даже не выставив караул. Похоже, им и в голову не приходило, что кто-то может напасть на них до рассвета. Ричард немедленно атаковал, и перепуганные враги, не оказав никакого сопротивления, обратились в беспорядочное бегство. Они даже не набросили верхней одежды и не успели прихватить с собой оружие. Исаак бесследно исчез: по некоторым сведениям, он опрометью бежал в глубь острова, к горному хребту Трудос и городу Никосии, до которого было миль семьдесят.

Ричард находился в приподнятом настроении. Этот день — воскресенье двенадцатого мая лета Господня 1191, день святого Панкрата, оказался примечательным не только благодаря поражению злополучного Исаака. На горизонте, задолго до предполагаемого срока, показались остальные суда королевского флота.

К тому времени Андре уже успел выслушать несколько рассказов об утренних событиях. Узнав о приближении флота, он направился к своей вытащенной на берег лодке, но тут его окликнул знакомый голос. Обернувшись, Сен-Клер увидел, что к нему лёгким галопом скачет сам король.

Ричард сиял и явно был весьма доволен собой. Нагнувшись, он цепко, как борец, схватил Андре за плечо и дружески потряс.

— Признаюсь, сегодня утром я рассчитывал увидеть тебя в своём отряде, — промолвил король, отпустив молодого человека. — Думал, ты вызовешься добровольцем. Но, полагаю, дело не в тебе — с нами не поехал ни один из храмовников. Почему? Из-за каких-то тайных даже для меня распоряжений Храма?

Андре грустно улыбнулся, потирая правое плечо, которое даже сейчас, спустя не один месяц после ранения, порой сильно болело.

— Не то чтобы тайные, мой сеньор... Но вы правы в том, что таков был приказ командиров Храма. Я хотел присоединиться к вам, но мне, как и всем послушникам, добивавшимся такого разрешения, напомнили, что наш первоочередной долг состоит в том, чтобы восстановить мощь ордена в Святой земле. Мне было указано, что бесславная и бессмысленная гибель от рук шута, именующегося императором Кипра, не принесёт Храму никакой пользы... Тогда как моё присутствие в Святой земле послужит на благо Божьего дела.

— Ха!

Лающий смех Ричарда показал, что политика Храма способна разозлить кого угодно, даже человека, находящегося в отменном расположении духа.

— А моя бесславная и бессмысленная смерть в этой вылазке, видимо, никак не скажется на судьбе Божьего дела и Храма? Ну и глупость! Божьи яйца, в самонадеянность храмовников порой трудно поверить!

Король умолк и призадумался, но ненадолго.

— Но ты ведь остаёшься моим вассалом? Ты не принёс обетов, пока я был в отлучке?

Андре отрицательно покачал головой, и Ричард улыбнулся ещё шире.

— Отлично! Потому что сегодня, ещё до того, как флот заполонит всю гавань, и Господь потребует тебя на службу, я, как твой сюзерен, прикажу тебе сделать для меня кое-что.

Всё ещё ухмыляясь, Ричард украдкой огляделся по сторонам, словно маленький мальчик, задумавший шалость. Спешившись и дёрнув Андре за рукав, король потянул его в сторону, где они укрылись в тени двух составленных вместе деревянных навесов.

— Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал, — с заговорщицким видом сказал Ричард. — Именно ты и сию же минуту, пока я не передумал.

— Конечно, мой сеньор. Что от меня требуется?

Король посмотрел Андре прямо в глаза, потом как будто заколебался и вдруг заговорил так быстро, что слова его порой сливались в скороговорку:

— Первым делом мне нужно, чтобы ты раздобыл лодку. — Уже сделано, мой сеньор. У меня неподалёку есть лодка. — Хорошо. Тогда залезай в неё, отправляйся на дромон принцессы и сообщи моей невесте, что мы обвенчаемся с ней сегодня вечером, перед ужином. Когда настанет время, я пошлю за ней и моей сестрой подобающий эскорт, а до той поры принцессе надлежит одеться и приготовиться. На это у неё будет несколько часов — не меньше двух, а может, и трёх. На обратном пути из Колосси я успел поговорить с отцом Николасом, моим капелланом. Он лично — его сан это дозволяет — совершит обряд венчания. Сейчас он уже занят необходимыми приготовлениями. Мы обвенчаемся в часовне Святого Георгия Победоносца в замке Лимасола. Город уже наш, и на острове присутствуют епископы из различных наших владений: епископ Эврский, епископ Байонский и даже несколько архиепископов. Они проведут церемонию помазания и, как только мы с Беренгарией станем мужем и женой, провозгласят её королевой Англии. Расскажи принцессе об этом да предупреди Иоанну — пусть проследит за приготовлениями к свадьбе. Придворные дамы, и Иоанны и Беренгарии, будут присутствовать на церемонии: они послужат хоть какой-то защитой от мрачных, неулыбчивых святош... И вот ещё что — обязательно сообщи Кутро, человеку де Сабле, сколько женщин сойдёт на берег. Ему придётся обеспечить им переправу, поудобнее разместив на барже с навесом, чтобы, не дай бог, дамы не промокли. Церемония должна пройти торжественно, и я не обрадуюсь, если дамы явятся на неё растрёпанными и в мокрых платьях.

Ричард резко умолк, потом снова схватил Андре за плечо и сжал так, что это ощущалось даже сквозь надетую под верхней одеждой кольчугу.

— Ты всё понял?

— Да, мой сеньор.

Андре чётко и кратко повторил полученные приказы, пытаясь понять, с чего вдруг королю приспичило спешно жениться. Великий пост давно закончился, следующий за постом пасхальный период браков, символизирующий возрождение, обновление и плодородие, прошёл незамеченным — как раз на Пасху шторм разметал корабли и тут уж было не до праздников. Значит, теперь можно было бы, не вызывая нареканий, отложить венчание на неопределённый срок, поскольку предстоящий поход в Святую землю затмевал всё остальное и с каждым днём приобретал всё большее значение.