— Да, обзавестись хорошим товарищем — удача, за которую можно благодарить судьбу. А какие у тебя соображения насчёт флота: будет он нас ждать, когда мы доберёмся до цели?
Сен-Клер как раз думал о Лионе, куда они должны были прибыть через два дня, и не сразу сообразил, о чём толкует де Тремеле.
— «До цели» — то есть в Марсель? А почему флот не должен нас ждать?
Де Тремеле рассеянно повертел в руках сухую ветку, бросил её в костёр и ответил:
— На то может быть много причин. Будь суда воронами, они могли бы перелететь из Англии в Марсель за два дня. Но крыльев у них нет, поэтому им придётся тащиться по морю вдоль западного побережья, через Бискайский залив, где самые бурные воды во всём христианском мире, потом мимо Португалии на юг, а оттуда — на восток, чтобы обогнуть Мавританскую Иберию и снова двинуться на север вдоль восточного побережья. Один-единственный сильный шторм способен потопить половину флота и разбросать остальные суда, как опавшие листья на пруду. А ещё на суда могут напасть галеры мавров, орудующих вдоль всего иберийского берега и в узком проливе между Испанией и Северной Африкой. Мавританский флот не может по величине соперничать с нашим, но его галеры быстроходны и очень опасны. Мавры могут серьёзно помешать осуществлению наших планов.
— Нет, не думаю, — покачал головой Андре. — Сейчас уже июнь. Самые сильные весенние шторма давно утихли, в том числе в Бискайском заливе. Во всяком случае, так говорил мне де Сабле. Кроме того, командовать будет он сам, и флот, который он поведёт, способен отразить любое нападение. В его распоряжении десять самых больших и быстроходных судов, когда-либо построенных в Англии, предназначенных именно для такого плавания. Я не сомневаюсь — флот прибудет вовремя и дождётся нас.
— Что ж, наверное, так и будет, — не без сарказма отозвался де Тремеле. — И конечно, нас устроят с превеликими удобствами. Думаю, на этих прекрасных судах для каждого найдётся вонючая нора, где человек сможет, скрючившись и изрыгая блевотину, продержаться от Марселя до высадки в Святой земле. Кстати, хотелось бы знать, где мы высадимся?
— Мирная высадка возможна только в Тире, это единственный порт на побережье Святой земли, оставшийся для нас открытым. Все остальные порты захвачены ордами Саладина. Но сперва нам нужно будет совершить переход из Марселя в Сицилию, пройдя между Корсикой и Сардинией, после — из Сицилии к Кипру, а уже оттуда — в Тир.
— Путешествие будет долгим?
— Нет. Всё это время мы будем отданы на милость ветров и приливов, но, по мнению Робера, если всё пойдёт хорошо, нам придётся провести в море не больше месяца.
— Милейший Иисус, да за такое время кого угодно свалит морская болезнь! Тебе ещё не доводилось испытать это удовольствие?
Сен-Клер покачал головой.
— Ни разу. Но, как я понимаю, в ней мало приятного. А тебе доводилось?
— Да, несколько раз. Это самое странное из испытанных мной ощущений. Когда впервые выходишь в море и попадаешь в качку, твои внутренности переворачиваются снова и снова, стоит судну взлететь на волну и потом обрушиться вниз. Тебя разбирает страх, тебе кажется, что посудина вот-вот пойдёт ко дну. Но потом у тебя разыгрывается морская болезнь и ты понимаешь — даже ад не может быть страшней...
— И больше всего ты начинаешь бояться, что можешь не потонуть! — договорил за него Сен-Клер.
Де Тремеле усмехнулся, посмотрев на Андре.
— Говорят, женщины забывают о родовых муках, как только роды остаются позади. Но поверь мне на слово, дружище, с морской болезнью дело обстоит совсем иначе. Я никогда, ни за что не забуду, какова она, и у меня нет ни малейшего желания испытать её снова... Но я знаю — в плавании её не миновать. Интересно, морской болезни хватит, чтобы обеспечить мне место в раю? Добровольно сойти в ад, чтобы воскреснуть в Святой земле... Ладно, пойду спать. Мы будем в Лионе послезавтра. Твой отец, случайно, не говорил, сколько мы там пробудем?
— Говорил. Он сказал — даже если мы там задержимся, то только на ночь, не более. В Лионе вообще не собирались делать остановку, но отец считает, что всё же стоит там переночевать, так будет удобнее. Нужно только заранее, до вступления в город, договориться, сколько мы там пробудем. Наверное, наутро после прибытия в Лион армия разделится. Силы Филиппа двинутся на восток, а мы направимся на юг, вдоль Роны, к Авиньону и Эксу, а после — к Марселю. К тому времени, как мы доберёмся до Лиона, нас, претендентов, должно набраться два десятка или больше. Есть ещё один отряд рыцарей, который направляется на соединение с нами из командорства Помьер, что в нескольких милях к северо-востоку от Лиона; они должны привести ещё как минимум шесть кандидатов. Наше посвящение в Лионе будет тайным храмовым обрядом, не имеющим никакого отношения к армии мирян, и, скорее всего, произойдёт во время ночёвки в городе, на одном из ночных богослужений.
— Наверное, так и случится, хотя это тайна, которую посторонним знать не положено. Посвящение станет для тебя большим шагом вперёд, но, наверное, после этого нам нечасто придётся встречаться. Храм основательно загружает послушников поручениями; становится легче дышать только после посвящения в полноправные рыцари ордена.
Де Тремеле встал, собираясь уходить, но замешкался.
— Что-то не так? — спросил Андре.
— Я не совсем понял, что ты сказал про Лион. Вернее, про прибытие туда. Что ты имел в виду?
Сен-Клер ухмыльнулся и потянулся, как кот, прежде чем снова податься к огню, опершись локтем о колено.
— Подумай вот о чём, Бернар. Завтра, вместо того чтобы ехать и жалеть себя, постарайся оглядеться по сторонам и вдуматься. Мы вместе работали с де Сабле, готовя флот; так вот, подготовка армии во многом с схожа с подготовкой флота, только армия гораздо больше. Неизмеримо больше. С первого взгляда это не очень заметно, потому что все суда можно пересчитать по мачтам, а здесь мы видим только тех, кто находится неподалёку. Но на самом деле нас окружает сто тысяч человек... А ещё в армии есть кони, подводы, боевые машины и снаряжение. А теперь припомни, с каким самым большим отрядом тебе приходилось путешествовать по суше?
Де Тремеле в задумчивости нахмурился.
— С отрядом в сто человек, — наконец ответил он. — Я ездил в Наварру с моим сеньором, когда был совсем юнцом, лет восемь тому назад. Нас было сто девять человек, не считая лагерной прислуги.
— Ну и сколько с вами было прислуги?
Де Тремеле пожал плечами.
— Конюхи, слуги, повара, кузнецы... Кто знает — может, двадцать душ, может, чуть больше.
— Значит, ваш отряд состоял примерно из ста сорока человек. И вы сталкивались с трудностями, когда нужно было подбирать место для лагерной стоянки?
— Ещё бы, каждый день. Я хорошо помню, потому что мне приходилось находить места для ночлегов, а я этого терпеть не мог. В поисках подходящего места для лагеря я был вынужден разъезжать каждый день, порой с утра до вечера, удаляясь на несколько миль от отряда. Бывало, рыскал весь день напролёт, но так ничего и не находил!
Сен-Клер встал и обвёл взглядом спящий лагерь.
— А наш лагерь огромен. Здесь более тысячи тамплиеров — только рыцарей, — а если прибавить остальных, получится человек на триста больше. Но обрати внимание, пожалуйста, — это всего лишь один лагерь. А в Лионе нужно будет разбить не меньше сотни лагерей вроде нашего. Скорее всего, их будет двести, потому что большинство отрядов примерно вдвое меньше отряда храмовников. Так разве удивительно, что приходится продумывать все детали пути? Например, вчера, выступив в поход, мы не двинулись вперёд одной колонной. Большинство отрядов разошлось в разные стороны, и войско двигалось фронтом шириной в две мили. Завтра мы развернёмся ещё шире, мили на четыре.
— А зачем?
— А затем, дружище, что, если мы этого не сделаем, ноги марширующих людей, копыта и колёса превратят в пустошь всю землю, по которой мы будем двигаться двухмильным фронтом. Во всём здешнем краю нет настолько прочной и широкой дороги, чтобы она выдержала наше войско; если же пройти по полям, после такой прогулки их придётся восстанавливать не один год. Когда нам встречается лес — такое уже бывало, — мы ничего от него не оставляем. Сто тысяч человек, их кони и повозки. То, что такая армия вообще способна двигаться в некоем порядке, уже чудо, но, когда мы доберёмся до Лиона, наверное, уйдёт целый день лишь на то, чтобы направить все отряды на отведённое для них место. О том, чтобы разместить всех в городе, нет и речи: хочешь не хочешь, а палатки будут разбиты на полях вокруг Лиона... Хотя от одной этой мысли мне становится не по себе. Наверное, на том я закончу разговор и пожелаю тебе доброй ночи.
