Эдди вновь пришёл в себя, потому что земля дрожала. Где-то неподалёку слышались глухие удары, от которых в спёртом воздухе висела кирпичная пыль.

«Мама, папа? — сплюнул кровь Эдди и закашлялся, почувствовав боль в груди. — Хоть бы с ними ничего не случилось».

Через шесть часов подросток совсем выбился из сил. Он скастовал на себя «Согревающие чары», которые выучил ещё на первом курсе зимой. Это помогало продержаться, но боль в сломанных ногах с каждым часом становилась сильнее, а никаких лечебных заклинаний Эдди не знал. Попытавшись наколдовать «Вингардиум Левиосса» на кусок стены, подросток ничего не добился, кирпич даже не шевельнулся. А больше он ничего не смог вспомнить из подходящих к ситуации заклинаний.

Ещё через несколько часов, Эдди снова очнулся от холода. Сил наколдовать «Согревающее» уже не осталось. Подросток понял, что если его не спасут, он скоро умрёт от потери крови и холода. К тому же воздуха тоже стало не хватать...

Двое мракоборцев бродили по улицам Ист-Энда, периодически накладывая «Гоменум ревелио». Где-то здесь проживал один из учеников Хогвартса и отдел образования Министерства магии, направил авроров отыскать его. Книга душ показала, что мальчик ещё жив и мракоборцы методично утюжили Ист-Энд.

Район пострадал больше всех от бомбардировки. Казалось, немцы решили именно здесь сбросить все бомбы, что взяли с собой на этот налёт. Улицы как таковой больше не было. Горы битого кирпича, перекрученной арматуры, потёки крови. «Сколько же здесь магглов погибло? — устало покачал головой опытный усатый аврор. — Тьма!»

Его молодой напарник в очередной раз скастовал «Гоменум ревелио» и внезапно получил слабый отклик. — Здесь есть кто-то из волшебников! — возбуждённо закричал аврор.

Маги тут же бросились вперёд, спотыкаясь о битый кирпич, вылетевший на проезжую часть, и остановились рядом с тем, что ещё вчера, было обычным пятиэтажным зданием.

— Это здесь, — ткнул пальцем молодой. — Метра два вниз.

Авроры оперативно установили купол «магглоотталкивающих» чар, а потом быстро принялись разгребать завалы магией. Через десять минут, убрав последний кусок стены, они обнаружили почти задохнувшегося мальчика с палочкой в руке. Откинув в сторону мёртвое тело толстого мужчины, маги аккуратно отлевитировали подростка наверх. Старший аврор быстро провёл диагностику и незамысловато выругался:

— Куча переломов и травмы внутренних органов. Его срочно нужно доставить в Мунго.

Достав из кармана мантии специальный медицинский портал, авроры немедленно его активировали и вместе с парящим между ними телом Эдварда переместились в приёмный покой.

В себя он пришёл уже в палате после операции. Тело не чувствовалось, и подростка вновь охватила паника. Эдвард не мог шевелиться, только вращал глазами. Внезапно до него дошло, что он уже не под завалом, а в маленькой уютной больничной палате. В окно ярко светит солнце, а лёгкий свежий ветер приносит с улицы запах прелых листьев. Открылась, не замеченная Эдвардом, дверь, и в помещение зашла женщина в лимонном халате. Кинув автоматически несколько диагностических заклинаний, она вдруг увидела, что Эдди на неё смотрит.

— Вы очнулись, мистер Эверли, — грустно улыбнулась женщина. — Пришлось же нам с вами повозиться.

Оказалось, что он в палате уже неделю, целители провели несколько операций, но сейчас его здоровью ничего не угрожало.

— А мои мама и папа? — вопросительно посмотрел на медведьму Эдди. — Их спасли?

Женщина на мгновение отвела взгляд.

— Твои родители, волшебники? У нас весь этаж забит жертвами маггловской бомбардировки.

— Нет. Они магглы, — на мгновение в груди загорелась безумная надежда, но глядя на измученную женщину в лимонном халате, надежда тут же погасла.

Медведьма медленно покачала головой.

— Мне очень жаль, мальчик. Я не знаю, что с ними. Здесь в Мунго лечат только волшебников. Твоих родителей следует искать в маггловских больницах. Возможно, их отвезли в другой район, на пункт вре́менного размещения, — попыталась ободрить его медведьма. — Правда, занятия в Хогвартсе уже начались и как только ты поправишься, за тобой придёт один из преподавателей. Но ты можешь составить письмо в Министерство магии в отдел работы с магглорожденными. Они обязательно найдут твоих родителей и сообщат им о тебе.

На следующий день в палату заглянул непривычно хмурый Альбус Дамблдор.

— Доброе утро, Эдвард. Целители сказали, что тебя можно забрать в Хогвартс. Сейчас мы спустимся в холл и перенесёмся камином сразу в директорский кабинет.

— Мне нужно выяснить, что с моими родителями, — твёрдо посмотрел Эдвард на преподавателя. — Они тоже были там, когда началась бомбёжка.

Дамблдор ещё сильнее нахмурился и положил ему руку на плечо.

— Мне очень жаль, мой мальчик, но они погибли. Министерство магии проверяло родителей магглорожденных. Твои, к сожалению, пострадали от взрыва бомбы. Тела привезут хоронить на кладбище в Литл-Хэнглтон.

Эдди застыл...

— Я вас понял, профессор, — хрипло прошептал мальчик. — Мне можно будет присутствовать на похоронах?

— Да, Эдвард, — грустно кивнул Дамблдор. — Я тебе сообщу, когда будут похороны, и буду сопровождать.

— Спасибо, профессор, — сглотнул Эдвард. — Я готов отправиться в Хогвартс.

В душе́ подростка было пусто. Он ещё не мог поверить в то, что родителей больше нет. Казалось, что это какая-то ошибка. Министерство магии просто не разобралось и они живы. Но уже в своей постели, где он закрылся балдахином от сочувствующих взглядов соседей, Эдди осознал, что Розы и Джека больше нет.

***

После окончания второго курса я всего неделю пробыл в гостях у Блэков. Вальбурга до сих пор вспоминала при каждом случае мой феерический провал, но я задобрил её тем, что в августе покажу ей и Ориону самый криминальный район Лондона — доки старого порта в Ист-Энде.

Потом приехал отец из морского путешествия в Норвегию. Я бы тоже очень хотел там побывать, но, по словам Аберфорта, сейчас эту страну захватили немцы и там небезопасно. Отец привёз оттуда множество старинных манускриптов и целыми днями их изучал. Когда я сунул свой любопытный нос в эти закорючки, то ни с первого, ни со второго раза, ничего не понял. Придётся в Хогвартсе налечь на эту науку. По словам отца, она даёт просто огромные возможности для головастого волшебника. Артефакторика, бытовая магия, постоянный эффект чар. В общем, придётся учить, понял я.

В то же время Аберфорт не забывал и про мои тренировки. Постоянная раскачка магического резерва, упражнения на концентрацию, ловкость и, конечно, боёвка. Тут он гонял меня просто нещадно. Очень часто после таких тренировок приходилось приглашать целителя. Молодой хлыщ в лимонном халате постоянно ворчал, что отец надо мной издевается, но всегда хорошо делал свою работу. Ещё бы он её не делал, за те деньги, что платит ему отец!

Однажды я спросил Аберфорта, насколько он силён, как маг и есть ли волшебники ещё сильнее. Отец весело улыбнулся и сказал, что на самого великого мага, всегда найдётся тот, кто ещё опасней. Поэтому любое противостояние надо готовить заранее, чтобы даже самый могучий волшебник не смог с тобой совладать. «Правильная подготовка к бою — уже половина победы», — говорил он.

Отец утверждал, что сейчас самый могущественный волшебник Англии — это его брат Альбус Дамблдор. Но, по его предположениям, директор Диппет был ещё сильнее. Просто ему, в силу возраста, неинтересно что-то кому-то доказывать.

Лето промчалось, словно наскипидаренный фестрал, и вот наступил конец августа, когда мы договаривались снова встретиться с Блэками. Хоть и прошло всего чуть больше двух месяцев, я успел соскучиться по своим друзьям.

Я спустился в гостиную, где на диване сидел Аберфорт и водил палочкой над горкой серебряных медальонов.

— Ты что делаешь? — с любопытством спросил я отца, присаживаясь рядом.

— Защитные амулеты, — не прерывая процесс, ответил Аберфорт.