Под общее прощальное бурчание Новиков вышел на улицу. Обернулся и сквозь оконное стекло увидел, как директорша отвесила Свете подзатыльник. Ну и нравы здесь.

– Так они же мамаша с дочками, – услышал Новиков старушечий голос под ухом. Действительно, он и не заметил, как к нему подошла бабулечка в цветастом платочке, завязанном под подбородком. И с неизменной вербой.

– Спасибо, ясно. Вы этого человека видели? – Новиков показала бабушке фото мертвеца из двора отца Павла.

– Нетушки, – покачала головой бабушка. – Никто его тут не видал. Откель он взялся?

– Вот и мне интересно, – буркнул Новиков, убирая телефон.

– Как вам тут?

– Обживаюсь, – выдал Новиков давно заготовленный ответ.

– Да, чудно́. – Бабуля смотрела в окно почты, где мельтешили начальница и её дочки. – Ждали-ждали батюшку, а прислали мальчишку какого-то. И как ему грехи-то рассказывать, а? Всё равно что внуку исповедаться. – Бабуля засмеялась, да так звонко, как молодая. – Да ещё этот остывший. Что-то там не так, что-то не так. Недаром он сейчас там прыгает, как ужаленный.

– Кто прыгает? – не понял Новиков. – Где?

– А батюшка. Скачет по двору да воет. – И бабушка чинно направилась к почте.

Новиков пару секунд смотрел ей вслед. Тоже, кстати, неплохо одета – пальто новое, чистое, по моде. И туфли кожаные, явно ортопедические. Нечасто таких бабушек в посёлках встретишь. Вот уж действительно – богатое село. Только что-то тут явно не так.

Отбросив мысли о старушке, Новиков снова направился к старой церкви. Скачущего священника тоже нечасто увидишь.

Впрочем, когда участковый подошёл к его дому, отец Павел не скакал и не выл, а громко с кем-то препирался. Судя по голосам, доносившимся из сада, он жарко спорил о чём-то с ремонтником Антоном.

Новиков уже развернулся, чтобы тихо уйти, но притормозил.

– Давай я ей сам позвоню, – говорил Антон.

– Ещё чего, – ответил отец Павел. – Я же священник!

– И что?

– Ещё я к ведьме не обращался! Ты это серьёзно?

– А что такого? – удивился Антон.

Новиков прошёл через кривую некрашеную калитку.

– А, снова здравствуйте, – повернулся к нему отец Павел. От спора у него даже пятна пошли по лицу и шее, прямо как у подружки Гаврила Лисовского.

– Привет, – помахал рукой Антон. – Про покойника ничего не слышно?

– Пока нет, – отозвался Новиков, подходя ближе.

– Вон чего после него осталось. – Антон указал на место под кустами, где утром нашли тело.

Седая трава оказалась почерневшей, будто была выжжена. Причём прямо по силуэту тела, которое на ней лежало.

– Даже ветки кустов как будто обуглились, – пробормотал Антон, осторожно поддевая тонкие чёрные ветви.

– Ничего себе, – пробормотал Новиков, разглядывая подпалину, повторяющую контур трупа. Он, конечно, насмотрелся на всякие труднообъяснимые вещи, но такое видел впервые. Ремонтник Антон, кажется, тоже. А вот по реакции священника что-то угадать было сложно. Он скорее злился, чем удивлялся.

– Я ему говорю: позвони Ядвиге Мстиславовне, она знает, что в таких случаях надо делать, – наставительно проговорил Антон. – А он – ни в какую.

– Я же священник, – повторил отец Павел.

– А кто эта Ядвига… э…? – Новиков сдвинул брови, пытаясь припомнить сложное имя.

– Да местная бабка, – произнёс Антон, сбавив обороты. Видимо, стеснялся назвать её ведьмой. – Знает про такие штуки. Да ты её утром видел, она заходила.

– Это женщина в берете? – припомнил яркий наряд Новиков. И в памяти всплыло ещё кое-что: – Это её внучка такая бледненькая, лет тринадцати? Зина, кажется.

– Зоя, – поправил Антон. – И ей пятнадцать, как Гаврилу. Они у нас вместе учатся, в одном классе.

– Девятом? – кисло спросил Новиков. Ведь его дочке Василисе предстояло переехать в Покрышкино и пойти в десятый класс. А значит, оказаться в одной компании с этими чудны́ми детками.

– Да, в девятом, – подтвердил догадку Антон. – У нас всего по одному классу на параллели, зато все предметники есть.

– Класс, – глухо выдал Новиков. – В смысле – здо́рово.

– Вот и я говорю, – пробормотал Антон, глядя огромными глазищами в пространство. Потом тряхнул головой, будто что-то вспомнил. – Так что? Звонить Ядвиге Мстиславовне?

Священник в ответ только насупился.

– Звони, – сказал Новиков. И пока Антон водил пальцами по экрану телефона тихо повторил: – Ядвига Мстиславовна, надо же. Хотя я как-то встретил женщину по имени Вальпургия Карловна.

– А, Валюшка, – произнёс громкий старушечий голос за спиной Новикова, отчего вся троица во дворе дружно подпрыгнула и обернулась. Бабуля в малиновом берете ковыляла по заросшему дворику, опираясь на палку. – Давненько я её не видала. Как у неё дела-то?

– Лучше всех, – пробормотал Новиков. Сразу мог бы догадаться, что две эти тётушки знакомы. Если не состоят в родстве.

– Вот и славно. – Ядвига Мстиславовна остановилась и окинула компанию внимательным взглядом. Подбоченилась и по-деловому спросила: – Ну?

– Прошу прощения? – наморщил лоб отец Павел.

– Вечерня-то будет, или как?

– Вечерня же! – хлопнул себя по лбу священник. – А что, уже пора?

– Так три часа, – ответила Ядвига Мстиславовна. – Я подумала – приду пораньше, может, помочь чем надо.

– Кстати, о помощи, – оживился Антон. – Тут такое дело…

– Да не надо, – встрял было отец Павел, но ремонтник только отмахнулся.

– В общем, там, под кустами, где труп нашли, там что-то не так.

– Да там всё не так, – выдала бабуля. – Ну, показывай.

– А вон, – Антон указал на кусты.

Ядвига Мстиславовна потихоньку подошла, внимательно осмотрела кусты и траву. Потом хмыкнула, повела плечами и спокойно вернулась.

– И что?

– А что? – удивлённо переспросил Антон.

– Что, попы́ теперь с такими вывертами сами-то не справляются? – хитро улыбнулась бабушка. – Да, измельчал ваш брат.

– Вот я и говорю… – начал было отец Павел, но тут же сник. Видимо, устранять подобные явления его не учили.

– Н-да, – разочарованно покачала головой бабуля. – Святой водой побрызгай да псалмы прочитай. Соли насыпь.

– Соли-то зачем? – удивлённо спросил священник.

– А чтоб снова не полез! – усмехнулась Ядвига Мстиславовна.

– В смысле – снова? – медленно спросил отец Павел.

– Ты его сам впустил? – вместо ответа произнесла бабушка, палкой ковыряя сухую траву.

– Ну да. Мне показалось… – Отец Павел судорожно вдохнул. – Мне показалось, ему помощь нужна. Я калитку открыл, говорю: может, зайдёте?

– Он и зашёл, – кивнула бабушка. – Теперь он сюда дорогу знает. Так что водой брызгай вокруг всего дома, за забором. И соли, соли больше сыпь. Тоже по всему кругу.

– Вы это серьёзно? – недоверчиво спросил священник. Бабуля в ответ только хмыкнула.

– Погодите, – встрял Новиков. – Вы так говорите, как будто знаете этого человека.

– Человек, – передразнила Ядвига Мстиславовна. – Видать, Валюшка-то тебя толком ничему не научила, а?

У Новикова язык прилип к нёбу. О Вальпургии Карловне он старался поменьше думать, а лучше и совсем не вспоминать.

– Во-от, – поучительно протянула бабуля и, отпихнув с пути Антона, поковыляла к домовой церковке.

Когда она, широко перекрестившись, скрылась за дверьми, оставшаяся компания разом вдохнула и зашевелилась. Новиков повёл плечами, прогоняя оцепенение.

– А кто эта Вальпургия…? – Отец Павел снова наморщил лоб.

– Как Ядвига, только Вальпургия, – развёл руками Новиков. И правда – лучше-то всё равно не объяснишь.

– Ясно, – кивнул Антон. И обратился к священнику: – Соль у нас в магазине продаётся, только тебе теперь много нужно. Но я маму попрошу, она закажет хоть сто килограммов.

– Да не буду я соль сыпать! – возмутился отец Павел.

– И святой водой брызгать не будете? – спросил Новиков, сам не понимая, зачем.

– Ну, это другое, – уже спокойнее сказал священник. И повернулся к Антону: – Да, насчёт крыши, с этим делом всё как-то вылетело.