– Что потом? – спросил Новиков, когда священник замолчал.

– Ничего. Он ушёл.

– Недалеко он ушёл, – пробормотал Антон, возвращаясь.

– Я утром встал на службу, а он тут лежит.

– Так, нужны понятые. – Новиков окинул взглядом компанию. Надо же, все как родственники – скуластые и светлоглазо-блондинистые. Только сам Новиков лысый. – Позвоните главе посёлка и ещё кому-нибудь.

– А мне можно посмотреть? – спросил Гаврил, снова пытаясь обойти учителя. – Вдруг я его знаю?

– Если уж я его не знаю, то ты – и подавно. – Антон так и не дал своему ученику глянуть на труп.

Не смог его опознать и отец Гаврила, и учителя, и врачи из поликлиники, и другие жители посёлка, чей маршрут этим утром пролегал мимо церкви. А пришли почти все. И это в воскресенье.

– Ишь ты, всем понадобилось, – бормотала бабуля в малиновом вязаном берете и такой же шали. – То в церкву аж дорога заросла, а то все прибежали.

– Вы этого человека видели раньше? – устало спросил Новиков, у которого от новых знакомств аж в глазах рябило. Группа, которую он вызвал из Растяпинска, ещё была в пути.

– Нет, – буркнула бабуля, клюкой снимая сухую траву с калитки. В руках у неё был букетик из полураспустившихся вербных веток.

– Так вы посмотрите.

– По что мне на него глядеть?

– Вдруг вы… а, ладно, – махнул рукой Новиков. – Ясно, что он не местный.

– Не местный, а шороху наведёт.

– Что? – не сразу среагировал Новиков, но бабуля уже переключилась на священника.

– Ишь ты, какого прислали. Тебе восемнадцать-то есть?

– Двадцать восемь уже, – улыбнулся отец Павел. А он и правда, выглядел как ребёнок, не намного старше сына главы посёлка.

– Монашек, стало быть? – продолжала допрос бабушка.

– Ну да.

– Ясное дело, кто сюды с семьёй-то поедет.

И тут Новиков понял, что так и не выяснил одну деталь.

– Отец Павел, вы вроде бы сказали, что шли на службу. Это куда? Церковь-то развалена.

– Так здесь домовую церковь устроили. Вон там. – Священник указал на сарайчик рядом с домом. Свежеокрашенный и с крестиком над входом. – Лучше, чем ничего.

– А то, – хмыкнула бабуля. – Так вербу-то будем святить, или как?

– Или как, – грустно вздохнул отец Павел. – Днём приходите, я вам освящу.

Послышался шум мотора, и к домику священника подкатила полицейская «Газель».

Делом занимался следователь Ракитин, который несколько лет назад студентом проходил практику в Управлении, где трудился Новиков.

– Привет, – поздоровался Ракитин. Хорошо, что он тоже помнил Новикова, работать будет проще. – Теперь здесь?

– Угу, – кисло отозвался Новиков. А вот эта сочувственная осведомлённость не особенно порадовала. Стало быть, о переделке, в которую угодил Новиков, знала уже вся область. Раз даже до Растяпинска дошли слухи.

Группа отработала быстро и чётко, уже через пару часов тело увезли, а опрошенные жители посёлка разошлись по своим делам (читай – бесконечно обсуждать случившееся). Отец Павел принёс ведёрко и стал брызгать на землю, где лежало тело, водой и что-то мычать нараспев.

Документов при погибшем не нашлось, так что предстояло опросить оставшихся жителей Покрышкино, не знал ли кто этого человека. Вооружившись телефоном, на который сделал пару фото покойника, Новиков попрощался со священником и отправился знакомиться с жителями своего участка.

В поселковом магазинчике ожидаемо вся очередь обсуждала найденное во дворе священника тело. Новиков притормозил в небольших сенях и встал так, чтобы его полностью прикрыло раскидистое дерево в кадке.

– Дыма без огня не бывает, – нравоучительно говорила дама в модном пальто, шёлковом шарфе и шляпе. И с вербой в руках. – Просто так трупы не появляются.

Её подруга, тоже разодетая по моде, активно кивала. Как будто обе знают толк в мертвецах и причинах их появления.

– Да будет вам, – добродушно заметила продавщица. Антон на неё похож – наверное, это и есть его мама. – Это же священник.

– И что? – надменно спросила та, что в шёлковом шарфе.

– Думаешь, все попы́ – святые? – усмехнулась вторая покупательница.

– Может, и не все, и не святые. Но он же вроде монах! – не сдавалась продавщица.

– И что? – снова произнесла та, что в шарфе.

– Тем более! – встряла её приятельница. – Монах, подумай-ка! Такой молодой! Кто из молодых в монастырь-то идёт, а?

– Вот-вот, – нравоучительно поддержала другая модница. – Молодым надо общаться, гулять, чтобы компании собирались. А тут – на́ тебе, монах! Что-то за ним, значит, есть. Наворотил, наверное, вот и замаливает теперь грешки.

– А может, этот, ну, трупак, что-то про него знал? – от возбуждения дама накрутила край своего шарфа на руку, и, модно жестикулируя, чуть не затянула себе шею. – Вот этот святоша его и укокошил!

– Ну это уж вы хватили, – покачала головой продавщица.

Новиков решил, что наступил подходящий момент для появления. Тем более что через окно он увидел Гаврила в компании с бледной девочкой, направляющихся в магазин.

– Здравствуйте, – громко произнёс Новиков, выходя из укрытия.

– Здрасьте, – синхронно растянулись в улыбках все три дамы.

– Как вам у нас? – тут же спросила та, что стояла ближе. Её подруга, совсем запутавшись в шарфе, наконец сняла его и теперь делала вид, что ей просто стало жарко.

– Обживаюсь. Меня зовут Фёдор Сергеевич, – на всякий случай представился Новиков. И обернулся на хлопок двери – вошёл Гаврил со своей подругой.

– Очень, очень приятно, – закивали дамочки.

– А звание у вас какое? – спросил Гаврил с ухмылочкой.

– Майор, – сухо ответил Новиков.

Гаврил присвистнул, а мадам с шарфом наигранно округлила глаза:

– Целого майора в нашу глушь прислали, надо же! И как это вы согласились?

По ехидным улыбочкам Новиков понял, что все жители посёлка уже в курсе его истории. А вот покойника никто никогда не видел. Бывает же.

– Кто-нибудь знает этого человека? – в лоб спросил Новиков, по кругу показывая всем фото мертвеца на телефоне. – Может, встречали где-то? Или он мимо проходил?

Продавщица глянула на экран мельком и замотала головой, модницы рассматривали фото жадно, но тоже ничего путного не сказали. Подросткам Новиков фотографию показывать не стал.

– А мы чем хуже? – обиделся Гаврил.

– Тебе сколько лет? – устало спросил Новиков.

– Ну, пятнадцать.

Прямо как Василисе, дочке Новикова. Тряхнув головой, чтобы отогнать мысли о семье, майор сказал:

– Тебе ужасов в жизни мало? Ничего, насмотришься ещё. К тому же, ты уже вроде сказал, что его не знаешь.

– Может, Зоя знает? – не сдавался Гаврил, кивая на свою бледную подружку, которая от всеобщего внимания сразу раскраснелась.

Новиков посмотрел на худющую девчонку в старом пальто и кривом вязаном берете. Нет, не стоит ей труп показывать, как бы в обморок не хлопнулась.

– А вы на почте спросите, – вдруг сказала продавщица. – Она у нас на самой окраине, у дороги. Там и ездят все, да и почтальон у нас одна на десять деревень.

– Спасибо, спрошу, – кивнул Новиков с благодарностью за первую толковую идею.

– Пойдёмте, мы вам почту покажем, – предложил Гаврил.

– Тогда уж и к бабке зайдите, – процедила какая-то из покупательниц.

– К какой ещё бабке? – спросил Новиков, когда в магазине повисла напряжённая тишина.

– Имеется в виду Зоина бабушка, – отчётливо и демонстративно громко произнёс Гаврил. Зоя тем временем побагровела полностью. – Спасибо, что напомнили, мы к ней обязательно зайдём. Хотя погодите-ка. – Гаврил театрально сделал вид, что что-то вспомнил. – Она ведь уже приходила утром. И товарищ майор с ней уже беседовал. Но мы всё равно к ней заглянем и обязательно передадим от вас привет. Пошли.

Гаврил почти выпихнул свою подругу из магазина. Новиков быстро попрощался и вышел следом, успев услышать шипение про «зарвавшегося щенка и мелкую… самку собаки».

Ребята просто молча шагали рядом с Новиковым. Зоя вообще упрямо смотрела в землю.