Отец Павел только пожал плечами, переводя взгляд с Антона на Новикова:

– У меня никогда водительских прав не было. Я машины только вскрывать умею.

Новиков неожиданно для себя расхохотался – так нелепо это прозвучало от бледного святоши с ангельской внешностью.

Отсмеявшись, Новиков снова спросил у таращившихся на него отца Павла и Антона:

– Что делать-то будем?

– Может, пойти брёвен поискать? – неуверенно предложил Антон.

– Ты тут ни разу не увязал? – поинтересовался Новиков, опуская стекло, чтобы выглянуть в окно. Сапоги-то он не взял. А зря.

– Здесь – нет. – Антон резво открыл дверь, вылез и тут же провалился в грязь почти по колено.

– Точно нет, – пробормотал Новиков, глядя как парень вытаскивал из жижи ноги по одной и, похожий на огромную цаплю, шагал к пролеску.

– А мы что будем делать? – спросил отец Павел, тоже глядя вслед Антону.

– Есть идеи? – Новиков опёрся локтями о руль.

– Может, помолимся?

– Валяйте. – Новиков улыбнулся. Ну а что ещё мог предложить священник.

Отец Павел снова открыл свою книжку, пролистал несколько страниц, перекрестился и что-то забормотал на языке, которого Новиков почти не понимал.

Небо-то какое красивое – глубокое, лазурное. Облака с подсвеченными краями. Белые, пушистые. Плывут себе спокойненько, и нет им дела до людишек, суетящихся где-то внизу.

Где-то кто-то вскрикнул.

– Что это? – вскинулся отец Павел.

– Скорее, кто. Надеюсь, это не Антон увяз по шею. – Делать нечего, Новиков, мысленно вздохнув, выпрыгнул из машины. Хорошо, что хоть догадался надеть старые берцы, а не ортопедические ботинки.

Увязая в жиже, Новиков поковылял к лесочку. Услышав, как открылась вторая дверь «Газика», обернулся и крикнул:

– Вы-то куда! Здесь сидите!

Священник закрылся в машине, а Новиков пошагал дальше. А хорошие берцы – не промокают, хотя им уже второй десяток лет пошёл. В лесочке что-то громко затрещало.

От души надеясь, что это не Антона погребло под собой какое-нибудь сухое дерево, Новиков попытался прибавить скорость. Куда там – на ногах будто пудовые гири повисли. И тут громко закричал Антон. Уже отчётливо. И как будто от страха.

На всякий случай перепроверив кобуру, Новиков всё-таки прибавил шаг, но отошёл в сторонку – приблизился к пролеску со стороны. И почти сразу увидел, как Антона почти по плечи вогнал в болото тот самый парень в дурацком костюме, которого они видели в вечер приезда Новикова. И который потом умер и вытек из морга. Вот и встретились.

Этот упырь сидел на плечах Антона, вцепившись в его голову. Новиков выхватил пистолет и пальнул в воздух. Упырь резко развернулся. От вида жуткой перекошенной физиономии с огромной красной пастью, у Новикова внутри похолодело.

– Отойти! – скомандовал Новиков, целясь в ожившего мертвеца. Но тот только шире растянулся в кошмарной ухмылке, легко спрыгнул с Антона и пружиня, пошёл на Новикова. И совершенно не увязал в жиже. Новиков задержал дыхание и выстрелил. Пуля попала в плечо, из раны пошла тёмная кровь, но покойник только чуть дёрнулся, оттолкнулся от жижи, пролетел метров семь и легко приземлился на место, с которого только что за дерево спрятался Новиков.

Упырь легко развернулся, причём только верхней частью тела и попытался достать Новикова, но тот треснул его по когтистой ручище. Существо завернулось ещё дальше, отчего стало похоже на выжимаемое полотенце – ноги смотрели в одну сторону, а остальное тело – в противоположную.

Новиков попытался схватить его за другую руку, но почувствовал, как плоть сжалась в захвате, как мягкое тесто, и просто выскользнула. Упырь чуть подпрыгнул, развернул ноги и бросился было на Новикова, но мимо щеки участкового что-то пролетело, и в рожу мертвеца треснул обломок палки.

Упырь отскочил на пару шагов, его рожа оказалась смята, как пластилин, но через секунду всё вернулось в нормальное состояние. Он опять раззявил пасть и навалился на Новикова, вцепившись ему в воротник. Новиков, падая, почувствовал, как из-под его спины что-то выскользнуло.

Упав в мягкую влажную жижу, Новиков видел над собой окровавленный рот с острыми зубами, на шею что-то сильно давило, но рук упыря он никак не мог нащупать – пальцы будто сжимали мягкую резину.

В висок упыря снова прилетел удар от дубины, но его башка лишь на миг потеряла форму, как шарик, наполненный водой. Этого мига Новикову хватило, чтобы увидеть, как Антон размахивал руками куда-то в сторону. Увы, это увидел и монстр. Он осклабился ковыляющему к ним отцу Павлу. Святоши тут не хватало.

Чудовище отпустило Новикова и поскакало к священнику, но через миг раздалось шипение, потом жуткий звук, похожий на испуганный гогот. Монстр сажался, скорчился, отвернулся и боком отпрыгнул на пару метров.

Отец Павел держал в руках что-то звякающее цепочками и испускающее сладкий дым. Он набрал в грудь воздуха и изо всех сил подул на дым, так чтобы он попал на упыря. Тот снова застонал, завыл и поскакал прочь из пролеска.

Антон подал Новикову руку и резко дёрнул. Спина затрещала, но Новиков сумел встать и даже удержаться на ногах.

– Где мой пистолет? – просипел Новиков, осматриваясь.

– Вот, держите. – Отец Павел нагнулся, поднял оружие из грязи и передал Новикову.

Втроём они молча зашагали обратно к машине, чавкая ногами в глубокой грязи. Но «Газик» плотно увяз, так что Антон и отец Павел забрали вещи, а Новиков просто закрыл машину. В молчании компания залезла на ближайший солнечный пригорок, откуда наконец-то замаячила на горизонте та самая деревня Ключ.

Каждый шаг отдавался прострелом в спине. Не в силах больше идти, Новиков просто сел на прогретую солнцем землю. Потом лёг, чтобы хоть чуть-чуть расслабить мышцы. Рядом мягко опустился Антон, чьё лицо было сплошь расцарапано, а очки заляпаны грязью. Отец Павел постоял немного, потом тоже сел.

По небу плыли весенние облачка. Одно было похоже на слоновью голову. Откуда-то в мыслях появилась Василиса, со смехом рассказывающая, что в году есть день, посвящённый облачным слоникам. Кажется, в марте. А теперь апрель.

– Это я, – произнёс Новиков, глядя, как по небу медленно проплывало облако, похожее на смешную ушастую собаку.

– Что – ты? – хрипло спросил Антон, протирая очки.

– Я был отличником. Пилил на скрипке, собирал скворечники. Соседским бабушкам в магазин ходил. Про динозавров любил читать. Думал – вырасту и стану сильным, смелым и важным. Буду спасать мир.

– И как? Получается? – после паузы спросил отец Павел.

– А то как же. На первом же серьёзном деле мне ваш приятель-торчок всадил заточку в спину. Половина ножниц. По колечко вошла.

– Что с ним случилось? – спросил отец Павел.

– С кем?

– С тем, кто вас ранил.

– Положили там же.

– Упокой, господи, душу, – пробормотал отец Павел.

– Ты серьёзно? – спросил Антон, фыркнув.

– Себя вспомни, – ответил отец Павел. – Если бы отец тебя в погребе не запер, как думаешь, ты бы выжил?

Антон молчал. Новиков так и смотрел на небо, где теперь проплывала огромная крылатая черепаха.

– А ты? – вдруг спросил Антон.

– А я и не выжил. Я умер.

– Что? – удивлённо воскликнул Антон.

– Меня собутыльники убили.

– Как это?

Священник молчал. Новиков приподнял голову и увидел, как отец Павел сидел, согнув колени и обхватив их руками, и смотрел в небо. Антон переводил взгляд с монаха на участкового.

– Он же живой, – недоверчиво сказал Новикову Антон.

– А тот, – Новиков кивнул на пролесок. – Как думаешь, он живой или нет?

Отец Павел повернул голову и слегка улыбнулся. Новиков, изо всех сил пытаясь не стонать от боли, сел и спросил:

– В деревне есть трактор?

– Трактор? – задумчиво переспросил Антон и тут же воспрял: – Точно, есть! Любин муж как раз тракторист. Ну, пошли!

Антон резво поднялся и отряхнулся. Новиков смог встать, только держась за руку отца Павла. Подхватив свои чемоданчики, участковый, священник и трудовик-ремонтник двинулись к деревне.