Чуви и Дэвид одновременно посмотрели на Сплина. Он дрожал мелкой дробью и с трудом стоял на ногах. Его чёрный комбинезон при этом начал источать тусклые всполохи света, а глаза медленно пульсировали, ничего хорошего не предвещая.

— Любопытно, — мрачно протянул Чуви, нахмурив брови, а Дэвид, больше переживая за Сплина, не ради праздного любопытства, обратился к Чуви:

— Что с ним происходит?

Однако мусорщик не ответил ему, так как о себе напомнил Исикава:

— Фотоны.

— Что ты сказал? — медленно повернувшись к врагу, без тени улыбки, спросил Чуви.

— Ох, простите! Думаю, лучше будет кое-что разъяснить. В жизни не думал, что встречу существо, (а того, кого вы называете Сплином, язык не повернётся назвать человеком, после увиденного мною), способное использовать тёмный слой подпространства! Наверное, не вам рассказывать о смертельной опасности, при встрече с тёмной материей во время путешествий через межпространство и подпространство, и всё же. Она способна проникать в обычные, более безопасные слои, через прорехи и разрывы в них и от этого ещё более непредсказуема. Но это существо не только его использует, но и чувствует себя там, как рыба в воде! Однако я вспомнил, что есть эффективный способ бороться с тёмной материей. Фотонные маячки. Один из обязательных инструментариев любого путешественника по подпространству или межпространству.

Исикава медленно поднял правую руку ладонью вперёд, и Дэвид увидел, что Масамунэ держит в ней маленький шарик. На вид он был сделан из хрусталя, а в его глубине мерцала искорка света. Чуви на мгновение округлил глаза, а потом его лицо расплылось в змеиной улыбке. Голос его был елейным и угрожающим:

— Какой сообразительный мальчик! То есть ты взял и…

— Я нашпиговал последних галатеев этими маячками и, как видно, не прогадал, — ответил Исикава. Он говорил по-прежнему спокойно и невозмутимо, но Дэвиду показалось, что в его голосе была толика самодовольства. Также он обратил внимание на то, что другая рука Исикавы по-прежнему лежала ладонью вниз. Дэвид хотел сказать об этом Чуви, если он и сам это не заметил, но вдруг Сплин упал, взревев страшным звериным рыком. Он начал кататься по полу, остервенело расцарапывая себе грудь, шею и шлем. Сплин словно пытаясь сорвать с себя защиту, ставшей ему теперь лишь опасной помехой. И вдруг тени со всех сторон вздрогнули и потянулись к Сплину, быстро исчезая нём. В это же время всполохи света стали напоминать настоящее пламя, и из Сплина хлынула густая, тёмно-красная кровь. Она медленно пропитывала ему одежду и неспешными струями стекала наземь.

— Дело дрянь, — ни на что больше не обращая внимания, обеспокоено произнёс Чуви. Он сделал витиеватое движение пальцами левой руки, и во вспышке света материализовалось тёмное покрывало, гладкое и матовое. Чуви одним движением накрыл Сплина. Он изогнулся и замер: свет померк, а кровь почти мгновенно остановилась. Дэвиду почудилось, что Сплин умер, но вот его грудь медленно поднялась и опустилась, начав качать воздух по странному мистическому телу. Шепард не видел лица Чуви, но он вдруг почувствовал нечто пугающее в мусорщике. Исикава, будто не чувствуя грозившей ему беды, вновь заговорил, медленно поднимая другую руку:

— Но куда удивительней то, что мне почти удалось осуществить ещё один забавный фокус. Я бы не прочь осущ…

Дэвид не заметил, как Чуви обернулся и устремился к Исикаве, но оставленная им глубокая вмятина в полу, колющая волна статического электричества и сбивающий с ног поток воздуха, заставили поверить Дэвида в то, что Масамунэ не жилец. Однако, инстинктивно ускорив ментальные процессы и усилив рефлексы, Шепард увидел, что ещё до того, как мусорщик расплывчатым пятном преодолел полпути до своей жертвы, та уже нажала на спрятанную в руке кнопку.

В это же мгновение из последнего убиенного галатея отделилась бесформенная крохотная фигура. Она с невероятной скоростью, за которой Шепард не смог толком уследить, даже при усиленных рефлексах, устремилась за Чуви. Дэвид нацелил на нечто лезвие перчатки, но он поздно заметил, что от мёртвого галатея отделилась ещё одна расплывчатая фигура. Шепард вынужден был перевести оружие на второго врага, но нечто уже превратилось в подобие охотничьей сети. Заполнив собой всё видимое пространство, оно полностью дезориентировало Дэвида. Существо врезалось в него, повалило наземь и начало оплетать и опутывать. Он попытался задействовать плазменное лезвие перчаток, но словно чувствуя эту опасность, тварь оплела и сдавила ему шею. Почти сразу разум Шепарда помутился, а глаза перестали видеть. Но хуже прочего: он почувствовал, как медленно захрустели позвоночники шеи, и как некое подобие руки схватило его за голову и резким ударом приложило его об пол. Дэвид потерял сознание…

— Любопытно, — вновь протянул Чуви. Его рука остановилась, когда до головы Исикавы осталось не более двух миллиметров. Мусорщик не мог пошевелиться, так как его опутала, сжимая и подавляя, липкая и вязкая, очень быстро твердеющая жидкость. Чуви с огромным усилием повернул голову, и увидел, что позади него, перебирая ножками и выпуская из себя подобие паутины, стоял галатей в форме паука. Точно такая же тварь опутала потерявшего сознание Шепарда и теперь устремилась в коридор перед залом. Мусорщик заставил своё тело налиться сталью, чтобы искусственная паутина не переломила ему позвоночник. О возможности освободиться он пока и не думал. — Ты и вправду решил сегодня не использовать КР? Похвально, похвально, но тогда почему ты раньше это не использовал?

— Был огромный риск провала, — спокойно ответил Исикава, не обращая внимания на когтистую руку мусорщика, что почти его коснулась. — Подобные галатеи слишком хрупки, а после запуска, они функционируют совсем недолго. Годятся лишь для скрытой атаки. Но даже в этом случае мне нужно было подгадать подходящий момент. Настоящая удача. К тому же, я использовал собственные нервные клетки для модификации этих галатеев, а я предпочитаю не разбрасываться такими ценными ресурсами, имея в запасе более простые и доступные средства. Ну а что же до КР, то неужели вам невдомёк, что порой минимализм куда эффективней максимализма?

Чуви резко повернул голову вперёд, чтобы успеть увидеть, как Исикава достал из поясного кармана крохотную вещь в форме монеты и бережно приложил её ко лбу Чуви.

— Сладких снов, мистер Чуви, — спокойно произнёс Исикава, отпуская руку, но мусорщик уже не слышал Масамунэ, так как его сознание словно провалилось в бездну, пожирающую свет и выплёвывающую тьму.

Тот, кого называли Первым, очнулся от обжигающей боли. Его глаза, если это можно было назвать глазами, открылись, и он увидел чарующее и ужасающее зрелище. Небо вечной серо-чёрной мглы его темницы было затянуто красным сумраком и усеяно миллиардом алмазов. Мерцающие крупицы пульсирующего света медленно опускались вниз, жаля ему кожу. Его эфемерное, ничем не обозримое тело пронзала тупая боль. В его иллюзорных ушах звенело, но постепенно помехи уступали место более осмысленным звукам. Крики нестерпимой боли, мольба о спасении, жадное чавканье, звуки многочисленных драк и разрываемой плоти и чей-то призыв. Его кто-то призывал?

Первый перевернулся и попытался встать, но почти сразу поскользнулся и упал лицом в тёплую липкую жидкость. Она попала в его незримый рот, и он почувствовал привкус железа. Кровь! Лишь теперь Первый осознал, что он всё это время лежал в крови, полностью ею пропитавшись. Но не это его испугало, а то, что её — крови, было много. Обычно она была скована под толстым слоем синеватого, испускавшего лёгкое свечение, льда, но тот стал намного тоньше и потрескался.

«Что же произошло, пока я был в небытие?» — взволновано подумал Первый, приподнявшись на руках и выплёвывая кровь. Голос, что его призывал, стал ближе и сильнее. Грубый, вызывающий голос Третьего:

— Первый! Первый!! Где ты? Куда тебя унесло, чёрт всех дери!