Дальше Егор везет меня в торгово-развлекательный центр, но уже другой, куда больше прошлого. На первом этаже сегодня раскинулась какая-то ярмарка.

— Хочешь пройтись? — спрашивает меня мой спутник.

И мы ходим мимо прилавков и палаточек. Вокруг все рябит и пестрит разными цветами, играет веселая музыка. Продавцы громко зазывают к своим товарам. Продают в основном всякое ручной работы: от украшений до сладостей. Жадно все рассматриваю, размышляя о том, что и я тоже так могу.

Тут мимо нас проходят два огромных плюшевых зверя: лев и зебра. Я понимаю, что в этих костюмах внутри скрываются люди, но все равно широко раскрываю рот.

— Ростовые куклы, — шепчет мне Егор.

Я мнусь на месте, но не выдерживаю, подбегаю и дергаю льва за хвост. Он поворачивается и строго грозит мне пальцем, а я заливисто смеюсь. Тогда он сгребает меня в свои львиные объятия, а Егор сзади довольно говорит:

— О, я успел это заснять.

Чуть дальше идут детские надувные батуты и горки, а еще тир.

— Постреляешь? — неожиданно спрашивает Егор.

Смотрю на него изумленно. Такое развлечение совсем не для меня. Но, прислушавшись, не отмечаю никаких протестов от своего организма, и соглашаюсь. Егор покупает мне три выстрела. Помогает мне, показывая, как правильно держать оружие и целиться.

— Ты умеешь? — вскидываю я на него глаза.

— Ни разу не пробовал, — подмигивает мне он.

Винтовка для меня тяжеловата и ощутимо оттягивает руки, даже не знаю, как из нее стреляют дети. Но во мне просыпается какой-то азарт, и хочется довести дело до конца. Конечно, я никуда не попадаю, сказывается отсутствие опыта, и, наверно, совсем немного то, что я зажмуриваю и второй глаз тоже, когда жму на курок. Но я не расстраиваюсь, наоборот, мне очень даже весело.

— Дай-ка я попробую, — забирает у меня винтовку Егор и покупает по одному патрону на каждую мишень.

Теперь я стою со стороны и с удивлением наблюдаю, как по очереди ладно закрываются шесть из семи мишеней. Остается последняя. Я заламываю руки и думаю, что, если б на месте Егора была я, я не попала бы элементарно от волнения, даже если бы умела стрелять. А он ничего, как скала стоит, и не дернется даже, когда на курок нажимает. И вот седьмая мишень закрыта! Хозяин тира, поджав губы, выносит нам большое розово-фиолетовое нечто. Это слон? Мамонт? Я затрудняюсь сказать. Егор вручает мне игрушку и снова поздравляет с Днем Рождения.

— Ладно, я немного слукавил, — говорит он на пути к машине, ведь мы решили сразу оставить там нашу ношу. — Я вроде уже говорил, что мой дедушка военным был, тир и охота его страсть. В смысле серьезный тир, а не это развлечение. И меня тоже приучал. Но с охотой у меня сразу не заладилось, убивать животных мне жалко, они куда лучше людей. Дедушка перед переездом на море все свои охотничьи трофеи продал или раздарил. А вот тир я уважаю. А еще знаю, как они в таких лохотронах прицел подкручивают.

Возвращаемся обратно в центр, где поднимаемся на предпоследний этаж — Егор ведет меня в кинотеатр. В электронном терминале покупает билеты, просит не подглядывать, закрывая весь своими плечами. До сеанса немного времени, стоим в очереди, получаем огромное ведро попкорна и идем в зал. Егор выбирает для меня мультфильм. И хоть он и пробубнил что-то вроде "в такое время кроме мультиков ничего не идет", но я ему не верю. Приятно хрущу попкорном и в восторге смотрю на огромный экран.

— В следующий раз сладкий возьмем, — обещает Егор.

Это "в следующий раз" греет мне душу. А случайные наши соприкосновения руками в ведерке с попкорном высекают искры, мне кажется, я вижу их в полумраке кинозала. А когда Егор наклоняется почти вплотную, чтобы что-то шепнуть мне на ухо, окутывая меня своим ореховым запахом, у меня так сладко тянет внизу живота и прерывается дыхание. Я не знаю, что это за ощущения, но мне приятно.

После кино, находившись и изрядно проголодавшись, мы поднимаемся на этаж выше, на этот раз минуя фудкорт, идем в небольшой симпатичный ресторанчик. Нас провожают за столик у панорамного окна. С пятого этажа прекрасный вид на заснеженную сейчас площадь с маленькими мостиками и небольшими замерзшими каналами между ними. Летом здесь, наверно, очень красиво. После основных блюд, узнав, что у меня День Рождения, мне приносят кусочек торта с зажжённой свечкой в подарок от заведения. При мне кидают в стеклянную кружку шоколадный шарик, заливают его горячим молоком, и я вижу, как он плавится, а изнутри на поверхность выпрыгивают маленькие зефирки. И я тоже плавлюсь. Так хорошо мне, так тепло сидеть здесь, любоваться опускающимися сумерками за окном, снегом, свечой, моим невероятным собеседником напротив.

Возвращаемся домой уже затемно. Егор заносит в дом плюшевое недоразумение и оставляет его жить на кресле. И пакеты с моими покупками из магазина рукоделия, ужас, как руки чешутся разобрать их и опробовать.

— Я пойду? — спрашивает Егор, правильно истолковав мой взгляд.

— Постой.

Мне очень хочется закончить этот вечер на смелой ноте. Я подхожу вплотную, кладу руки ему на плечи, встаю на носочки и касаюсь его губ. Теплая бархатистая кожа на них приятно ощущается при контакте, а полная нижняя губа — это вообще просто космос. Совершаю пару неловких движений, только вот что дальше делать, я не знаю. Мысленно молю его мне помочь. И Егор будто слышит мои мысли и перехватывает инициативу. Не легко и поверхностно, в стиле бабочки, как я, а захватывает полностью мой рот, клеймит его своим языком, и эти грубоватые, но неповторимые подгибающие ноги поцелуи — это именно то, что мне, оказывается, нравится. От настойчивых бархатных касаний улетаю в другую вселенную. Задыхаюсь, но не могу отодвинуться, как будто крылышки увязли в патоке.

А потом я чувствую, как горячая, даже сквозь шерстяные колготки, тяжелая ладонь ложится мне на бедро под платье и скользит по нему вверх. И поначалу мне даже приятно, а потом я распахиваю глаза, но ничего не вижу.

Темнота.

И яркой вспышкой мать запихивает меня в комнату с подсвеченным алым распятием, бубня при этом "грех, грех, грех".

Темнота.

И еще более яркой молнией Семен прижимает меня к кровати, его руки на моих бедрах, настойчиво раздвигают мне ноги, чтобы разорвать надвое…

— Нет! — во весь голос кричу я и с непонятно откуда взявшейся силой отпихиваю его от себя. — Не трогай меня!

Темнота отступает через время, понимаю, что я нахожусь в безопасности на даче, Егор меня слегка трясет, чтобы привести в чувство, но тут же поднимает руки вверх, когда видит, что я смотрю на него более осмысленно:

— Извини, Ада, я не должен был тебя трогать… Я же не насильник какой-то. Просто ты такая… Не сдержался. Но теперь точно зарубил себе на носу, что со мной ты готова вести только платонические отношения, — тараторит он, а я все еще несколько оглушена, что не успеваю соображать и отвечать.

Меня бьет крупная дрожь. Он подает мне стакан воды, выпиваю залпом, немного проливая из-за трясущихся рук.

— Тебе лучше? — спрашивает Егор после пары минут молчания.

Киваю.

— Тогда я поеду, больше не буду тебя нервировать своим присутствием. И себя мучать, — последнюю фразу как-то совсем глухо давит сквозь зубы.

Смотрю в его глаза раненого зверя и не нахожу слов. Хлопок двери. Рев мотора. И я съезжаю по стене на пол прямо там, где стояла. Опускаю голову к коленям. Слезы стекают по крыльям носа, теряясь в колготках и платье. Я снова не нашла в себе сил рассказать ему, что я пережила.

И я снова все испортила.

Ада

Утром мне стало сложно заставить себя открыть глаза. По ночам мне начала сниться моя такая реалистичная жизнь, какой бы она могла быть, если бы не мои призраки прошлого. Я могла спать и наблюдать за своей выдуманной жизнью рекордное количество времени. Встать меня заставлял только дикий холод в доме, от которого не спасало теплое одеяло. Встав же, вспоминала, что и в реальном мире меня ждут дела. За эти по новой две недели одиночества я поднялась еще на какую-то ступеньку выше. Я провожу много времени за пошивом простеньких в исполнении бюстье и решаю создать для такого вида моих работ отдельную группу с рекламой в уже существующей. Считаю, что им не место среди игрушек и домашнего декора. И, что удивительно, но и эти мои творения получают отклик. Весь мой обычный стол и рабочий стол ноутбука завалены бумажными и электронными эскизами, я каждый день сгребаю с пола возле швейной машинки целый ворох обрезков всяких ниток, тканей и ленточек, искалываю все пальцы и переутомляю глаза, но кто бы знал, как мне нравится смотреть на конечный результат своих творений. Это все, без сомнений, того стоит.