Еще несколько сотен лет тому назад на этом месте никакого леса не было. Однако после случившегося извержения вулкана, деревья мигрировали в эту область, чтобы избежать уничтожения. В итоге им здесь так понравилось, что возвращаться обратно они не стали. Возможно, однажды в будущем, когда выжженная лавой земля покроется питательной порослью, они передумают.

Деревья на Льенелли, как уже стало понятно, могли перемещаться по планете. У них была примитивная нервная система и органы чувств, которые помогали им улавливать изменения в почве и воздухе, благодаря чему они могли предсказывать изменения погоды и климата, и подстраиваться под переменчивые условия. В какой-то момент они просто падали плашмя в одном направлении и начинали подтягиваться крючковатыми ветвями, цепляясь ими за землю. Скорость передвижения составляла около 0.2 километра в час, что для дерева было выдающимся достижением сама по себе.

Красные деревья мало чем напоминали деревья на Земле или Атропосе. Крон и листьев у них не было, а их темно-красные пористые стволы были испещрены множеством мелких отверстий, в которых селились разные микроорганизмы и подпитывали деревья продуктами своей жизнедеятельности. Каждое дерево было, по существу, многосоставным организмом и находилось в симбиозе со своими постояльцами. Деревьями же их назвали люди для простоты. На деле это были кардинально другие биологические существа.

Ночь опускалась на планету стремительно. Лучи закатного солнца медленно просачивались через темные пористые стволы и заливали все окружающее розоватым светом. Чувствуя приближение ночи, деревья жались поближе друг к другу, а на утро, наоборот, отодвигались подальше, как будто ничего и не было. По ночам температура на планете опускалась до десяти градусов мороза, а в течение дня могла прогреться до двадцати пяти градусов тепла.

В первую ночь на новой планете Альбер плохо спал и проснулся с первыми лучами местного солнца. Он позавтракал чашкой кофе с овощными галетами и выбрался из дома, чтобы оглядеть свои владения. Яркое утреннее солнце начинало согревать замерзшую за ночь почву, деревья отлипали друг от друга и выпрямлялись, чтобы принять солнечную ванну. Альбер прогулялся немного по чаще леса, присматриваясь к необычным растениям. Питаясь солнечной энергией, поры их расширялись, и стволы как будто дышали. Темно-красные стволы смотрелись несколько жутко. Так уж получилось, что темный красный цвет у людей плотно ассоциировался с цветом крови, поэтому любые предметы похожего оттенка вызывали внутреннее беспокойство. Потребовалось время, чтобы привыкнуть к новому окружению, довериться ему и вдолбить себе в голову, что не таит в себе опасности.

Через несколько недель темно-красный цвет растений уже воспринимался, как само собой разумеющееся. Альбер породнился со своими подопечными и наслаждался долгожданной тишиной. Ему нравилось слушать, как мягкий ветерок проникал в открытые поры, закручивался во внутренних каналах, и выходил наружу с едва уловимым дуновением флейты. Композиции, получавшиеся случайным образом, порой поражали своей красотой и заставляли задуматься о том, что не только разумные существа могли создавать произведения искусства.

Так Альбер жил в тишине и спокойствии, бродя по окрестностям и исполняя свои лесничие обязанности. Лес жил своей жизнью, не замечая присутствия человека, все складывалось просто замечательно. Одно только не давало ему покоя. Перед тем, как сюда прилететь, Альбер изучил несколько многотомных энциклопедий, описывающих все многообразие местной флоры и фауны. Количество видов на планете должно было измеряться тысячами. Однако куда бы он не пошел, все что он встречал на свое пути - это толстые красные стволы с загнутыми вниз острыми коротким ветвями. Не было ни одного живого создания, попавшегося ему на пути. Невольно в его сознании стал зарождаться вопрос: Куда подевались все остальные?

Альбер провел месяц, выбираясь в длительные экспедиционные походы с целью обнаружить на планете признаки других живых существ. Однако ни один из этих походов не дал результатов. Впрочем, за все это время он смог больше узнать о своих немых соседях. В первую очередь он наблюдал за процессом их размножения. Подглядывать, конечно, было не хорошо, но когда дело касалось растений вполне простительно.

Когда дерево достигало половой зрелости, оно начинало активно «выдыхать» мельчайшие семена через свои поры. Воздух наполнялся фиолетовыми облаками, которые летели сквозь ряды деревьев и поднимались все выше и выше, подгоняемые порывами ветра. Можно было подумать, что деревья сами создавали ветряные потоки, но, конечно, это было не так. Клубы фиолетового пара, состоявшего из мельчайших семян, разлетались на многие километры вокруг, подыскивая подходящее место для заселения. Со стороны казалось так, что облако обладало разумом и целенаправленно прочесывало местность в поисках незаселенного участка. Слишком уж неестественным казались его движения в воздухе и то, что облака неизменно опускались на землю именно там, где не было других деревьев. Вероятно, за это отвечал какой-то неизученный биологический механизм.

Когда семена достигали земли, они пробирались глубже в почву, чтобы получить из нее необходимые элементы для роста. Из одного небольшого облака могла родиться небольшая роща. Но чаще всего прорастало только около ста деревьев из нескольких сотен тысяч семян. Таким образом, одно дерево за всю свою жизнь давало тысячное потомство. А скорость распространения деревьев по планете увеличивалась в сто раз каждые десять лет. Удивительно, как они до сих пор не заполнили всю планету. Как и то, что об этих деревьях было известно так мало, несмотря на то, что их вид был описан еще несколько сотен лет назад. Эти пробелы в знаниях казались Альберу особенно странными. Порой он даже думал, что ошибся планетой. Ему не верилось, что вся живность на ней просто попряталось где-то на другом конце и не забегает в эти края.

Он вновь и вновь выбирался из дома на рассвете и возвращался домой после заката. Каждый раз он забирался все дальше, но так и не смог выбраться из леса. Он казался бесконечным, как сам космос. Однако он знал, что выход из леса был. Альбер собственными глазами видел круг леса во время посадки и окружавшие его равнины, поля, пересохшие пойма рек и горные массивы. Где-то там должны были прятаться те многочисленные живые создания, описанные в каталоге живых существ Льенелли. Все они напоминали друг друга и судя по всему принадлежали к одному биологическому семейству. Это были небольшие мышеподобные существ, использовавшие восемь костистых лап для передвижения. Их слабо развитые глаза были утоплены глубоко внутри их тел. Как таковой головы у них не было. Миллионы лет их тела развивались таким образом, чтобы разместить центральную нервную систему и примитивный мозг в равных долях по крошечному телу. Питались они преимущественно растительной пищей, корнями и корнеплодами.

Насекомые и птицы на планете отсутствовали в принципе. Ни одно существо там так и не научилось летать. Трудно было сказать, с чем это было связано. Когда-то давно на Земле многочисленные птицы вили гнезда в кронах деревьев и там выращивали свое потомство. Однако не похоже было, чтобы здесь хоть кто-то решался взаимодействовать с красными деревьями.

Ответы на все вопросы вскоре посыпались на Альбера один за другим. Лес пришел в движение. Альбер не знал, что вызвало неожиданную миграцию. Он пометил несколько деревьев датчиками и мог отслеживать их передвижения. Так он установил, что каждый день лес отодвигался в сторону на расстояние от двух до трех километров. Деревья волочили за собой свои корневища и не думали останавливаться. Все это продолжалось полтора месяца. Наконец, Альбер заснул в одну из ночей на опушке леса, а проснулся посреди всеми покинутой долины. Все деревья отодвинулись от него на несколько сотен метров. Еще через 2 недели они и вовсе исчезли из виду.

В одну из ночей Альбер проснулся ночью от настойчивого царапающего звука. Кто-то скребся в его дверь. Открыв ее, он обнаружил небольшое округлое существо, оно резко прыгнуло в его сторону и вцепилось острыми зубами в его непокрытую ногу. Сделав укус, оно быстро ретировалось и скрылось в чистом поле. Альбер не успел проследить, куда именно оно побежало. Он обработал треугольную рану антисептиком, сделал перевязку и лег спать. Дверь больше он не намерен был никому открывать, спал в ту ночь неспокойно и видел странного вида кошмары, вспоминать которые не хотелось. К тому моменту, как он записывал свои воспоминания на квартон, они полностью стерлись из мозга и потому не сохранились.